- Меня? Какой документ?
- Сейчас узнаешь. Прежде позволь поведать вам одну историю…
Гинзога вернула пустой футляр Трефалониусу и осторожно развернула ветхий пергаментный лист.
- Много лет назад, когда люди почему-то решили, что мир должен принадлежать только им, они объявили войну другим существам: вампирам, призракам, химерам и ламиям…
- Все они охотились на людей, – перебил Кемен. – Вся эта нечисть…
Гинзога бросила на него холодный взгляд.
- Нечисть, как ты изволишь выражаться, жила на этой земле подольше, чем вы, так что имела полное право на существование. Мы еще потолкуем с тобой об этом, потомок моего врага… - многозначительно пообещала она. - Но не сейчас. Сейчас я продолжу рассказ. Долгие годы шла беспощадная война, охотники истребляли… гм… ты сказал «нечисть»? Хорошо, пусть будет так. Люди убивали нечисть, нечисть убивала людей. Борьба шла с переменным успехом, но… иногда и тем и другим требовалась передышка. Тогда-то и появился обычай заключать договор о поединках…
- Ложь! Никогда не слышал о таком, - снова встрял Кемен. – Люди никогда бы не стали заключать никаких договоров!
Гинзога повернулась к Ньялсаге.
- А ты, мой заклинатель, - голосом, сладким, как отравленное вино, осведомилась она. – Неужели и ты ничего не слышал об этом?
Он постарался не обращать внимания на издевательский тон.
- Слышал что-то такое… выбирался один человек и кто-нибудь от… э… противника и устраивался поединок. Если побеждал человек, нечисть семь лет не имела права показываться в их краях…
Гинзога кивнула
- А если побеждали мы, то на семь лет становились хозяевами земель. Люди покидали свои дома, и сроку у них было – до наступления темноты. Если же, с заходом ночи, мы настигала их на нашей территории, то…
Гинзога сделала выразительную паузу.
- А что было с теми, кто не мог уйти? Они на семь лет оставалось без защиты? – хмуро спросил Ява.
Дядюшка Фю развел руками.
- Оставались, медовый мой, оставались! Но ведь что тут сделаешь? Уговор есть уговор! Всяк, как говорится…
- А при чем здесь Хэрвелл? – грубо перебил рассуждения некроманта Кемен.
- Как же « при чем» сахарный мой? – всплеснул руками нисколько не обидевшийся дядюшка Фю. - При том, что ведь и он когда-то такой договорец заключил!
- Вранье! – отрезал Кемен. – Не существует такого договора!
Дядюшка Фю добродушно улыбнулся.
- Еще как существует, любезный ты мой, еще как! А впрочем, что это я? – деланно спохватился он. – Все слова да слова… а ведь словам веры нет! Ну, да ведь всегда можно на документик взглянуть! Убедиться, так сказать, удостовериться!
Гинзога подняла руку, и он тотчас умолк.
- Договор был заключен, - негромко проговорила ведьма. – Но поединок не состоялся. По какой-то причине он был отложен.
Кемен взглянул на пергамент.
- Как он попал к тебе?
- Я узнала, что под договором стоит подпись Хэрвелла и перекупила документ… на всякий случай. Много лет хранился он у меня, а вот теперь и пригодился!
- Пригодился? – переспросил Ява. – Для чего?
Ньялсага прикусил губу: он разгадал ловушку, в которую загоняла их Гинзога.
- Обязательство по договору переходят к тебе, потомок моего врага, – поясила ведьма.
Трефалониус согласно кивнул.
- Оный документ не имеет срока давности, - сообщил вампир-стряпчий.
- Так что все справедливо. И благоволите обратить внимание на любопытнейшие условия договора…
Черные глаза вампира блеснули.
- Чем же они любопытны? – процедил Лютер.
- Тем, что участников поединка выбирает тот, кто обладает этим документом, - Гинзога улыбнулась. - Разве я не говорила вам, что еще никому не удавалось обмануть меня?
- Святые ежики, а бумажка-то настоящая? – громогласно осведомился Бахрам, не потерявший присутствия духа.
Не отрывая глаз от Кемена, Гинзога небрежно протянула пергамент Ньялсаге.
- Проверь, заклинатель. Я играю по-честному!
- Пора бы старушке уже угомониться, а не в игры играть, - пробормотал Ява.
Гинзога метнула в его сторону острый взгляд.
С тяжелым сердцем Ньялсага взял свиток и пропустил пергамент между пальцев.
- Документ подлинный, - нехотя признал он.
- Здесь много подписей, - заметила Алина, глядя через плечо Ньялсаги.
- Договор подписали не только соратники Хэрвелла, но и несколько храмовых рыцарей, тех, кто охотился в то время на вампиров и химер, - пояснила Гинзога. – И кстати… если кто-нибудь из них появился бы сейчас здесь, то, по условиям договора, мог бы заменить в поединке любого из вас.
- Да, клубничные мои, это бы хорошо! - тут же откликнулся дядюшка Фю. – Да только кто явится-то? И охотники, и рыцари – все они обычными смертными людьми были, так что давным-давно обретают, так сказать, по другую сторону реки! Коротка жизнь у смертных, - некромант сложил руки на животе и сокрушенно покачал головой. – Уж так коротка!
- Теперь проверь, по праву ли договор принадлежит мне? - приказала Гинзога Ньялсаге.
Он поколебался, вздохнул и положил ладонь на пергамент, испещренный острыми буквами с росчерками и завитушками. Печать Своры на руке проступала все отчетливей.
Через мгновение Ньялсага свернул пергамент и протянул Кемену.
- Она действительно перекупила документ. Все по-честному. Все обязательства со стороны нелюдей перешли к ней…
- А все обязательства со стороны людей – ко мне? – уточнил потомок Хэрвелла.
- Да. И теперь она имеет право выбрать участника поединка. Его можно заменить, но… вместо него должен выйти тот, чья подпись стоит под договором.
Кемен закусил губу.
Гинзога кивнула.
- Схватка без обмана, - издевательски сказала она и обвела людей взглядом. – Люди против… нечисти. Кого же выбрать?
Она сделала вид, что задумалась.
- Наверное, это должен быть ты? – Гинзога посмотрела на Кемена. – В свое время я не закончила разговор с Хэрвеллом. Теперь пришла пора расставить все по своим местам!
Гинзога подошла ближе.
- Готов ли ты сразиться? Выиграешь – мы исчезаем. Проиграешь – и все вы – мои, все, до одного!
На губах дядюшки Фю появилась усмешка, словно старый некромант вспомнил что-то черезвычайно забавное.
- Отказаться вы не можете, - продолжала Гинзога. – Победить вам не суждено. Так к чему тянуть время? Вас ждет смерть… нет, не смерть, - тут же поправилась она. – Кое-что поинтересней!
Ява хмыкнул.
- Да что интересного-то? Лично меня это «кое-что» не интересует: я не увлекаюсь женщинами в возрасте. Некрофилия – не мой конек!
