Снейп говорил что-то еще, почти касаясь губами уха Гарри, но тот не слышал. Его пальцы сильнее сжали плотную ткань профессорской рубашки, Гарри зажмурился, позволяя голосу Снейпа отзываться в теле будоражащей дрожью, понимая, что профессор тоже чувствует охвативший его трепет, и оттого возбуждаясь еще сильнее. Он пропал. Окончательно и бесповоротно. Это было ужасно, это нужно было прекратить, бежать прочь, пока не опозорился окончательно, но ноги отказывались повиноваться. Вместо этого Гарри поднял голову, ощущая отрывистое дыхание профессора на своей щеке, обнаружив, что гневный монолог прервался. Причем давно. Они стояли молча, Гарри старался успокоить часто бьющееся сердце, но все попытки терпели крах. Тогда он нервно сглотнул и отважился открыть глаза.
Снейп смотрел на него. Темнота могла скрывать от Гарри лицо профессора, но этот взгляд он чувствовал физически, так же явно, как скользящее прикосновение волос Снейпа, задевавших его шею. Мужчина сжимал его плечи, но больше не отталкивал. Просто смотрел, а Гарри сотрясала мелкая дрожь от четкого осознания: Снейпу прекрасно известно, что он сейчас испытывает. Их бедра соприкасались слишком тесно, чтобы профессор не заметил возбуждения, имеющего весьма определенный характер.
- Поттер, вы совершаете очень большую ошибку, - вкрадчивый голос окутывал, проникал в кровь, завораживал и лишал способности к сопротивлению. Гарри не совсем понимал смысл сказанного, зато чувствовал теплое дыхание на своих губах и боялся шевельнуться, зная, что одно неловкое движение оборвет спонтанно возникшую близость.
- Сэр, я… - каким чудом ему удалось выдавить пару слов, Гарри не представлял.
- Идите к себе, Поттер, - торопливо оборвал его фразу Снейп.
- Да, сэр…
- Вы слышали, что я сказал?
Гарри облизнул пересохшие от частого дыхания губы и медленно кивнул. Он никогда не думал, что повелительные слова могут вызвать желание до умопомрачения зацеловать произнесший их рот. Мысль, что единственный настоящий поцелуй, запомнившийся ему, никогда больше не повторится, а если и повторится, то целовать его будет не Снейп, застряла занозой в сознании и заставляла сердце болезненно сжиматься от горечи потери. Гарри не хотел, чтобы его целовал кто-то еще. Это должен быть Снейп и точка. И он был так близко, что невозможность осуществить желаемое отдавала мазохизмом.
Пальцы Гарри разжались, Снейп тихо выдохнул, словно капитуляция юноши принесла ему облегчение, и заметно расслабился. Гарри знал, что профессор простит его. А если не простит, то притворится, будто ничего не было. Как в прошлый раз. Потому что так проще им обоим. Он был согласен, но сначала хотел вспомнить, что именно заставляло его сходить с ума.
Потребовалось всего одно движение, чтобы губы скользнули по губам, Гарри чуть прихватил нижнюю, провел языком по верхней и почувствовал, как упрямый рот приоткрылся, словно мужчина не сдержал удивленного вздоха. Но не оттолкнул. Снова. В груди разливалось предательское тепло, оттого, какими нежными оказались эти губы, как дрогнули под его прикосновением, как сладко, оказалось, скользнуть между ними языком, бережно целуя каждую.
Несколько секунд трепетного блаженства изменили всё. Дыхание смешалось, и Снейп отозвался, неуверенно приняв поцелуй, словно давая время передумать. Не выдержав нахлынувших эмоций, Гарри всем телом приник к нему, порывисто обнял за талию и запрокинул голову, отдаваясь долгой, мучительно неторопливой ласке. Язык Снейпа то проникал в его рот, то пробегал по губам и Гарри отвечал тем же, впитывая знакомый вкус с оттенком виски, и знал, что его дыхание имеет такой же привкус. Страсти не было. Была неутолимая потребность заново узнавать, пробовать влажную плоть, проникая друг в друга, соприкасаясь языками и нарушая тишину срывающимися отрывистыми вздохами.
В этом безмолвии слабый стон прозвучал слишком громко, жестоко возвращая к действительности. Поцелуй оборвался, Гарри выгнулся, теснее прижимаясь бедрами к Снейпу, не замечая, что его пальцы впиваются в спину мужчины, но понимая, что все кончено. Он и без того получил больше, чем мог рассчитывать, только тело отказывалось соглашаться. Напряженный член реагировал на малейшее давление, сладкие спазмы схватывали все внутри, когда его бедра подавались вперед, усиливая тесный контакт между телами. Это было нестерпимо… хорошо. Что он будет делать, когда Снейп выпустит его, Гарри не знал. Он не мог думать об этом.
