до границ Города, он услышал хрустальный голос Эйльли:
– Смотри, как он прекрасен! В таком солнечно-прозрачном городе могут жить только счастливые люди!.. Мы все счастливые здесь!..
– Его… зовут… AlloStar? – спросил он, не умея разомкнуть немого в восторге рта.
– Ага, это он, наш AlloStar! – крикнула Эйльли. – Выходим в парение! Попробуй, Малыш – лети за мной, не срезая…
Они начали плавное снижение по волнистой от порывов ветра спирали. Волны в кружении исстёгивали и вздымали его внутренний покой состоявший, казалось, всецело теперь из голубого прозрачного воздуха. В полёте он коснулся Эйльли и уже не смог вернуться в себя пронзённый случайно настигшей энергией…
Они были стиснуты воздухом стремительного падения, а он не мог выпустить её из своих объятий. Падение было столь стремительно, что даже заинтересовало его вопросом – а как же теперь? И тогда вдруг его сознание разделило руки и крылья. Человек не использует в полёте рук! Или, во всяком случае, их использование не обязательно… Этого он не знал. Крылья, которых он по-прежнему не замечал ни над собой, ни над Эйльли, но явно присутствовавшие высоко позади крылья держали их обоих в плавных движениях по всё той же волнистой спирали вниз. Прекрасный Город с пылающим названием AlloStar надвигался плавно снизу величием контуров своей с трудом пока им осознаваемой гармонии. А они извивались в лёгких и стремительных муках любви в разрывающем их прозрачнейшем воздухе. Всё то же странное чувство раздвоения сознания, которое он испытал в первой любви с Эйльли, постигло его. Он словно отделился сам от себя. Он летел над ними обоими, чуть выше, и будто бы нёс их обоих… Но он сам в то же время любил свою маленькую ненаглядную Эйльли и тревожился за того, который их несёт…
– Не бойся, он же дышит нашей энергией, когда мы трахаемся в облаках! – смеялась Эйльли, а он подумал ещё: «Это я, что ли… дышу?», и посмотрел свысока на них – действительно сумасшедше возлюбленных…
Он нёс Эйльли ещё некоторое время в руках своих, когда всё стало тихо вокруг. Она мягко вышла из объятий его и распахнула крылья рядом с ним. А Город стал – различим…
Грандиозные формы архитектуры центральной части, среди которых где-то скрывался отпустивший их в полёт КапеllaN... Бескрайние просторы окраин более спокойных и более геометрически выверенных форм... Отдельные гигантские, загадочные для него своим предназначением сооружения и монументальные строения... Бесчислие сверкающих форм, линий, переливов и светогамм. Город рвал его внимание на части, когда из надвигающегося снизу на них величия стали выделяться отдельные архитектурные комплексы и ансамбли. Их он также пока не мог соотнести с чем-то ему знакомым, и слабейшие попытки элементарной внутренней классификации не находили успешных решений…
Он начинал захлёбываться в этой информационной сверхнасыщенности пейзажа, когда Эйльли, стремительно уводя его вниз, ринулась из концентрики их спирали по прямой к ярко светившемуся изумрудному пространству, которое лежало под ними и чуть в стороне, на одной из окраин города. Будто огромный зелёный ковёр понёсся навстречу, готовясь принять из полёта их на свою мягкую поверхность…
Он очнулся на мягко-упругом покрове нежно-зелёной весенней травы в залитом солнцем лесу. Он умел ведь летать… во сне… столько раз… И этот сон его был слишком прекрасен, чтобы просыпаться немедленно, и он постарался задержаться в этом сне ещё… хоть чуть-чуть… Но Эйльли сидела рядом, и на этот раз полёт его вовсе не был сном!.. Лишь на Эйльли откуда-то взялась белая полупрозрачная туника, которая сейчас задевала его лёгкими раскрылами по лицу.
– Что… со мной?.. – на этот раз он умел говорить, хоть и с трудом раскрывал пока рот.
– Информационный удар! Особо опасного ничего, конечно, но мне надо было бы быть поосторожней и вывести тебя немного раньше! Элай-Эн будет очень сердиться на меня за наши с тобой пируэты, а ведь я наверняка больше не буду! Сейчас, Малыш… – Эйльли взглянула ему в лицо и приложила кончик указательного пальца к его межбровью. – Сейчас пройдёт!..
