– Здрасьте вам!..
Они смеялись так, что казалось просыпался целый горный фонтан на разрумяненные Малышыи ухи!
Он привык сразу к свету (это в окно било утреннее солнце встречаемое блеском столь же ярких софитов), как только понял, что если его и выпрут отсюдова, то на этот раз выпрут по крайней мере хоть весело… И совсем на душе отлегло, когда рядом с ним почти сразу из воздуха материализовалась улыбающаяся Эйльли.
Малыш огляделся по сторонам. Софиты ярко-белым, но вовсе не режущим глаза светом освещали эпицентр-столик похожий на мягкое белое кресло со всякими никелированными рукоятками и весело подмаргивающими светодиодами панельками. Вокруг кресла стояли люди в бело-сиренево-серебристых и довольно разнофасонных одеждах – два мужчины, женщина с девушкой и одна чуть ли не совсем ещё девочка. Мужчины смеялись больше улыбками; женщина, покачивая головой, двумя пальчиками пыталась прикрыть исполненную иронии мимику губ; а девушка с девчонкой ржали вовсю – малая в сиренево-белом топике своём и в мини-поясе вместо юбки, так та просто чуть не каталась по полу со смеху рядышком с Малышом!..
А на кресле-столе – тут Малыш, обалдев, аж остолбенел!.. … … … В кресле сидела-лежала аболютно-преабсолютно голая женщина с разведёнными в стороны коленками и собиралась рожать!!!
И при этом именно она смеялась упоённей и переливистей всех – её смех хрустальными айками и нежно-глупыми охами прорывался из самой, казалось, нутри её вздрагивающей голой груди и взлетал- разлетался по всей этой белой комнате…
Малыша вкинуло в ступор – из оттуда, откуда положено, прямо на его глазах стал рождаться окутанный розово-голубою энергетической пеленой маленький крошка-ребёнок!
Смех стал потихоньку стихать – уже только роженица билась в его последних конвульсиях. А в нише- подпопнике белого кресла лежал мирно спящий младенец… Малыш стронулся с места и заглянул младенцу в лицо. Новорожденное чудо улыбалось во сне – наверняка тоже, понятное дело, над Малышом!..
– Эйльли, вот это я впёрся… некстати, да? – Малыш изо всех сил виновато обернулся к почему-то всё ещё улыбающейся Эйльли.
– На этот раз совсем-таки наоборот, Малыш – очень даже кстати! – Эйльли притянула его к себе за плечи и со всей улыбки чмокнула в нос. – Ты оказался необходимым элементом игры!
– А? – он не понял. – А как же это? Я же случайно…
– Ну… Случайности вещь относительная и иногда бывают очень даже закономерными!..
– Это отделение репродукции, Малыш! – то ли обращаясь к нему, то ли называя отделение произнесла, смахивая последние слезинки с ресниц, светло-рыжеволосая девушка в сиренево- полупрозрачном подобии туники с какими-то крошка-значками на правом плечике. – Родильная покой- комната.Welcome in new-born sunlight!..
– Ничего же себе 'покой'… – ошалело взглянул на неё Малыш и подумал «как Солнце!»: всё ещё смеющееся само по себе лицо девушки было просто обрамлено, казалось, прямо вплетающимися в волосы сияющими лучами света…
Теперь новорожденным младенцем занимались только один из мужчин и женщина-мама. Мама, подтянув ноги под себя и сев в полулотос, рассматривала у лежащего перед ней сокровища что-то на маленькой лапке у попы, а мужчина в строго-линейной бело-сиреневой тоге возился с индикаторами на оживившихся мини-панельках кресла. Второй мужчина – в бело-сиреневых шортах с рубашкой – отошёл к стене окна и внимательно смотрел в сияющее солнцем окно. Иронично-тактичная женщина в строгом бело- сиреневом костюме королевы амазонок куда-то отправила малую девчонку («Машка, кыш в ординаторскую – принеси апельсин и мороженое! И станцеты там захвати…») и тоже подошла к Малышу.
