вопреки моей воле.
Вообще во всех тяжелых случаях действовать нужно решительно и твердо. Мне вспоминается, как однажды поступил мой отец, вынужденный прибегнуть к суровому средству убеждения, когда я, что говорится, допек его. Мне тогда было лет пять или шесть. Папа и мама собрались в кинематограф. Мне по возрасту уже положено было укладываться в постель, на дворе был вечер, но я заявил, что тоже хочу в кино. Мне сказали: «Нельзя, ты маленький». Я сказал: «Хочу!» Мне снова сказали: «Нельзя». Я снова сказал: «А я хочу!» Дальше — больше. Я — в рев. Да в какой рев: знаете, как ревут капризные ребята, желающие во что бы то ни стало достичь своего. Тогда отец снял ремень и всыпал мне, как полагалось. После чего родители ушли, а я, размазывая слезы, так ничего и не добившись, кроме солидной порции «березовой каши», вынужден был лечь спать. Этот урок я запомнил на всю жизнь.
Меня пороли за все мое детство только три раза. И все три раза я помню, как будто это было вчера.
Вот так же, по принципу «редко да метко», должны поступать и вы, если хотите добиться успеха в воспитании щенка. Поверьте, совет этот, как и приведенное сравнение, вполне уместен и правилен. Как говорит Куприн, «взрослые даже не предполагают, насколько животные и дети близки друг к другу», насколько много между ними общего.
Воспитание — та же дрессировка. В дрессировке, как вы узнаете дальше, строго с учетом особенностей нервной деятельности животного разработана техника каждого приема. Точно так же обдуманно и методологически четко должны быть построены и все приемы вашего воспитания собаки.
Умейте командовать собакой, не уподобляйтесь тем персонажам, которых остроумно, с юмором высмеял в одном из своих мультипликационных фильмов Дисней, в ряде комических сцен показавший, что собаки — не только наши друзья: иной раз они могут быть и нашими хозяевами… И тогда уже не они — нам, а мы подчиняемся их желаниям!
Знать психику собаки необычайно важно. Только научившись понимать язык проявлений нервной деятельности животного, ничего не говорящий поверхностному наблюдателю и полный откровения для пытливого ума, язык, на основе которого и устанавливается контакт между животным и человеком и без которого ни один естествоиспытатель не достиг бы успеха в своей работе, изучив повадки собак, вы добьетесь всего, чего желаете. Это даст вам уверенность в обращении с нею, избавит от многих ошибок.
ГЛАВА VII
ИСТОРИЯ ДВУХ ЩЕНКОВ
Живые примеры всегда наиболее убедительны. И вот, в связи с разговором об ошибках воспитания собаки, мне хочется рассказать историю двух щенков, двух однопометников, жизнь которых прошла перед моими глазами, братьев Джекки и Рэкса — историю, из которой, думается, читатель сможет извлечь для себя поучительные уроки.
Собака живет меньше человека. Из этого следует, что волей-неволей на протяжении своей жизни вам придется иметь не одно, а несколько животных. Раз начав держать собак, уже не можешь обходиться без них. Замечательный знаток русской природы и русского языка писатель М. М. Пришвин в одном из своих сочинений указывает, что за жизнь у него было около сорока собак.
Как бы ваша душа ни противилась этому, неизбежно наступает момент, когда приходится навсегда проститься с полюбившимся вам животным и начать думать о другом.
Вот такой момент наступил и у нас — не стало эрдель-терьера Снукки. В прошлом я держал дога, сеттера, жили и дворняжки. В память Снукки хотелось снова обзавестись эрделькой, но щенков эрделей в это время в городе не оказалось, и на семейном совете было решено на этот раз взять восточноевропейскую овчарку.
В ту же самую пору один мой знакомый обратился ко мне с просьбой помочь ему приобрести щенка. Так случилось, что он и я в один и тот же день взяли по щенку из одного гнезда и принялись воспитывать их, — каждый сообразно своим наклонностям и желаниям, ну и, конечно, умению.
Если я к тому времени уже мог похвалиться некоторым опытом воспитания собак, то для знакомого моего это было областью еще не изведанных чувств и переживаний, своего рода белым пятном, которое он стремился открыть и постичь. Однако прислушиваться к советам он не очень любил, — отсюда, мне кажется, и все те последствия, о которых будет рассказано ниже.
Опыт убеждает меня, что не найти двух собак, которые были бы точной копией друг друга, как нет на свете двух совершенно одинаковых людей. Не говоря о породных или чисто внешних различиях, всегда найдутся какие-то черты поведения, характера, отличающие одно животное от другого, как бы они ни были похожи. Все это неопровержимо свидетельствует, сколь неистощима природа в своем творчестве; одновременно это может служить подтверждением и той важной истины, о которой мы уже говорили с вами, что разная среда по-разному формирует организм.
А среда для собаки, как мы уже установили, это прежде всего вы, ее владелец и воспитатель, ваше влияние и ваша забота о ней, — и вот, как один и тот же материал (ибо два щенка из одного гнезда — это, конечно, абсолютно идентичный материал) очень различно отформовывается в разных руках, мне и хочется показать в этой главе.
Любопытно вспомнить, как был выбран Джекки. Я уже писал, насколько практически сложно определить лучшего щенка в гнезде, особенно если все щенки крупные, упитанные; — а именно так и обстояло дело в данном случае, когда я по адресу, полученному в клубе отыскал нужный мне дом и все шумное, беспокойное овчарочье семейство предстало у меня перед глазами. Затруднившись выбором на месте, я с разрешения владельца-заводчика притащил двух щенков домой, и мы, то есть я и моя жена Галя, долго гадали, какому отдать предпочтение: оба были хороши. Поставили их рядом на стол, чтобы сличить еще раз. Внезапно один пустил на клеенку пятачковую лужу, — Галя весело воскликнула:
— Вот этот и будет мой!
Выбранный таким необычным способом наш Джекки оказался очень энергичным щенком. Три ночи он орал, просился на кровать. Отсадить в другую комнату и закрыть дверь было нельзя — настойчивый малыш принимался кричать еще сильнее и пронзительнее. Заставили дверь чемоданом — лез через чемодан, царапался, царапался и все-таки перелез, перевалившись забавно, как кулек с песком.
Когда его принесли, он был со столовый нож, с тщедушным задом, который, однако, стал быстро округляться; плохо видел (чуть не упал в подполье!), но с каждым днем все с большим любопытством и озорством всматривался в окружающий мир.
Щенок был активный, и все действия его были смелыми, решительными. Рано начали проявляться инстинкты, в частности такой, как оборонительный, стремление защищать хозяина. Возьмешь его на колени (пока он был мал, я позволял себе это делать) — и он «ярится», лает и рычит до хрипоты, полуиграя-полувсерьез, стараясь никого не подпустить ко мне. Я нарочно рассказываю об этом, чтобы тем разительнее была перемена, потом происшедшая с ним.
По лестнице в первый раз пришлось нести его на руках. Щенков всегда приходится приучать к лестнице, и на первых порах она кажется им неодолимым препятствием. Поднимешься до половины, оглянешься, а он сидит у нижней ступеньки и жалобно скулит. Попытавшись однажды последовать за мною, Джекки больно ушибся, скатившись вниз, но уже через несколько дней отлично обходился без моей помощи, самостоятельно поднимаясь на второй этаж и выше, только иногда устраивая коротенькую передышку на середине пути.
Очень полюбилось ему ходить со мной к водопроводной колонке. Стоило только загреметь ведрами — и щенок тотчас оказывался у дверей, повизгивая от нетерпения, а затем, вырвавшись на волю, вприскочку
