Кондратенко — Черкашину. В твоем положении надо садиться и молчать.
Черкашин. Такой политизированности администрации и правительства не было ни в какие времена.
Голос из зала. Это хорошо!
Другой голос. Лишить его слова!
Войтехов. Мы гордимся, что власть политизирована.
Голос из зала. Я простой рабочий. Работаю на ЖБИ-2. Мы горой за Кондратенко. Он должен повернуться лицом к рабочим, которых совращают на выступления. Судья Быков присудил каждому рабочему заплатить по пять миллионов директору за оскорбление. Подали кассационную жалобу в краевой суд — до сих пор судья даже протокол не составил о том, что нас засудили. Надо, чтобы были не АО, а народные предприятия, а на предприятиях должен быть Совет трудового коллектива. ЗСК этого не делает. Только на Кондратенко надежда.
Кондратенко. Ты интересный человек. Где были рабочие, когда на ЗИПе Шумейко вытаскивали и Ельцина выбирали? Не идеализируй рабочий класс.
Голос. Это Шумейко, а не рабочий класс.
Кондратенко. Нет. Встал рабочий класс и сказал: «Мы подумаем, как Вас заменить на Шумейко». Опомнились только тогда, когда стали выбрасывать за ворота первые партии рабочих. А моя совесть перед вами чиста. Завтра мы на Кубани должны поднять цены на газ. Снова и круто. Потом электроэнергию отключат, потому что за газ не платим. Что делать?
Голос из зала. Свергать режим!
Кондратенко. Что дадут выборы?
Голос из зала. Есть решение суда о противозаконности продления полномочий. ЗСК выбрано под давлением Егорова и Харитонова. Как душили Багмута! Это была единственная честная патриотическая группа. Его не поддержал никто. А «Вольная Кубань» поет о миролюбии. Администрация оторвалась от общественности. Так нельзя. Вы потеряете поддержку. Мы можем сделать так, что загорится земля под ногами у депутатов. Я говорю о таких, как Самойленко, Дьяконов, Прохоренко, Крохмаль. Мы — ваша опора…
Создан Союз банкиров, Союз губернаторов. Это же позор!
Кондратенко. Я не участвую.
Тот же голос. Рад слышать. У них целый дворец. А что еще за ублюдок — Союз городов Юга России? Это политический бандитизм. Они работают на мэра Краснодара. Единая страна расчленяется. А вы топчете нас.
Кондратенко. Кого я топчу?
Тот же голос. Нас, коммунистов! Вы не коммунист.
Харченко. Он эсер. (Смех в зале).
Голос. Без политики общество не может. Главный принцип сионизма — именно беспартийность, аполитичность. Для них идеал — союз банкиров, потрошителей общества. Это опасный принцип. Сегодня проводится геноцид более жестокий, чем когда?либо в истории.
Кондратенко. Конечно, я об этом и говорю. Нас в начале века разделили на красных и белых и расстреливали. Одна из слабостей КПРФ — замалчивание сионизма.
Тот же голос. Мы работаем над этой проблемой.
Другой голос. Сколько его можно слушать?
Кондратенко. Это ты при мне смелым стал, плетешь, что край питается хуже, чем остальная Россия.
Голос. В 1994 году поселок Белозерный обратился к вам с письмом. Вы тогда сказали, что пока народ не поднимется, вы ничего не можете.
Кондратенко. Если бы в выборах был смысл… Но сионистская городская банда рухнет. Они себя уже показали. Тут и ЦРУ, и другие сионистские центры работают. Нам известно. Обнищание как шло, так и будет идти. Процесс разрушения продолжается. Все силы должны быть сейчас направлены на смену экономической политики. Чем я мучусь: взял на себя крест? Чтобы иметь ко всему причастность? Я даже думаю иногда: может быть, мне уйти с должности?
Голос из зала. Что вы! Нельзя, Николай Игнатович! Не уходите! А то на ваше место кучерявый сядет!
Кондратенко. Да, кучерявые вылезут и скажут, что я во всем виноват. Я у власти — значит я делю ответственность. Мы еще и заводы вам покажем. А Черкашин вылезет и скажет, что я все развалил. А я бессилен что?либо сделать, потому что цены на энергоносители все разваливают. То, что производство еще не умерло — так это потому, что советскую технику добивают. Обновления основных средств нет. Мы погибаем. И я к этому буду причастен. А зачем мне это нужно? Лучше я уйду. Но все скажу. Я скажу, что им нести ответственность за геноцид.
Голос из зала. Кондратенко владеет информацией о положении в крае, но он недооценивает обстановку. Мы стоим на грани катастрофы. Причем, я не могу сказать, что виноваты только Москва и сионисты. Был доклад генерала Петрова, который говорил, что есть более мощные силы, обладающие властью…
Тот же голос из зала. Прозвучало три выступления, сталкивающие город и край. Надо сплотиться, чтобы вместе идти дальше.
Кондратенко. Тогда свою газету измените, чтобы она не дух сионизма несла, а дух творческий, рабочий. А ваша газета — пасквильница.
Голос из зала. Думаю, что если переизбрать ЗСК — ничего не изменится. Нужно не меньше года, чтобы войти в курс и набрать обороты. Какая разница, когда избирать? Важнее соблюсти закон. За что мы не уважаем Ельцина? За вероломство, за разрушение. За что не уважаем Рунова? За флюгерство, за непорядочность.
Здесь много говорили о сионизме.
Кондратенко. Все, дальше не надо. Вас мы, русские, насквозь видим. По паспортам все стали русскими. Тебе не хочется знать о политике сионизма. А надо бы.
Голос из зала. Я читаю русского философа Бердяева, который проводит аналогию между коммунистами и сионистами.
Кондратенко. В начале века это и были они, в кожаных куртках. Перехватили рабочее движение. Ленин состоял в сионистской партии, а потом, когда порвал с ней, Каплан в него стреляла.
Сталин оказался самым русским, потому что копил 30 лет золото и пальцем до него не дотронулся. За это сионисты его на том свете и кромсают. В старой системе Политбюро уже было сионистским. А когда в крае у меня открывается любая вакансия — мне тут же предлагают или еврея, или нацмена. На XXVI съезде КПСС было письмо русских патриотов с предложением обсудить стратегию и тактику сионизма. Это сионисты организовали дефицит мыла, носков и т. д. Они организовали смуту, создали фон ненависти к партии и советской власти.
Голос из зала. Самое интересное, что я вам не оппонент.
Кондратенко. Вы взгляните в зал, когда в Израиле идет КВН. Не отличишь их от русских! Такие же! Внедрились в русские семьи, поменяли фамилии, все русские по паспортам! Протискиваются к власти. Цель у них — мировое господство.
Голос из зала. Происходит колонизация страны и скотинизация народа. А что касается выборов, то не нужно было проводить столь представительное совещание по этому поводу. На это есть ЗСК и суды. Пусть они разбираются.
Кондратенко. Встреча все равно нужна. Надо ведь знать ваше мнение. Кто считает, что выборы целесообразно провести сейчас?
Гельвидес. Надо поставить вопрос в соответствии с законом.
Кондратенко. Закон — другое дело. А я хочу знать мнение представителей политических партий».
Как видно из стенограммы, страсти на той встрече были накалены до предела, вот — вот разговор мог стать неуправляемым, спонтанным, а то и оскорбительным. Кондратенко был резок, как никогда. Но в