Сильная волна смешного взорвавшегося в мозгу разноцветия искр легко встряхнула его изнутри, и даже немного неожиданно для себя он быстро выпрямился и сел рядом с Эйльли на ровный, питающий свежестью ковёр изумрудной травы.
Он осмотрелся вокруг. Они находились в одном из уголков обширного открытого пространства покрытого усыпанной цветами травой. Пышный, но гармонично упорядоченный лес окружал эту большую полянку со всех сторон и несколькими островками располагался на ней самой. Кустарник или молодой подлесок перебегал по полянке более свободно, но всё-таки и лес, и кустарник, и весь растительный покров вокруг – всё несло на себе явные черты ухоженности и искусной оформленности. Даже если бы и не были видны архитектурные вкрапления – небольшой фонтан в ближнем подлеске, подобие некой полувоздушной беседки поблескивающей в солнечных лучах из-за ещё одного зелёного островка, и другие менее понятные, но определённо искусственные сооружения – даже если бы и не эти свидетельства цивилизации, вся окружающая природа несла черты внимательно устроенного и, похоже, очень большого парка.
В дополнение ко всему этому порядку в растительном мире та же гармония, видимо, распространялась и на мир фауны. Совсем рядом с ними сидел большой волк, которого по непринуждённости животных манер он сначала принял за собаку серьёзного вида. Недалеко расположилась пара молодых оленей, а в ветвях деревьев то и дело мелькали птицы и ещё какие-то неизвестные ему причудливые зверушки явно чрезмерно любопытного нрава.
– Мы с тобой в Парке Дианы. Это одна из энергетических структур нашего полиса, – произнесла Эйльли. – Здесь красиво и спокойно всегда. Здесь снимаются любые инфоэнергетические перегрузки. Например, вот как раз, если информационная волна катастрофически захлёстывает тебя – то здесь запросто забываешь о ней. В изумрудном энергообмене теряешь память, но обретаешь покой и способность к любви...
– Эйльли… – в нежном прикосновении он слегка коснулся её смуглого бедра. – Эйльли, ведь это не было сном… или игроформой сна?.. Это было наяву, ведь да? Мы на самом деле – летали?
– Да, Малыш, – её чарующий его голос был даже более спокоен, чем обычно, – мы на самом деле летали. И этой способностью теперь обладают все люди. Это по-прежнему прекраснейший, но ставший вполне доступным наряду с другими способами движения вид перемещения наших тел в пространстве. Тебе интересны будут технические основы полёта, если я расскажу тебе о них?
То, что ему они будут интересны было выражено не только во взгляде, но и написано на всём сразу лице!
– Д..да… Мне почти ничего не понятно… Вес человека в воздухе… Отсутствие физических приводов… крыльев… Возможность управления…
Эйльли положила ладошку ему на грудь, и под её чуть ощутимым давлением он лёг на спину.
– Смотри на облака, Малыш, тебе ещё нужно немного отдохнуть…
Эйльли сама взглянула на небо и приступила к неспешно-плавному изложению:
– Современная теория полёта опирается на три составляющие – основную и две вспомогательных. Об основной – энергетической – составляющей, чуть позже. Вспомогательные, это бионика полёта и 3i-техника полёта.
Бионика полёта – это целый комплекс природных факторов изначально присущих нашим телам и используемых тем или иным образом в процессе полёта. К этим факторам относятся и вес тела, и относительные пропорции, и координация движений, и дыхательно-сердечные ритмы, и многие другие, менее обращающие на себя внимание факторы, вплоть до психологических особенностей влияющих на состояние лётного процесса. В общем, если взять немного упрощённо – бионика, это физическое состояние твоего тела. Скажем так, оно должно соответствовать элементарным заложенным в него самой природой нормам для того, чтобы быть в состоянии взлететь над землёй. Вполне?
– Запросто… – о том, что тело хромать не должно, он и сам то есть догадывался.
– Три_ай техника же… о ней, пожалуй, следует особо, поскольку область её применения далеко и далеко не ограничивается полётами и с аббревиатурой «3i» тебе ещё придётся столкнуться в самых различных ситуациях. Кимитекс, к примеру, о котором я тебе рассказывала, это тоже слэнговое название одной из технологических отраслей 3i-техники. Сейчас попытаюсь объяснить, лёгкое отступление…
