Только смотрят они – над деревенькою дым высоким столбом подымается. Узок столб, а до неба почти и чёрен, как ночь.
– Ну и что? – остановился солдат и говорит. – Я же просил тебя, Горе ты моё луковое. Ну почто деревеньку тревожить-то?
– Сам ты «луковое»!.. – обиделось Горе слегка. – Никто твою деревеньку не трогал. Это Летун.
– Кто? – не понял солдат.
– Поясняю – Летун, – ему Горе. – Дымолёт организовал. Мало того, что амбар сжёг, так ещё умудрило его самого оземь малость не с семи саженей!..
– Летун, значит… Тогда извини! – понял солдат. – Во даёт!
И для Зная уже пояснил:
– Это наш лётный мастер чудит! Так-то он кузнецом пробирается – но по лётному делу мастак! В прошлый раз баня в щепки пошла… Ничего. Зато баня у нас теперь новая.
– Прогрессирует? – уточнил только Знай.
– Ещё как! – подтвердил мысль солдат. – В прошлый раз только с трёх саженей ухнулся, теперь, значит, с семи… Нам его бы с собой – нам бы сама жизнь была не в расстояние! Ну да у него обычно дела…
– Ничего, – сказал Знай, – Он догонит потом, по пути. Относи свою соль.
Дом солдата стоял на краю. Вот солдат по деревне разнёс, что добыл; Знай же с Горем в дому его дожидались. Знай смотрел в стену всё и непонятно, что мог видеть там, а Горе готовилось – Горе думало горькую думушку…
Пораздал всё в деревне солдат. Вернулся, ногу хромую приладил-поправил. «Всё! Готов», говорит. «Раз готов – так пошли», говорит ему Горе-горькое, «я как раз тебе жизнь покажу. Правильную. Порадуешься. Теперь прямо пойдём, куда глаза глядят, а там дальше дорогу уж покажу, если понадобится».
Вышли они за околицу деревни, чисто поле прошли, зашли в лес. И немногого-то не прошли, а навстречу им три разбойника. На дороге стоят, ухмыляются.
– Началось, – предупредило Горе с ехидною. – Отбивайся теперь. Твой ход, солдат…
– Спору нет! – отвечает солдат. – Ну что, доброе утро, ребятушки!
– Чего? – говорят тогда злы разбойники.
Посмотрел на них солдат, видит – народ не больно догадливый, не стал тогда прямо их обижать, а сперва стал со Знаем советоваться:
– Знай, как мыслишь – нам хватит троих?
– И не знаю, – отвечает задумчиво Знай. – Если только мне два!
– Чего два? – оторопели разбойники. Но мозгами вращать начинают уж.
– Нет! – говорит тогда Знаю солдат. – Двух съедим, а третьего впрок возьмём. Нам ещё до обеда шерстить – может больше нам дичи не встретиться! Доставай чересло.
Знай за край ветхой полы залез, достал чересло и говорит солдату: «Не спугни! Осторожно». Да как вскрикнет «Твой край!».
Тут одолела разбойников непонятная сила, ноги подкосились, глаза замутились, и как далась у них тяга в лес!
– Упустим! – кричит вслед солдат. – Растапырь! Растапырь!
– Чего я? Чего я? – кричит Знай. – Того хоть держи! Нет? Сумеешь? Эх-ма!!! Снова вышло – ушли!..
Очнулись три разбойника уже в глубоком лесу.
– Чудом не съедены! – говорит один.
– Вишь, как нам повезло… – отвечает другой, – разнобой у них вышел, у нехристей!
– Да не так-то нас просто и взять, – говорит тогда третий разбойник, – простой череслой!
– Знай, а что это – чересло? – спрашивал уж тем временем солдат по дороге у Зная.
– Откуда ж мне знать, – говорит ему Знай. – Я мало знаю чего. А чересло это вообще ты сам выдумал. Тебе лучше известно, наверное. Ты просил – я достал.
– Ага… – понял солдат. – А ты Горя моего не видел?
– А нет, – озаботился Знай, останавливаясь. – Неужто отстало! Стой, солдат! Пошли возвращаться твоё Горе искать.
