- Ты, дед Митяй, вандал древнекаменный – у тебя хуй, как резиновый трактар, бля! – Малышка_Кэт одёргивала юбочку на себе и вздорно дёргала попою: - Разворошил мне всю девичью честь в крошке- заднице, а мне завтра на работе ею сидеть… Хоть записку отдать не позабудь, склероз на дежурстве у общества!
Дед охраны гражданственных актов уже крутил самокрутку и откровенно ржал под свой седой ус:
- Итите-итите, пионеры, бля, светлонаставшего! У меня с таких номеров памяти недели на три покоя не будет – ни позабуду уж как-нибудь!.. Ишь, иттёна каза-стриказа…
И они пробирались по какой-то из освещённых вечерними лампами скверик-аллей, когда Малыш вспомнил:
- Ты чё – у нас ш завтра отгул и свадебное путешествие на метро! Де тебе на работе сидеть?
- Та это я так, по запарке, штоб иму там веселей на всякий случай ночью дежурилось… - Малышка_Кэт приостановилась и, задрав юбку, почесала за попу.
- Так чё шо ли правда в задницу драл? – Малыш тоже встрял рядом.
- Ага… Бля, теперь чешицца знаешь как…
- Моя лапонька! – Малыша резко вставило на спасательно-материнские инстинкты. – Болит моя попочка? Давай поччешу…
Они замерли под одним из фонарей, завязавшись губами в тугой поцелуй… Малышка_Кэт приподнималась на цыпочках и впивалась со всей негою к нему в рот, а Малыш стискивал её край юбки на пояснице одной рукой и елозил в оттянутых трусиках между жарко-горячих булочек другой. Попина дырка Кэт действительно растянуто легко поддавалась, и он почёсывал её двумя подушечками пальцев. Постепенно мурлыканье Малышки_Кэт у него на губах превратилось в позуживающее урчание, она сильно расставила ноги, присогнула коленки, увлекая неотпускаемый рот Малыша за собою чуть вниз, и вильнула маленькой задницей. Малыш в один момент ощутил, что в ладонь к нему разверсто-упруго легла ладным, вздутым чуть бугорком нежно-мохнатая мякоть персика её дующей губы скользкой пизды. Он задрочил осторожно, но почти сразу же стал двигать ладонью быстрей, чувствуя, как заводится Кэт у него на губах. Она кончила резко и мокро – в прощелок пальцев его мимо сдвинутой набок резинки трусов сильно ударила крутая струя жидкости ей о коленку… Но Малыш дал ей успокоиться лишь на пару-тройку секунд и ещё быстрее задвигал ладонью. Мокро-хлипкое чавканье раздавалось на всю, наверно, аллею, Малышка_Кэт страстно дёргала жопою у него на руке уже полностью теряя контроль над собой и чуть не выпадая из его железной хватки придерживающей её за поясницу, когда из-под её маленькой сжавшейся в комок задницы ещё одна, ещё более ошеломительной силы струя ударила под неё прямо в асфальт…
- Блин, даже ссать не хотела ведь… Малыш, ты не знаешь откуда в маленькой, в сущности, девочке берёцца такое количество страстной любви?.. – она, захмелев в эйфории, водила кончиком босоножка по наделанной на глади асфальта лужице и пыталась собрать в кучу разлетающиеся по своим делам в стороны от счастья глаза…
- Ну чё – теперь можно в кино? – Малыш вытащил её из безумящих чувств и из лужи, взял на руки и понёс.
- Ага, точно – там хоть выспимся… А то завтра точно ш весь день проебём – ни до метро ни доберёмся, ни вообще ни в куда… - Малышке_Кэт как-то сразу и по душе пришёлся последний трюк Малыша, и она сонно заскользила губами по его уху и шее.
- Та фигня! – согласился Малыш. – Проебём так проебём, чё – прикольно шже!.. А то я чё-то совсем сильно в тебя влюбился уже…
- Ага… - Малышка_Кэт засыпала прямо у него на руках, покачиваясь своими воздушными задними лапками. – Я тоже тебя очень сильно… Тем более, што метро у нас один фиг ещё не построили…
Ночью Малышу приснился сон, в котором его пригласили в путешествие в старшие и куда более древние, чем мир человечества, миры бактерий и вирусов. Выглядели они, эти миры, как прикольные золотые шарики, которые спускались и поднимались по тропосферно-хрустальным иглам иссине-голубой и такой же игрушечной, как только что с ёлки, Земли, в роли которой походу снималась прижимавшаяся с боку к нему тёплым комочком Малышка_Кэт…
Поэтому хуй с утра стоял так, что отгулы все нахер похерились, и обнаружил себя Малыш уже подымающимся по звонку лет сто не взводившегося механического будильника, как восстающего могикана могучерабочего фронта!..
