закрыть за собою дверь.
Ельцин прибыл специальным самолетом в Краснодарский аэропорт довольно поздно. Однако летное поле было ярко освещено, играл военный оркестр, стояло нарядное духовенство и казачество. Наряды милиции усиленно патрулировали прилегающую территорию. По всей трассе, ведущей к центру города, были выставлены военные посты, не говоря уже о секретной службе. Пахло весной, и этот свежий запах, казалось, опьянял, он внушал каждому чувство не только обновления, но и надежды.
Первым выговор от Ельцина получил командующий Северо — Кавказским военным округом. Бодро отрапортовав, он забыл, что было непозволительно, поименовать Ельцина еще и Верховным Главнокомандующим Вооруженных сил России. Ельцин в присущей ему жесткой манере этот недостаток в рапорте тут же исправил. Поговаривали после этого, что дни командующего были сочтены. Зато утром пошло все как по маслу, словно в хорошо срежиссированном спектакле.
Звучал духовой оркестр. Президент у Вечного огня поправлял ленту с надписью «Защитникам Отечества от Президента России». И тут из группы, стоявшей в толпе под антиельцинскими лозунгами, кто?то выкрикнул в адрес Президента угрозу. Под суд, мол, разрушителя России! Не услышать этого Борис Николаевич не мог. Он повернулся, все думали — направляется к своему лимузину. А Ельцин пересек проезжую часть перекрестка и прошел за милицейский кордон… Что ж, таковы парадоксы психологии. Спустя некоторое время, когда Ельцин приветственно помахал рукой тем, с кем только что поговорил, «оппозиционеры» ему зааплодировали. И Ельцин тоже заметно повеселел.
Затем президентский кортеж направился в жилой военный городок имени маршала Г. К. Жукова. Собравшиеся заранее журналисты расспрашивали командира 67–го армейского корпуса генерал — лейтенанта К. Б. Пуликовского о Чечне, где несли службу он и его солдаты.
Б. Н. Ельцина забросали самыми разными вопросами. Подробно ответил Президент на просьбу сделать все, чтобы прекратить войну в Чечне. Он в очередной раз подчеркнул,
что войска уже не ведут операций в Чеченской Республике и начат их вывод за их пределы. «Мы хотим, чтобы в дальнейшем наведением порядка занималась чеченская милиция. Выводимые войска образуют военное кольцо вокруг Чечни — пока обстановка окончательно не стабилизируется. Программа, которую я объявил, работает. В том числе предусмотрены и переговоры через посредников. Дудаев объявил, что хочет только с Ельциным говорить, а я с бандитом говорить не хочу. Через посредников — пожалуйста. Шаймиев, Назарбаев, король Марокко Хасан II дали согласие быть посредниками. Но все должны знать: Россия была и останется единой и неделимой».
А затем настал момент, который руководитель администрации Президента РФ Н. Д. Егоров тут же, по свежим следам, назвал историческим.
После приветствия казаков и разговора об их проблемах Президент решил немедленно подписать три подготовленных указа о казачестве. Кто?то туг же предложил свою спину для этого. Но Президент не захотел подписывать указы ни на колене, ни на спине: несолидно. Быстро нашлись и стол, и стул…
Казаки под руководством Президента трижды прокричали «Любо!», а затем уже сами — троекратно — «Слава Президенту Российской Федерации!»
Четвертый по счету в этот день указ Б. Н. Ельцин подписал в станице Новомышастовской, в центральной усадьбе агрофирмы «Россия».
Указ о поддержке агропромышленного комплекса изложил и прокомментировал вице — премьер РФ Александр Заверюха. Подписал его Ельцин, сев за вынесенный на крыльцо ДК стол, в окружении всей своей свиты, на глазах сотен станичников. Надо сказать, картина могла быть достойна самого Репина!
Как выразился Борис Николаевич: «Визит в агрофирму «Россия» — не экскурсия». И поразил всех подарками. Механизаторы бригады № 6 получили от Президента комбайн «Дон-1500» и автомобиль. Вице — премьер же подарил им трактор.
