все же эскорт.
О самой встрече в Доме Пагог рассказывать особо нечего. Скучнейшая церемония с оказанием всяких почестей, расшаркиванье, разговоры. Я вынуждена была таскаться за архимагом. Пять километров? Ага, так он и оставит без внимания своего апостифика в недружественном Доме. Так что хочу или нет, но я посещала все торжественные церемонии, балы и даже присутствовала на переговорах. Только тогда, когда начали говорить о чем-то очень секретном, меня выставили за дверь, но рядом находились два паладина из охраны Маренса.
Балы… сколько я читала дома сказок о них. Действительность оказалась не совсем такой, как я представляла, хотя блеска действительно много. Роскошные позолоченные люстры освещали громадный зал, лучи света, отражаясь в хрустальных украшениях, озаряли весь зал разноцветными сполохами. И в этом сверкании кружились в завораживающем танце пары. А какие наряды у дам… Я себе тоже такое платье хочу! Почему вместо этого великолепия глупый мальчишеский наряд, да еще и мои роскошные волосы обкорнали? Вот только никто меня не спрашивал. Стой в сторонке и смотри. И даже заговорить ни с кем не смей — глупое предупреждение. Кто тут вообще заметит чьего-то апостифика? А заметят, так тут же отвернутся. Неудержимо хотелось реветь. Уже думала, что научилась не показывать чувств, но нет.
Рядом со мной остановились две молоденькие девушки, лет по шестнадцать, и о чем-то защебетали. Я прислушалась, все равно делать нечего.
— Смотри, как здорово лучи солнца преломляются в витражах, и все они попадают на ограненные хрустальные шары. Видишь, как потом лучи по залу разбегаются?
Вторая девушка огляделась и благосклонно кивнула:
— Да, я заметила.
— Меня за эту идею наставница похвалила. Говорит, что я будущая звезда дизайнинга! Вот! — Девушку буквально распирала гордость за то, что ее идею приняли и воплотили. Она буквально светилась от счастья. — А мама сказала, что я молодец!
Сердце сжала тоска. Мама… Я хочу к маме! Хочу принести какую-нибудь поделку из школы, и чтобы она потрепала меня по голове и сказала:
— Хорошо постаралась, дочка.
Очарование залом пропало, осталась только тоска. Две девушки недоуменно повернулись ко мне, пожали плечами и снова вернулись к прерванному разговору, даже отходить никуда не стали. Какое им дело до моих чувств? Как я теперь понимала того мужчину на дороге. Захотелось заорать, разбить эти чертовы хрустальные шары, расколошматить роскошные витражи, оборвать шелковые занавески и пройтись по ним прямо в сапогах. Но я стояла. Стояла и смотрела на чужое счастье, чужую счастливую жизнь. Впервые в этом мире я поняла, что по-настоящему ненавижу всех этих людей в роскошных нарядах, тех, кто походя лишил меня всего, что у меня было.
Девушки рядом испуганно вскрикнули и обернулись. Эмпаты? Ну конечно же, это вряд ли сложно. Значит, мои чувства оказались настолько сильны, что причинили им боль. Даже порадовалась. В глазах девушек ужас и непонимание. Они чувствуют, что моя ненависть направлена на них, но не понимают почему. Почему на них? И сама не знаю, наверное, потому что у них есть то, чего лишена я: любящие родители, любимое занятие, друзья, — моя же судьба вечно шататься за магом и служить ему батарейкой. А в один прекрасный день ему понадобится больше энергии, чем я смогу дать, и мое тело выкинут на помойку, как сломанную и отработавшую свое вещь. Те маги, с кем я общалась по необходимости во время обследований, утверждали, что это для меня высшая честь — полностью послужить хозяину. Говорили про долг, как будто исполняли изрядно надоевший ритуал, иначе заметили бы кривую усмешку, появляющуюся на моих губах. Знала об этом и ничего не могла с собой поделать, как ни пыталась. Но могла и не стараться, все равно никому не было дела до моих чувств.