– Моё Горе искать редко приходится… – говорит вдруг солдат. – Ты мне поясни лучше, как оно у тебя на плечах оказалось?!
Смотрит Знай: правда – Горе сидит под шумок у него на плечах, только семечки радостно лузгает.
– Совесть есть? – спрашивает у своего Горя солдат. – Ты чего не на те плечи взлезло? А ну-ка давай на свои!
– Ты, солдат, весь хромой! – говорит тогда Горе ему. – На тебе ехать – только себя растрясти. Не собрать потом будет по пёрышку. А пешком идти я устало совсем и вообще я тебе, солдат, покажу куськину мать. Ты чего спугнул трёх разбойников? Люди может пешком просто шли и от нечего делать прогуливались! Это вовсе за раз не считается!..
– Хорошо! – отвечает солдат. – Только знаешь чего? Ты мне тут хоть дядю с хвостом покажи, а с товарища моего слезь сейчас. Потому как моё ты Горе – значит моё. Уж больно считай я до своего Горя жадный. Значит ехай на мне, ну а как уж трястись разонравится – поменяешь мне ногу мою с деревянной на старую добрую, что я на войне потерял. Тебе найти её несложно будет, а дорога комфортней и радостней.
– Стой, солдат, – говорит тогда Горе. – Мне считай, что уже разонравилось. Получай свою ногу, да подставляй спину. Поедем прямо аж к куськиной матери.
Смотрит, даже не верит солдат. А нога у него-то – здоровая! Снял он с радости Горе у Зная с плечей, на себя посадил. Но для порядку выдал Горю серьёзну инструкцию: «Не скакать, не прядать и не пихаться пятками. Семечки завтра будешь грызть, а людям своим пешеходным в другой раз передай по лесу без дубин и пистолей прогуливаться!».
Вот и дальше пошли.
Шли-шли они, вышли с лесу и пошла кругом – степь. Степь без края, без малого деревца. Идут, дорогой пылят, Знай облака считает, Горе важно на стороны косится, солдат лихи песни насвистывает. Смотрят вдруг – на горизонте туча тёмная подымается. А с-под тучи той словно гул идёт. Остановились солдат и Знай. Солдат чуб задрал, на Горе своё наискось глядит: мол, твоих рук дело? А Горе тихо пыхтит – не выяснило ещё, к чему оборот…
– Знай, ты такого не видел когда? – спрашивает тогда солдат у Зная.
– Не видел – посмотрим, – отвечает спокойно Знай. – На Летуна вашего очень похоже.
– Нет, – говорит Горе, – на Летуна это совсем не похоже…
Зазвенело, засвистело, загудело кругом. Знай с солдатом пригнулись в обочине. А гул всё сильней, туча пыли солнце закрыла, вдруг стихло всё враз. «Прилетел…», шепчет Горе на ухо солдатово. Вот развеялась пыль, солдат со Знаем головы подняли, смотрят – стоит. От земли два вершка, по бокам два мешка, а само на бабая похожее. «Соловей, говорит, я. Разбойник. Буду с вами в свисте тягаться для юмору. Не осилите – порешу! Тоже для смеху. Так что там не сильно-то бойтесь, в канаве-то. Вылезайте, состязаться начнём!»
Видит солдат – дело серьёзное и говорит тогда Соловью тихим голосом:
– Не мешай. Виновата спугнёшь… Ввек тогда не нашутишься…
А сам в землю всё смотрит, как ищет что. Знай тоже смотрит, по правилу, и один раз как будто нашёл, хвать руками обоими, ан нет как нет! Снова смотрит внимательно Знай, ловит по всей земле что-то одному ему ведомое. Посмотрел Соловей-разбойник на них и спрашивает:
– Вы, ребята, в нормальном здоровии? Вы чего там внимательно ползаете?
– Не мешай! – отвечает солдат. – Виновата тут ищем. Не видишь что ль?
Посмотрел Соловей повнимательней – не видит ничего.
– А кто он такой – Виноват? – тогда спрашивает.
