В комнате гимнастов уже царил уютный полумрак, в котором весело искрились серёжки, клипсы, значки и прочие эродатчики всех присутствовавших.
– Ну да… Эти клоуны достали уже, хоть я их и люблю! – Мальчиш никогда не упускала случая пожаловаться на свою горькую долюшку в работе с Бипом и Чипом. – Ебут и ебут… сил уже никаких моих женских на них нет!
Дия и Дея захихикали, сторож Готлиб крякнул, а Мальчиш спохватилась:
– Но смеяться все будут завтра… у кого ещё получится! Я в гости без хуя не хожу!
Мальчиш задрала юбку, дёрнула вниз трусы и внушительно покачала торчащим, как штык, своим страпом. Кормилица Ни восхищённо всплеснула пухлыми ладошками, и сторож Готлиб притянул её к себе за талию. Вечер пошёл своим чередом.
– Вот, это Сагги! – Мальчиш протягивала братьям-именинникам диковинного зверька с большими глазами в невероятно пушном оформлении. – Я зову её Сайечка. Кормить семнадцать раз в день и воспитывать в заботе и нежности. Впрочем, от вас дождёшься! Когда Дия родит что-нибудь подходящее, подарите её крошке… Поздравляю вас обоих с днём рождения, желаю наебаться, как маленьким!
Зверёк скользнул по руке Лайта и тут же оказался у него на плече, а Мальчиш уже сидела у коленок Дии, ластясь к её начавшему округляться в последнее время маленькому животику. Лайн присел рядом, обнимая Мальчиша за плечи и водя ртом по ушку. «Лайн, ну почему ты не носишь писюн?», не оборачиваясь от животика Дии и медленно стягивая с неё тонкую полоску трусиков, спросила Мальчиш, «Мужчина без хуя выглядит так же смешно, как девочка без трусов!». «Не знаю… не привык…», Лайн сильными ладонями прижимал к себе попку Мальчиша, сидящую уже между его ног, «Мне и с пиздой как-то не грустно всю жизнь! К тому же мне всегда было жалко Дею: если я могу приделать себе страпон, то она-то ведь никак не может превратить свой колоссальный торчун во влагалище! А я люблю её и поэтому как бы с ней заодно…». «У Деи попка такая, что не каждое влагалище сравнится!», Мальчиш вздёрнула свою собственную задницу высоко вверх, «На, лижи пока… Дело твоё, Лайн, конечно! Я тебя понимаю – я и сама Дею часто люблю до нервного синдрома… Но я научилась плохому у Бипа и Чипа, и поэтому будь готов к неожиданностям: сегодня я отъебу тебя, как последнюю девчонку!». Лайн, влизываясь во влагалище Мальчиша над болтающимися яйцами страпа, чуть пожал плечами, узко думая Мальчишу: «Попробуем, моя ласковая… Ты же знаешь – я не бываю против… Но и в прошлый раз, вот, всё вышло наоборот… Я буду послушен, как тысяча чертей, но всё же, поверь мне – выебу тебя я!..».
– Эхк-хэх! Молодёжь пошла! Ничего не поймёшь – у кого что, кому, куда! – сторож Готлиб негромко сетовал прижимающейся к нему кормилице Ни. – Вот в наше время…
Кормилица Ни с непременным усердием соглашалась «Ну, да… Ну, да…»: ей никак не давал покоя давно топорщивший ширинку штанов сторожа кряжистый его хуй.
«Дия, а от кого у тебя будет ребёночек – от Лайта или от Деи?», Мальчиш справилась уже со всеми праздничными одеждами сидящей девушки и теперь блуждала ротиком в серебристом пушке её подмышек. «Ой, не знаю…», Дия всегда предавалась ласкам Мальчиша с лёгким отрешением чувств, «Наверное, от обоих… Мальчиш, я люблю тебя!». «Отъебать бы их обоих по разику… да всё недосуг…», Мальчиш делано вздохнула и отняла вылизываемую попку у Лайна, «Девочка моя хорошая, стань на лапки… я осторожно, самым маленьким… Он у меня трёхступенчатый, как ракеты древности!..». Дия встала на четвереньки и полукругом прогнулась в спинке. Мальчиш нежно ввела свой член-страпон в узкую дырочку попы.
Лайт обнимался с Деей, и им жутко мешали толкающиеся головками напряжённые члены обоих. И брату и сестре уже невмоготу хотелось засунуть их куда-нибудь, но оба не любили торопиться с достижением удовольствия.
Лайн ушёл к Техо, которое выглядело сегодня шикарного сложения женщиной с распущенными чёрными волосами и с небольшим эрегированным писюном. Он присел пиздой к Техо на коленки и постепенно натянулся на немного толстоватый для него член. Медленно Лайн начал двигать тазом над откинувшейся в кресле, замирающей Техо.
