— Не надо меня уже пугать. Я и так кое-что уже поняла. И не только сегодня. Я долго уже думаю над всем этим. А все то. Что произошло сейчас — просто последняя капля. И теперь, в ближайшие же дни непременно крещусь! Но с одним… уж простите меня, последним мирским условием…
Она повернулась к Зое и сказала:
— Что вы будете моей крестной матерью!
— Вообще-то крестные матери положены грудным младенцам, — пожала плечами медсестра. — И, если честно, у меня никогда не было таких взрослых крестников. Но — я согласна! Только в своих молитвах вы должны тогда упоминать меня не как Зою. А как монахиню Евфросинию.
— Потрясающе! — прошептал Стасу Владимиру Всеволодович. — Вот она, готовая тема для твоей новой книги. Зоя в переводе с греческого — «Жизнь». Евфросиния — 'Радость, веселье». И, наконец, ребенок спасает от слепоты свою мать, которая не дала погубить своего ребенка!
— Добавьте к этому, что Ленка ослепла, чтобы я прозрел! — сказал Стас. — Стал писателем. И смог, наконец, выдавить из себя последние капли гордыни, эгоизма и лени.
Лена, сразу уловив самонадеянность в тоне Стаса, обеспокоенно заметила:
— Ну, уж, положим, что-то от этого в тебе еще осталось. Хотя бы судя уже по этим твоим словам! Придется, Стасик, нам еще побороться за твою душу!
— Но, я надеюсь, — обнимая Лену, улыбнулась Людмила Ильинична, — что мы найдем мягкие способы, чтобы помочь ему окончательно избавиться от своих недостатков. Правда, дочка?
— Правда… мама… — прошептала Лена.
И тут раздался крик Владимира Всеволодовича
— Смотрите! Смотрите!!!
— Что случилось?! — забеспокоились все.
— Да не случилось, а — происходит! То, что и должно было быть! Мы только и говорим сегодня – чудо, чудо. Да вот же оно — чудо из чудес!
— Тиша! — изумился Стас. — Ты — встал?!
И в самом деле, пока взрослые увлеченно разговаривали, ребенок впервые поднялся на ноги.
Ноги его еще подгибались.
Было видно, что он вот-вот опять упадет.
Чтобы затем снова встать.
Еще несколько раз упасть и встать.
И больше уже не падать.
А идти по жизни — в полный рост.
Как шли в свое время мама Сергея Сергеевича, ее муж, родители Стаса, сам Стас, Лена…
Сначала вот так, в кроватке.
А потом уже на полу, по земле.
В храме…
Его нужно было еще кормить, поить, одевать, учить всему земному и главное — Небесному.
Чтобы он потом, уже сам, как десятки и сотни поколений до него, подрастая, шел ко спасению, приучался жить с Богом здесь на Земле, чтобы не остаться без Него там — на Небесах, молился об уже отшедших и еще живых…
Затем сам учил уже
