передернувшись. - И больше не проси меня, ни за что не; повторю. В общем, этот волшебник лет так... э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось... разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Сам-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился... э-э... тогда, по крайней мере. А твои мама и папа - они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Сам-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть... Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит... А может, хотел их... э-э... с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и... и...
Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.
- Ты меня извини... плохой я рассказчик, Гарри, - виновато произнес Хагрид. - Но так грустно это... я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Сам-Знаешь-Кто их убил. А потом - вот этого вообще никто понять не может - он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил - МакКиннонов, Боунзов, Прюиттов, а ты ребенком был, а выжил. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э... своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, - они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э... сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно.
- А что случилось с Сам-Знаешь-Кем?
- Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему.
Что-то в этой истории Гарри сильно не нравилось. Он твердо решил вспомнить ту ночь. Возможно, зельевар Дома Лунного Снега сможет сварить что-нибудь, восстанавливающее память?
- А еще такие осиротевшие дети были?
- Есть один, Невиллом звать. Его родители живы, но под пытками Лестранжей разума лишились. Лестранжи приспешниками Сам-Знаешь-Кого были. Сейчас их в Азкабан посадили, тюрьму для волшебников. Они думали, что Сам-Знаешь-Кто не исчез, а попал в плен. Вот и решили узнать, где его держат.
Этот момент Гарри тоже решил спросить у мертвых. Ведь неразумно доводить до безумия тех, у кого хочешь что-то выведать. Может это месть, но за что?
- «Гринготтс», - объявил Хагрид.
Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял...
- Да, это гоблин, - спокойно сказал Хагрид, когда они поднимались по белым каменным ступеням.
Гоблин был на голову ниже Гарри. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Он отшатнулся от мальчика, когда они входили внутрь. Теперь они стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки:
Входи, незнакомец, но не забудь,
Что у жадности грешная суть,
Кто не любит работать, но любит брать,
Дорого платит - и это надо знать.
Если пришел за чужим ты сюда,
Отсюда тебе не уйти никогда.
Гарри только улыбнулся, когда ощутил паутину магии, пытающуюся ограничить его. Похоже, что прочтение этих напитанных магией строчек и было ритуалом, не дающим украсть. «Оковы» быстро истаяли в Серых Пустошах. Они просто не были рассчитаны на сидхе, которым мальчик уже стал. Да, этому ритуалу далеко до вызова на поединок сил...
- Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, что бы попытаться ограбить этот банк, - сказал Хагрид.
Два гоблина с отшатнулись от мальчика с василиском и полувеликана, когда они прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела еще сотня гоблинов - они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело больше дверей, чем Гарри мог сосчитать, - другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Хагрид и Гарри подошли к стойке.
- Доброе утро, - обратился Хагрид к свободному гоблину. - Мы тут пришли, чтоб немного денег взять... э-э... из сейфа мистера Гарри Поттера.
- У вас есть его ключ, сэр?
- Где-то был, - ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.
Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос. Гарри наблюдал за гоблином, сидевшим справа и взвешивавшим груду рубинов, огромных, как пылающие угли.
- Нашел, - наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик
Гоблин изучающе посмотрел на него.
- Кажется, все в порядке.
- И у меня тут еще письмо имеется... э-э... от профессора Дамблдора, - с грустным видом произнес Хагрид. - Это насчет Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.
Гоблин внимательно прочитал письмо.
- Прекрасно, - сказал он, возвращая письмо Хагриду. - Несмотря на то, что профессор уже мертв по нашим данным, письмо позволяет вам попасть в сейф семьсот тринадцать. Сейчас вас отведут к вашему сейфу, мистер Рубеус Хагрид. Крюкохват!
- Э-э... А как же Гарри и его сейф?
- Я разберусь с этим вопросом, идите.
И подошедший гоблин буквально утянул оглядывающегося Хагрида в одну из дверей.
- Пусть сокровищница вашего клана будет полна зимним серебром, летним золотом и мертвым железом, - поприветствовал гоблина Гарри.
- Увы, сейчас эти металлы лишь легенда. Но вы неплохо знаете традиции нашего народа.
На несколько минут разговор прервался. Гоблин внимательно листал бухгалтерскую книгу. Было похоже, что он стремится подобрать слова, но никак не может.
- Мистер Поттер, - обратился к мальчику гоблин. - Думаю, что вы прекрасно понимаете, что наша защитная система не рассчитана на Детей Хаоса. Табличка на дверях на вас даже не повлияла, к примеру. Для сохранения имущества наших клиентов, мы не можем допустить, чтобы вы подходили к сейфам. Вы спокойно можете уйти прямо из защищенного сейфа, что-нибудь забрав с собой. Несмотря на все наше уважение к Детям Хаоса, вынуждены попросить вас как можно реже появляться в Гринготтсе. Если вы пожелаете встретиться с кем-либо из нашего народа, достаточно передать приглашение.
- Детьми Хаоса вы называете сидхе, как я понимаю?
- Именно. Тем не менее, Джеймс Поттер признал вас своим законным наследником, и сейф принадлежит
