но в случае отсутствия более располагающих средств женской профилактики и гигиены, средство просто необходимое.
Ирэн спустилась в туалетную комнату и стала примеряться поудобней к одному из торчавших в ряд на стене прозрачных цветных болтунов. В туалетной комнате сегодня утром было на удивление оживлённо: по искусственным резиновым писюнам уже щебетало и поохивало несколько молоденьких девчонок. Впрочем, сильно этому удивляться не приходилось: по неопытности молодые, не раскусившие ещё вкуса работы, пользовались резиновыми заменителями часто, как когда-то раньше часто бегали в это гигиеническое заведение курить. Ирэн совсем уже было пристроилась на крупном розовом фаллоимитаторе, когда внимание её привлекла одна девочка, постанывавшая на гибкой зелёной балде. Девочка была симпатичная и с остатками скромности на сочных от природы губах. Ирэн оставила свой фаллоимитатор и устроилась на какой-то жутко вибрирующий отросток рядом с девочкой, в смежном углу, почти касаясь её напряжённого лица своими длинными локонами.
– Как тебя зовут, крошка? – спросила Ирэн и заслонила приоткрывшиеся к ответу губы сочного ротика своими губами.
– М-м-м-м! – замычала в ответ лакомым ртом во рту Ирэн девочка, и на зеркальный кафель из под её юбки по зелёному фаллоимитатору скатилась капелька.
– Понравилось, лапочка? – спросила Ирэн, отрывая свой рот от вишнёвых губ девочки.
– Катя!… – еле смогла выговорить молодая девчонка.
– Ну вот и хорошо, Катенька… – произнесла Ирэн с полустоном: её саму уже начало понемногу забирать.
Катя из благодарности, не стесняясь “присутствующих дам”, стала на коленки и всем своим оказавшимся очень широким языком провела вверх по губам сильно натянутой на толстый вибратор Ирочкиной пизде. Самый кончик оголённого от растяжения клитора Ирэн красной ягодкой выступал наружу, и Катя, взяв его в сложенные трубочкой губы, то нежно водила его ротиком, то прикусывала губками посильней, то совсем уже пылко и страстно целовалась с ним в скользкий засос. Ирэн покачала немного бёдрами в стороны по вибрирующему фаллоимитатору и всей задницей подалась сначала сильно вперёд, а потом сразу назад. Прижавшись жопой к прохладному кафелю на стене, Ирэн кончала, потряхивая животом и всей спиной, а Катя успокаивала её, лаская язычком ушко и нежно полуобнимая обнажённую грудь.
После такого сеанса девочки выглядели самыми растрёпанными на всю туалетную комнату. В помещении находились уже сотрудницы несколько постарше, и на их лицах вид Ирэн и Кэт вызвал улыбки и лёгкий смех.
А потом Ирэн и Катя умывались за соседними умывальниками, то и дело отвлекаясь на совершенно не способствовавшие умыванию поцелуи. Но, в конце концов, они привели себя в порядок и разошлись по своим отделам, где уже начинался официальный рабочий день.
В отделе все уже были в сборе, и работа увлекала всех весьма неординарная: Элейнор принесла свою новую ночнушку, и все с интересом её рассматривали. Причём, прямо на ней. Элейнор, по этому случаю, взобралась на свой стол, и из-под короткого края кружевной рубашки всем иногда показывался не менее кружевной край её рыжеволосой пизды. Женщины в возрасте с наслаждением поглаживали Элейнор по белой подтянутой попке и восторженно цокали языками. Элейнор иногда принаклонялась немного вперёд, отставляя назад на всеобщее обозрение свой тугой бутон, и тогда сама обновка теряла свой сиятельный лоск в сравнении с сиянием прелестей её хозяйки. В такой момент кто-нибудь обязательно старался поцеловать надутый бутон взасос. Элейнор повизгивала и прядала, как юная зебра.
Ирэн было залюбовалась на забаву, когда почувствовала, что к ней самой под юбку забирается чья- то страждущая рука. Обернувшись, она увидела Эри Танталовну – довольно пожилую, полную сотрудницу.
– Эри Танталовна, неудобно… – слегка смутилась Ирэн.
– А ты наклонись поглубже… будет удобней! – не придав никакого значения её смущению и лишь чуть озабоченно шевельнув вульгарно окрашенными губами, отреагировала Эри Танталовна.
Трусы на Ирэн стали подмокать от умелого обращения с её пиздой Эри Танталовны, и Ирэн, непроизвольно потянувшись, слегка оттопырила зад.
