Цолери бережно положил амулет на прежнее место и вынул другой предмет. Когда-то неизвестные мастера срезали ивовый прут, согнули в кольцо, оплели кожаной полосой, на витых шелковых шнурах прикрепили к кольцу связку пестрых птичьих перышек, добавили несколько крохотных, с человеческий ноготь, бронзовых колокольчиков - и появился талисман, приносящий удачу, отгоняющий беды и несчастья. Долгий путь проделал он, прежде чем попасть в руки хозяина «Бродяги» и много лет лежал в книжной лавке, запертый в столе стола, словно никому на свете не нужны были больше ни счастье, ни удача.
Цолери приподнял амулет повыше, рассматривая яркие перышки.
Мало кому доводилось встречать птиц со столь необычным оперением, но хозяин «Бродяги» хорошо знал, где они водятся.
Он встал из-за стола, подошел к окну и поднял бамбуковую штору.
Морщась от вечернего неяркого света, Цолери посмотрел на серое небо, нависшее над заливом, на клубившиеся вдали темные тучи и щелкнул тугим шпингалетом.
В лицо пахнуло морским ветром, свежестью, близким дождем.
Цолери повесил на оконную створку амулет и пробормотал несколько слов на древнем языке, когда-то живом, а ныне - мертвом, давно и прочно всеми забытом. Теперь пестрая птица, на чьих крыльях прилетают счастье и везение, непременно заметит знак и принесет удачу тем, кто в ней сейчас отчаянно нуждался.
Потом хозяин «Бродяги» опустил штору и отошел от окна.
Ветерок колыхнул амулет. Перышки затрепетали на ветру, бронзовые колокольчики звякнули. Черный ворон, сидевший на спинке стула, прикрыл глаза и погрузился в раздумья.
…Алина частенько размышляла, что если бы не нарушили они в свое время границы между мирами, если бы не приходилось тратить кучу времени и сил на «попаданцев», она посвятила бы свою жизнь исключительно приятным занятиям: запугиванию пятиклассника Соловьева и кулинарии.
Это была бы поистине прекрасная жизнь!
Но, к сожалению, действительность не имеет ничего общего с мечтами. Помимо мирного увлечения кулинарией, Алине частенько приходилось сталкиваться с самыми разными существами, и опыт научил ее чрезвычайно эффективному способу общения с ними: в случае опасности бежать со всех ног.
Трудно устоять на месте, когда навстречу тебе несутся разъяренные Стражи кладбища, а ты твердо знаешь, что на охранные заклятья рассчитывать уже не приходится.В этот раз поступить так Алина, к сожалению, не могла: ее спутник бежать не собирался, а бросить Лютера она не могла.
Он сунул руку в карман и вынул какой-то небольшой предмет.
- Закрой глаза! – скомандовал Лютер. Голос его звучал непривычно весело.
- Что? – непонимающе переспросила Алина.
- Закрой глаза. И не открывай, пока не скажу!
Алина крепко зажмурилась. Сквозь сомкнутые веки полыхнула белая вспышка, потом еще одна.
- Что это?
- Можешь открыть, - услышала она.
Алина открыла глаза. Стражи кладбища пропали, словно их и не было. Резко пахло плесенью и затхлой водой.
- А… где они? – она огляделась. – Исчезли?! Но как… что ты сделал?
- Яркий свет, - довольным тоном пояснил Лютер. – Призраки его боятся. Вспышка отправила их обратно, туда, откуда они появились.
Алина покосилась на странный предмет в его руке, похожий на маленький цилиндрик.
- Что это?
- Очень хорошая штука. Нажимаешь кнопку, бросаешь под ноги преследователю – и ему гарантирована полная потеря зрения на несколько минут. Главное, самому не забыть зажмуриться.
Он убрал предмет в карман куртки.
- Я примерно догадывался, что может устроить некромант, и тоже подготовился.
Дядюшка Фю поднялся с могильной плиты и неодобрительно покачал головой.
- Ну-ну, голубь ты мой, да неужто ты думаешь, что этим все и кончится? Рано радуешься!
Алина заторопилась.
- Послушай, Фюзорис, мы хотим просто уйти и…
- Помолчи-ка ты, клубничная моя, - оборвал ее некромант. – С тобой разговор еще впереди будет, и не мы с тобой говорить станем, а чародеи Ордена. Уж они с тобой, сахарная моя, поговорят! Уж они побеседуют!
«Бриммский василиск», вскинул руку и, не целясь, выстрелил в грудь некроманта.
Дядюшка Фю остановился. Алина вздохнула.
- Ты бы еще из рогатки в него выстрелил, умник.
Некромант улыбнулся и вытянул вперед руку, сжатую в кулак.
- Напрасно все это, сахарные вы мои. Ох, напрасно!
Он разжал кулак. На песок упала пустая гильза.
- Ему это как с гуся вода, он же не человек!
- Ничего, лишним не будет, - голос Лютера по-прежнему оставался спокойным. - Может, дойдет до него, наконец, что моя жизнь – не в его руках!
- Ах, голубь ты мой, - сказал дядюшка Фю так ласково, что у Алины побежали мурашки по спине. - Что жизнь? В руках моих – твоя смерть, а это, сахарный ты мой, посерьезней… жизнь-то, она короткая, а смерть – она ведь куда дольше тянется! И ничего ты мне сделать не сможешь, ни убить, ни…
«Бриммский василиск» прищурил глаза.
- Посмотрим, как тебе вот это понравится! – процедил он сквозь зубы.
Грохнул выстрел, пуля попала некроманту точно в грудь.
И тут Алина увидела невероятное.
Дядюшка Фю вдруг резко остановился, точно налетел на невидимую стену. Он пошатнулся, прижал руку к груди и поднял глаза на Лютера. Взгляд старого некроманта выражал безграничное изумление и даже замешательство, которое в следующую минуту сменилось злобой и яростью.
Алина и до этого догадывалась, что когда Лютер попадет в лапы дядюшки Фю, придется ему несладко, но сейчас, при виде бешенства, появившегося в глазах некроманта, ей сделалось по-настоящему жутко.
- Что ты сделал? Что это было?
- Вторая и третья пули – серебряные.
- Но серебро не действует на некромантов!
- Смотря какое, - хмыкнул «Бриммский василиск». - Фамильное серебро, передающееся из поколение в поколение обладает удивительными свойствами. Это я у Кемена в записях вычитал, да все не было случая, чтобы проверить, правда это или нет!
Он в упор взглянул на некроманта.
- Ну, и как тебе? Все еще хочется поговорить?
- Откуда у тебя фамильное серебро?! – поразилась Алина.
- Завалялась парочка чайных ложек, - небрежно сообщил Лютер.
Дядюшка Фю медленно выпрямился и отнял руку от груди.
Увидев выражение его лица, Алина попятилась.
- Вот оно как? – очень тихо проговорил некромант. Показная ласковость исчезла из речи некроманта, теперь в голосе его не было ничего, кроме безграничной ненависти. – Ладно, голубь мой, как знаешь…
Дядюшка Фю оперся на покосившийся гранитный памятник, точно старому некроманту трудно было держаться на ногах.
- Не будет тебе теперь ни легкой смерти, ни легкой жизни после смерти… запомни это!
Лютер не стал тратить время на разговоры.
Пуля фамильного серебра ударила в обелиск, выбив искры и гранитную крошку, но на том месте, где мгновением раньше находился некромант, уж никого не было. Дядюшка Фю исчез.
Долгое мгновение тянулась мертвая тишина, а потом будто кто-то повернул выключатель и включил