Гарри был готов к чему угодно, но не к тому, что сильные руки поддержат его, а губы, с которых он пил дыхание мгновение назад, коснутся его шеи. Юноша недоверчиво замер, но ласка оказалась отнюдь не мимолетной. Каждый последующий поцелуй, неспешный, оставляющий ощущение покалывания и влажный след, вызывал трепет, горячее дыхание обжигало, Гарри почувствовал, как зубы легко прихватывают кожу, и не сдержал жалобного стона, благодарно поглаживая спину мужчины. Чувственная ласка сломала последний барьер. Он потянулся к Снейпу, подтверждая действиями свое нежелание останавливаться, возбуждение становилось неуправляемым, подчиняющим сильнее, чем в прошлый раз. Он не заметил, как руки Снейпа оказались под его футболкой, только глубоко вздохнул, когда волна дрожи прокатилась вдоль позвоночника вслед за движением ладоней. Фантазии стали явью. Немного пугающей, но гораздо сильнее - волнующей.
Профессор отступил назад, вынуждая Гарри последовать за ним. Возобновившийся поцелуй не стал неожиданностью, как и более настойчивые прикосновения, крепкое объятие и уверенность, с которой рука Снейпа, забравшаяся под ремень его штанов, начала поглаживать бедро Гарри. То, что они приблизились к двери в его спальню, юношу не удивило. Он не удивился бы даже отряду авроров в прихожей, не говоря уж о том, что, похоже, сейчас имел все шансы оказаться в постели со Снейпом, и его это ничуть не смущало. И как завтра он будет смотреть в глаза профессору, Гарри не знал. Все, о чем он мог думать, это руки Снейпа, ласкающие его, и томительное давление в паху, нарастающее и делающееся болезненным от невозможности сейчас же получить долгожданное освобождение.
Снейп толкнул плечом дверь, они неловко ввалились в комнату, Гарри едва удержался на ногах, отчаянно цепляясь за профессора, и оказался прижат к захлопнувшейся двери спиной. Задыхаясь, он подставлял губы, тщетно пытаясь поймать поцелуи, которыми Снейп осыпал его лицо, горящие щеки, лоб, подбородок, пока уверенные пальцы не зарылись в его волосы, поддерживая запрокинутую голову, иначе Гарри уже давно стукнулся бы о дверной косяк.
Ладони настойчиво блуждали по груди мужчины, выдавая желание коснуться кожи, прижаться теснее, но проклятая одежда не позволяла. Снейп отстранился, Гарри протестующе застонал, но через мгновение стон сменился одобрительным возгласом: футболку потянули вверх, и Гарри вскинул руки, помогая высвободить его из одежды. Прохладный воздух коснулся кожи, он блаженно потянулся, отрывисто вздохнув, когда ткань профессорской рубашки царапнула соски. Член напрягся, юноша повел бедрами, непроизвольно подаваясь вперед, и руки Снейпа опустились на его талию, стоило мужчине ощутить это требовательное движение.
Пряжка ремня не поддавалась, Гарри бессильно уронил голову на плечо профессору, вдыхая знакомый запах, возбуждающий ничуть не хуже любовного зелья. Частое дыхание вырывалось из приоткрытых губ, волосы Снейпа щекотали щеку, и, не сдержавшись, Гарри приник губами к его шее, прихватывая зубами кожу, посасывая, повторяя то, что делал с ним профессор некоторое время назад. Наверное, у него получилось неплохо, потому что Снейп отрывисто вздохнул, его пальцы торопливо ослабили ремень, звук расстегиваемой молнии резанул слух, ладони скользнули по бедрам Гарри, резко стягивая джинсы вместе трусами, и юноша охнул, когда его член вырвался на свободу.
Прикосновение было легким, слишком неторопливым, чтобы его оказалось достаточно. Деревянная поверхность, к которой прижимался Гарри, царапала спину, но это не имело значения по сравнению с тем, что его член оказался в плену уверенных пальцев, плотно охватывающих, скользящих по всей длине, заставляя подаваться вперед, навстречу наслаждению, накатывающему тяжелой волной. Гарри выгнулся, желая в полной мере ощутить нестерпимое блаженство, и протестующе застонал, когда мужчина выпустил его. Сильные ладони сжали ягодицы, притягивая ближе, новый поцелуй заглушил всхлип разочарования, Гарри приоткрыл губы, привычно впуская требовательный язык, позволяя возбужденному члену тереться о бедро Снейпа, и снова застонал, но на этот раз от неожиданности: поглаживания сменились настойчивой лаской, пальцы раздвинули его ягодицы, беззастенчиво проникая в жаркую ложбинку, касаясь тесного входа.
- Нет… - собственный голос вернул к действительности быстрее страха.
Пока тишину не нарушал ни один звук кроме шелеста одежды, прерывистого дыхания и поцелуев, все