И о пятом подписанном указе Президент Б. Н. Ельцин объявил на встрече, которая состоялась в помещении Краснодарского драматического театра.
Пожалуй, Харитонов так не волновался, как переживала его жена Светлана Андреевна. По протоколу она опекала Наину Иосифовну, скромную, молчаливую супругу Президента, которая все время находилась на заднем плане. Они,
словно давние подруги, побывали в Краснодарском геронтологическом центре, а затем посетили межшкольный эстетический центр углубленного изучения музыки.
…Казалось, у Харитонова в те дни все складывалось не просто хорошо, а блестяще. Этот небольшого роста, доброжелательный и добрый, с крупной седой головой и живыми глазами человек, именуемый главой администрации Краснодарского края, переживал свой звездный час.
Как он, однако, ошибался.
14
Июльским утром 1996 года, отправляясь в Москву по служебным делам, Харитонов и не предполагал такого необычайно бурного развития событий, связанных со своей собственной судьбой. Поздним вечером, после многочасового посещения различных кабинетов президентской администрации он, усталый, но полный решимости довести начатые дела до конца, включил в гостиничном номере телевизор.
Диктор скороговоркой произносил сногсшибательную новость: Президент Б. Н. Ельцин своим указом в понедельник 15 июля 1996 года назначил главой администрации Краснодарского края Николая Дмитриевича Егорова, освободив от этой должности Евгения Михайловича Харитонова.
Он, не раздеваясь, сел на кровать и, положив папку с деловыми бумагами, обхватил свою голову руками так, что в ушах стало нестерпимо больно. Его голова отказывалась воспринимать это жутко звучащее сообщение, тем более правильно реагировать на создавшуюся ситуацию. Так и просидел он до глубокой ночи, пока его не вывел из разом охватившего транса телефонный звонок. Звонил давний друг из Краснодара.
— Ты слышал новость о себе? — с надеждой на то, чтобы не сбылось, спросил он.
— Да, слышал… — ответил Харитонов. — Жди меня в Краснодарском аэропорту. Там поговорим…
Тогда о намерении бороться за пост губернатора Кубани заявили уже почти полтора десятка человек. И каждый думал, что именно он сможет занять его и повести за собой край. Помнится, на выборах Президента России даже Брынцалов и Горбачев, которого так и не поддержала Куб ал ь, отдав голоса Зюганову, при очевидной для всех тщетности их потуг убеждали в своей победе. Так что доводы самих претендентов в политпрогнозах были наименее убедительны. А среди них были В. В. Крохмаль, А. Н. Ткачев, небезызвестный В. Н. Дьяконов и другие.
Была опасность и противоположного характера, когда высшим аргументом объявляется «глас народа» — еще задолго до выборов, на которых этот глас и звучит.
В те дни в прессе Кубани было опубликовано «Обращение к главе администрации края Е. М. Харитонову», под которым подписались 75 человек. Все люди уважаемые, в том числе и ведущие журналисты. Они посчитали необходимым предложить Е. М. Харитонову выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих выборах главы администрации края.
Сразу прозвучал, хоть и со знаком вопроса, политпрогноз: в губернаторы выберут его, Харитонова. В этом мало кто сомневался, кроме самого Евгения Михайловича, лучше других знавшего сугь коварного замысла, предпринятого его ближайшим наставником и «братом» Егоровым.
Слухи о его возможном удалении из президентского окружения начали появляться сразу между первым и вторым турами выборов главы государства. Череда отставок силовых министров как бы демонстрировала наличие некой связки, сковывавшей Президента. Но кто мог тогда с полной уверенностью сказать, входил ли в это число Егоров? Кремлевская жизнь — за семью печатями. И тем не менее слухи ходили. И вот свершилось. Что же подвигло Президента к такому решению? Первой причиной могло быть укрепление позиций одной околопрезидентской группировки и утеря влияния на Президента другой. Естественен был приход новой команды. Второе предположение: тянувшийся за Егоровым след неудач в решении чеченского кризиса — он был на острие событий, когда возглавлял Миннац.