Девушки все-таки от меня убежали. Непонятно почему, но я сочла это своей победой — первой победой над магами. Я заставила их обратить на себя внимание, заставила отступить. Впереди наказание? Пусть! Ради этого сладкого мига победы я готова вытерпеть любую боль…
Победителем я себя чувствовала до вечера, когда вернулась к архимагу… и ничего не произошло. Словно и не было моей победы. Ее не заметил никто. Скорее всего, те девушки даже не рассказали никому о странном апостифике. Да даже если б и рассказали, им бы и досталось, что слушают чувства всяких там скуликов. Они промолчали, а моя победа осталась только в моих грезах. Маги просто не обратили на нее внимания, мимоходом глянули и занялись своими делами.
Как бы то ни было, но эта поездка в другой Дом многое мне дала. Во-первых, я хоть и краем глаза, но познакомилась со внешним миром и узнала, как живут люди. Во-вторых, намного ближе и плотнее, чем в Доме Кайтаидов (там меня просто никуда не пускали), познакомилась с жизнью самих магов, многое узнала об их интересах и жизни, слушая разговоры окружающих. В-третьих, я все-таки сумела разобраться в своих чувствах и поняла, что не сдамся. Если уж совсем будет плохо и шансов вернуться не останется, попытаюсь хоть лабораторию расколошматить, где меня периодически осматривают, но вещью я не останусь никогда и ни за что.
М-да. О последнем легко думать, но как сделать? В голову ничего не приходит, и в очередной раз меня накрыла волна отчаяния. Я вернулась в Дом Кайтаидов вместе с архимагом Ортеном Маренсом. Вот он явно доволен и буквально светится от счастья, видно, переговоры прошли удачно. Как же мне хотелось испортить ему настроение, но ничего придумать не смогла.
Глава 4
Хотя ошейник по возвращении мне не сняли, как ни странно, это пошло мне на пользу. Пусть я и чувствовала себя в нем рабыней — меня перестали запирать в комнате, предоставив в пределах центрального дворца совершенную свободу передвижений. Ну… частично свободу. Нет-нет, никто меня ни в чем не ограничивал, да и как можно ограничивать того, кого НЕ ЗАМЕЧАЮТ? То есть совершенно не замечают. Просто если мне куда-то нельзя, ошейник немедленно предупреждающе сдавливал горло, дышать можно, но тяжко. Упорствовать желания не возникало.
Как я поняла, запирали меня не столько потому, что боялись побега, сколько для того, чтобы я всегда находилась под рукой у архимага, как только ему понадоблюсь. Ошейник решал и эту задачу — каким-то образом Маренс, если я ему вдруг становилась нужна, подавал сигнал, и ошейник начинал пульсировать. Тут мне сразу надо было бросать все дела и бежать к архимагу, иначе очень скоро пульсация переходила в удушение. Карты дворца мне, естественно, никто выдавать не спешил, так что его я изучала самостоятельно, единственная проблема — быстро отыскать архимага. Впрочем, и тут ошейник помогал — если я сворачивала не в ту сторону, он слегка сжимал горло, приходилось возвращаться к перекрестку и поворачивать куда нужно.
Спортом по утрам со мной тоже перестали заниматься. Видно, довели до того состояния, которое считали приемлемым, и оставили в покое. Наверняка магию использовали при занятиях со мной, иначе как объяснить, что я за восемь месяцев умудрилась натренироваться так, что легко отжималась по сорок раз на каждой руке, а подтянуться вообще без особых проблем могла раз двести? Если магией апостифику в мозги лезть нельзя, то с телом запретов нет. Чертовы маги. Хотя за эти тренировки можно и поблагодарить, по крайней мере они помогли не впасть в уныние и укрепили тело и дух, правда, вряд ли они рассчитывали на дух.
Тихо и незаметно прошел мой одиннадцатый день рождения. Я даже забыла о нем, только спустя неделю вспомнила. Хотя о чем там вспоминать? День как день, ничем не отличался от остальных: та же утренняя пробежка, потом библиотека. Тут тоже ограничения — книги по магии мне недоступны. Сильно огорчилась, когда поняла это, я надеялась втайне прочитать учебники по магии, начать заниматься, а потом как дам им всем… Облом: стоит попытаться взять книгу по магии — и ошейник сдавливает горло. А вот книги по истории, географии, геральдике, истории Домов — пожалуйста.
Чтобы тренироваться, я брала книги на разных языках, уходила куда-нибудь подальше, забираясь в самый дальний угол, и читала. Заодно и дворец обследовала, оказывается, у него есть и подземные этажи. Как я выяснила, там располагались лаборатории, особо защищенная арена, где проверялись новые