– Привет, Малыш! Ну чё как спалось? – обратилась она к Малышу на каком-то хорошо известном ему древнеамериканском диалекте и щёлкнула пялящегося на её голые груди Малыша по ресницам; и чтоб совсем Малышу уж полегшало, видимо, добавила: – Ты в порядке?
– Е! I’m O’Key! – перешёл Малыш на подстать-диалект. – У вас тут что, правда родильная комната?!
– Правда-преправда – видишь, процесс и результат налицо! – она чуть кивнула мягко-смеющимися глазами в сторону младенца, роженицы-мамы и оборудования-кресла.
– А чего ж тогда он молчит и спит себе? Он же родился уже! – задал вопрос-пресомненье Малыш.
– Не знаю точно… – женщина пожала плечами. – Может просто хочет спать и поэтому спит. Когда захочет проснуться – проснётся. Сам у него потом спросишь, когда говорить научится – чего это он спал и не просыпался тут!..
– А когда он научится?
– Годика через два или три – приходи, Малыш, к нам в детский сад, может точно подружитесь…
– Так детский садик, значит, всё-таки есть? – Малыш вспомнил, как перепутал с детсадом стенд мультяшек-животных в =Генезисе=. – И он будет там?
– Не знаю… – женщина всё так же играла в незнайку, – Тайэ-лли_нь, ваше милое произведенье искусства пойдёт в садик?
– Ещё не определились, – откликнулась с кресла женщина-мама. – Как захочет… А вообще-то мы с ним в новорожденное путешествие вокруг света собирались – полетать по планетам на пару…
– Кто «как захочет»? – уловил себе что-то Малыш. – Он же говорить ещё не умеет – чего же он сможет хотеть??
– Ну, хотеть можно и не умея говорить, согласись! – женщина амазонски строгих форм одежды сдвинула перед всё пытающимися разъехаться в стороны от вида её сосков глазами Малыша серебристый приталенный пояс своей косой юбки так, что широкий разрез её оказался не на бедре, а спереди: – Так удобней? Помимо языка ведь есть целая масса способов, чтобы понять друг друга…
– Ага!.. – Малыш, наконец-то, сам растянул рот до ушей и взял уже оказывается протягиваемый ему какой-то уникальной формы грейпфрут из рук вернувшейся с мороженым и инструментами девчонки. – Ну тогда мы до свиданья большое спасибо пошли! Мы больше не будем – ну честное слово, скажи же им, Эйльличка!!
– Да, ага…
– Пока, Малыш! – все как-то разом на мгновенье обернулись к нему на прощанье и он даже не понял толком, кто из них всех всё это сказал. – Заходи, было приятно увидеться…
Они оказались с Эйльли в пустом коридоре – ОдеlisK и Wasili’I Tzar куда-то сверхтактично испарились, видимо, чтоб не ржать над Малышом уже выше всяких приличий – и Малыш на секунду задумался…
– Эйльли…
– А?
– А я тебя правда люблю?..
– Очень сильно?
– Ну да…
– Правда. Хочешь я тебе заодно покажу отделения регенерации и реанимации?
– Ещё как!
Эйльли сжала его ладошку в своей:
– Пешком и на лифтах – в них летать тоже прикольно!..
Малышу уже больше недели лётавшему по КапеllaN'у сотоварищи по инопалатному разуму как-то ни разу такая мысль в голову не приходила…
– Точка!.. – он замер на пороге первого же лифтопроёма распахнувшегося перед ними с Эйльли. – Они что ли прозрачные?!..
Просторная кабина лифта поблёскивала каким-то хрусталестеклом и выходила, казалось, прямо в окружающее её со всех сторон небо… Потолок немного зеркалил, но и за ним не видно было никаких техник-конструкций. Малыш опасливо сунул голову в лифт и заглянул в точно такой же пол – вместо пола, казалось, под ногами теряется в голубой энергетической дымке какая-то бездна…