- Прикинь, мы созданы все из золота – то ещё фигня, оказываецца! – сообщил Малыш на дорожку вовсе не стремящейся попасть в свой рабочий ряд первее всех и ещё только продирающей заспанные смоляные реснички Малышке_Кэт. – Ещё и вокруг и везде золотые блестючие шарики играют фсегда! Я по- честному обалдел – всё, пока!..
О их свадьбе решили пока не оповещать производство – пускай пока так пофигеют от радости.
- Трусы жопой кверху одел – передовик соцтруда! С первым рабочим днём! – подколола и Кэт его, корча рожицы, штоб веселей шагалось к станку.
И Малыш заработал легко.
Правда, ёбаный этот гараж находился за три квартала от фабрики и там практически не было бап. Малыш сразу даже не понял – в чём фокус-то?! Слесари были, машинов разных полно до говна, даже кар… Начальник случаецца… А бап нет как нет!.. «Загадка природы?», подумал Малыш, но виду сразу себе не подал – как новатор с полдня уже опытом решил строго держацца за авторитет и не удивляться по первому требованию.
- А де вы ебётесь-то? – на перекуре познакомился с профессионал-лоботрясом Макарычем и экс- интеллигентом Гюрзой, носившим шляпу отличия даже залазивая под машинный кардан. – В кварталах што ли – по-голодрабски? (Малыш пока проруливал через эти три ветхоквартала частных домостроений себе чуть не напачкал в носки от гравийной распутицы улиц…). Или жёны приносят в котомках?
- Да у нас и столовая далеко… - за жисть сообщил горький сет Макарыч, почёсывая грудь пехотного боцмана под налитым тельником. – Аш на фабрику ходим в обед…
- Да там и ебёмся, ахулитампотомучто! – поддержал Гюрза, кивнув шляпу на лоб. – Не в столовой, конечно – там же некогда! Приходицца по цехам путешествовать или бухгалтерии проверять по администрациям. Ну, и приносят, бывает конечно…
- О, а отдел кадров чево? – уточнил Малыш про единственно ему пока известный на всём производстве трудовой сектор. – Ебём?
- А куда ш они спрячуцца – помаленьку им чистим хвосты!.. – Макарыч потянулся до хруста в боцманских костях, лихо метнув окурок под дворовой кран.
- Всё, не пизди! – Малыш свирепо пресёк поток наметившихся матросских баек Макарыча. – Там одна ш только герла – какие там, нах, «они»? Ты када в последний-то раз увольнялся, Макарыч? Ага?
- Там малышка Катрин, малотёрка, пизда узкая, длинная, по понедельникам розовый лифчик с голубыми застёжками… - Гюрза безошибочно не рамсил. – Хулитампотомучто!..
- А вот это в десятку… - Малыш уважительно чеснул за скулой. – Ну и чё – как она?
- Та лучше всех – поебацца хер достучишься в три дня! А так ничего – даёт, как стахановка… Тебе-т на хера, хулитампотомучто?
- Я влюбился в неё… - признался чесно Малыш. – Сразу и совсем навсегда!..
- А, эт ништяк… - Гюрза тоже уже докурил и с сомнением посмотрел на какой-то полуразобранный то ли трактор, то ли вертолёт: - Ну чё, зашпринцуем эту херню, а то Андрюхе завтра на нём в дальнобойку лететь?
- Чё, отсюда и дальнобои гоняют? – входил Малыш в курс, вымазываясь по локоть в мазуте.
- Ага, на всю Европу протягивают, приколись, наш крем для рук!.. – заржал Макарыч над своим колесом. – Как раньше нефть!..
И Малыш заторчал от запахов промышленных солидолов напополам с исходящими от кузова запахами сложно-парфюмерных эфиров. А в обед приключился «канфуз»…
Все отвисали уже середь майдану двора – кто пришёл из столовой, кто туда так и не попал – когда с Малышом приключилось кино на уровне офигенной по качеству галлюцинации: как мимолётное виденье и гений чистой красоты Малышка_Кэт шла в строгой юбочке мимо них прямо через двор гаража, прижимая локотком к боку такую же служебно-строгую папочку… Вид при этом у неё был крайне скромно-подтянутый и