Силач-атлет Матвей немного смущался, по своему обыкновению, в углу, засовывая своего столь же крепкого, как и он сам, младшего силача в задницу уже вовсю сосущей у сторожа кормилицы Ни.
– Мальчиш, у тебя попа белая! – произнёс, наблюдая за двигающейся в Дие Мальчишом, Лайт.
– Не первое апреля, Лайт! – парировала Мальчиш. – Вы бы лучше засунули моей девочке что-нибудь в рот – она уже извелась вся дышать в пустоту!
Дия действительно несколько минут уже слегка задыхалась в страсти, прикрыв глазки и обеими ручками трогая себя за клитор. Лайт приблизился и молниеносно скользнул всем своим гибким телом под неё. Его хуй тут же оказался у так и не поднявшей век Дии в ротике, а губы ласково отстранили от пизды её лапки. Дея обняла сзади за плечи Мальчиша, прижимаясь к попке возбуждённым членом. Ладошки её нежно скользнули к возбуждённым сисечкам Мальчиша, и обе грудки Деи коснулись лопаток на спинке. Ласково обнимая, Дея вводила вздымающийся член Мальчишу во влагалище под раскачивающиеся над попкой Дии горячие яйца. Все знали об этой особенности Мальчиша – двойного возбуждения своих основных эрозон она долго переносить не могла…
– Эк..к! кха! Молодёжь… – не вынес интенсивного созерцания сторож Готлиб и вынул член изо рта кормилицы Ни. – Пойду, пособлю…
Но кормилица Ни не собиралась отпускать его далеко, она сжала в ладошке выпирающий ствол сторожа и отправилась “пособлять” вместе с ним. Силач-атлет Матвей накачивал её в задницу и в походе, поэтому кормилице Ни пришлось пробираться к покачивающейся всё напряжённей группе на широко расставленных четвереньках. Таким дружным артистическим «паровозиком» они и одолели в какую-нибудь минуту расстояние в пару метров.
– Пососите, красавицы! – сторож Готлиб стал размеренно ебать в два с ходу подставленных рта Мальчиша и Дею.
Ствол сторожа быстро вонзался в губки строго по очереди Деи и Мальчиша, Ни гладила Готлиба по яйцам, загнав свой пухлый пальчик в тугую дырочку его задницы, а внизу уже беспрерывно постанывала двигающаяся всё быстрей Дия.
– Ох ты! – Матвей покраснел всем лицом и почувствовал, как яйца его, прижимаемые ладонью Лайта к пизде Ни, начинают заходиться в первых порывах.
Через мгновенье одновременно салютовали сразу два ствола: Матвей и Дея кончили в пылающие недра Ни и Мальчиша. Мальчиш ойкнула и ухватилась губами за пришедшийся на её очередь член Готлиба, не отпуская уже, слыша радостное «Кха-эхм!» над собой и чувствуя тёплый разлив у себя во рту. В попку Дии врывалось порывисто испускаемое содрогающимся телом горячее молоко Мальчиша, которую захлёбывающаяся в оргазме Ни сосала в отвоёванный у ладошки Деи сосок. Дия отсасывала хуй у Лайта в полном беспамятстве – волны любви крепко увили её стройное тельце и не обещали скоро отпустить, а писька сильно пульсировала, брызгаясь любовным соком. Потоки любви Мальчиша, и обеих его сестёр стекали по лицу Лайта, когда и его накрыл ошеломляющий оргазм, заставивший полностью разрядиться сестрёнке в рот.
На ближайшие много минут праздничная комната погрузилась в счастливую тихо постанывающую тишину. Только в углу ещё слегка поскрипывало кресло, на котором до третьего оргазма доводил расслабленную Техо своей пиздой двигающий задницей Лайн…
Эпилог. «Семья».
«Мальчиш, доброе утро, моя крошка! – над Мальчишом склонилось улыбающееся в утренних лучах солнца ласковое лицо мамы. – Просыпайся, моё нежное сокровище, в школу проспишь!».
Мальчиш потянулась и приоткрыла глаза. Прямо над ней Ганни увлечённо рисовала солнце на стене, а Гелла скворчал яичницей на кухне. Голая грудь Ганни покачивалась в нескольких дюймах от лица Мальчиша, и Мальчиш ухватилась губами за надутый розовый сосок.
– Проснулась… Доброе утро, моя крошка! – Ганни обернулась улыбающимся лицом к не отпускающей её грудь Мальчишу.
– Ганни! – Мальчиш выпустила, наконец, изо рта обслюнявленный сосок. – Где мои мама и папа?