В это время Элейнор уже разложили на столе, задрав до предела её новую ночную рубашку и разведя в стороны худенькие стройные ноги. Между ног алыми лепестками распустилась красавицей-розой пизда. Все поглаживали ей ножки, не решаясь коснуться чувствительного ротика потеющих губ, и Элейнор погружалась в бездны сладостной эйфории. В задницу ей засунули толстый круглый пенал для карандашей, а плачущую пизду решено было оставить в неприкосновенности и на всеобщее обозрение. До оргазма Элейнор решили довести общеэротическим массажем. Элейнор жалобно застонала и пустила первые капли. Но это был не сок ещё, а мягкая скользкая смазка для распалённой пизды. Пизда начинала медленно заводиться у всех на глазах…
Ирэн смотрела во все глаза, чувствуя, как губы Эри Танталовны сосут и изматывают её собственную промежность. Ирэн не отставала, наверное, в сокоотделении от Элейнор, но её действо происходило тайно, только между её пиздой и Эри Танталовной.
А Элейнор, поглаживаемая десятками пальцев в самых нескромных женских местах, начинала потихоньку уже заходиться в оргазме. Пизда сначала тихо, а потом всё сильней и явственней пульсировала краешками губ, живот стал подрагивать, и Элейнор, наконец-то, тронулась… Задёргав всем телом в крепко сжимавших её руках, она мелко и очень быстро задрожала пиздой. В этот момент не растерялась кастелянша Мэри и посадила ей на бусинку клитора паучка-канарейку. Мгновенно обезумевший от подвернувшейся добычи, паучок всем собой впился в затрепетавшую под его натиском жемчужину. Элейнор сковало полное бессилие, не мог шевельнутся ни один сознательно подчиняемый орган, руки и ноги замерли, пульсировала только пизда. Пизда на глазах у всех превратилась в безумствующий океан, который сотрясало ритмичной дрожью, валики губок алчно разверзались и резко схлопывались, поджимаясь в глубокую нутрь. Изнутри обратно выплёскивались струйками весёлые потоки девичьего сока прямо на стол. Одной из заключительных волн страсти пизда поглотила рассосавшегося паучка-канарейку…
– Три дня попутешествует, потом вернётся! После брачного периода отлавливается трусами, – со знанием дела прокомментировала Ольга Эрилаевна, старший научный сотрудник, специализировавшаяся как раз на подобных видах насекомых. – Но уж за эти три дня даст девке жару! Пиши на неделю бюллетень и постельный режим. Не то что ебстись – кушать самостоятельно позабудет от такой радости!
– Это ж надо, – с уважением поддержала Мэри, – пиздой засосало! Вот проняло девку, так проняло…
Тут Ирэн, смешно ойкнув, кончила в рот Эри Танталовне, и все тогда обратили внимание на них. Эри Танталовна встала из-под Ирочки с мокрым лицом и растрёпанная, как после хорошей взъёбки. «Лакомая… Одно удовольствие!», прокомментировала она перед всеми Ирэнкину пизду.
А на столе потихоньку приходила в себя под заботливыми руками сотрудниц Элейнор. Она могла уже немного сдвигать до того раздвинутые почти на величину шпагата ноги…
После обеда небо затянуло, в воздухе запахло грозой, и женщины города стали с особым беспокойством посматривать на небо.
И уже ближе к вечеру их тревожные предположения вполне оправдались: небо потемнело окончательно, и начался ураганный ливень розовых лютиков – гроза и бич женщин всей планеты. Дождь низвергался плотными, непрерывными струями. И в бесконечные струи сиреневого дождя были вплетены маленькие венчики розовых лютиков.
Ботанико-зоологическая принадлежность розовых лютиков, ввиду необычности их поведения, до сих пор выяснена не была. Не опускаясь на землю, мириады лютиков несли в себе автономную живость и подвижность. Стайками и поодиночке они разлетались на поиски homo sapiens женщин всех сословий, возрастов и рас. Похоже, интересовала их в недолгой, но исполненной любви жизни только пизда. И, соответственно, всё ей сопутствующее. Добравшись до жертвы прекрасного пола, розовые лютики неостановимо и щекотно набивались ей в вульву, в ушки, в ротик и в другие интимные уголки. После этого они щекотали жертву до дрожи снаружи и изнутри, а глубоко в пизде ещё устраивали какой-то нереально-
