– Его расслабляющее воздействие? То есть, корень, срезанный во время полнолуния, будет обладать усыпляющими свойствами, и зелье поможет человеку заснуть, а не убьет его?
– Ты сейчас у меня спрашиваешь или объясняешь мне?
Гарри хмыкнул и сквозь челку взглянул на Северуса:
– Объясняю, сэр.
Северус слегка наклонил голову:
– Тогда ты прав. Вполне убедительно, Поттер.
В ответ на эту маленькую похвалу Поттер просиял благодарной улыбкой, и Северусу было приятно, что его слова хотя бы отчасти стали причиной её появления.
– Когда ты закончишь своё эссе, дай мне на него взглянуть.
– Сэр?
– Я хочу убедиться, что оно написано на должном уровне. Кажется, твои мозги кое на что способны, и мне хочется проверить, удается ли тебе адекватно перенести свои мысли на бумагу.
На лице Поттера отразилось изумление:
– Вы хотите проверить мою домашнюю работу?
– Разумеется, мистер Поттер, – уже резче ответил Северус. – Заканчивай своё эссе. Немедленно.
Получив в ответ улыбку, Северус недоумевал, что вызвало её на этот раз. Но «Да, сэр», последовавшее за ней, звучало вполне удовлетворительно.
***
Где-то в середине октября, через несколько дней после этого разговора, Северуса вызвал к себе директор. Он снова остро почувствовал себя провинившимся, но не знал, в каких грехах ему придется каяться. Но оказалось, что это не вызов на ковер. Ему было предложено блюдо с осточертевшими сладостями и легкая застольная беседа; Северус с возрастающим раздражением отказался и от того, и от другого, и тогда Альбус поднял вопрос о Гарри Поттере.
– Я слышал от других преподавателей, что успехи Гарри кардинально повысились за последние пару недель, Северус. Даже Минерва признала, что «впечатлена» его результатами в трансфигурации.
– Её легко впечатлить, – проворчал Северус. Вместо того чтобы обсуждать эту ерунду, он мог бы потратить свое время с большей пользой. Оценки мальчика повысились, потому что у него теперь появилось больше времени для занятий, тоже, нашли загадку!
– Я бы так не сказал, мой мальчик, – глаза Альбуса сверкнули, и Северусу стало не по себе. – А ещё она выразила свое беспокойство по поводу причин, вызвавших столь внезапное улучшение. Не заметил ли ты чего-нибудь… странного? Может быть, ему подсказывают?
Северус уставился на директора. Этого следовало ожидать, но он был уверен, что Сопляк-Который-Выжил вне подозрений. За такое оскорбление хотелось свернуть Макгонагалл её любопытную шею.
– Вы подозреваете, что Гарри Поттер мошенничает? Спаситель магического мира?
– Конечно нет, Северус. Конечно нет, – но выражение лица Альбуса говорило об обратном.
Северус ухмыльнулся:
– У вас есть какие-то возражения против успехов мальчика?
– Естественно, нет. Я всего лишь хотел довести беспокойство Минервы до твоего сведения.
– Понимаю.
Что тут не понять? Он знал, что такой разговор никогда бы не случился, если бы Гарри учился на другом факультете. Но слизеринцы всегда подозревались в махинациях, даже если на это не было никаких причин.
– Если нет больше никаких бредовых предположений, которыми вы хотели бы со мною поделиться, возможно, мы могли бы обсудить патологическую одержимость профессора Квиррелла Поттером.
Альбус взмахнул рукой, словно отметая проблему:
– Ты нашёл ещё какие-то доказательства того, что Квиринус причастен к нападению на Гарри?
– Воспоминаний мальчика недостаточно? – разозлился Северус. – Тех, что мы вдвоём с вами смотрели в мыслесливе, помните?
– Я полагал, мы пришли к выводу, что пока не можем однозначно идентифицировать нападавшего. Всё-таки голос был сильно искажен.
Не веря собственным ушам, Северус стиснул челюсти, чтобы не сказать ничего такого, о чем он потом пожалеет. Такое же равнодушие директор проявил, когда Северус изложил свою негативную оценку поведения опекунов Поттера. Как мог Дамблдор настолько небрежно относиться к жизни Поттера?
Взяв себя в руки, Северус сказал:
– А как насчет его кошмаров и того, что у Гарри болит шрам, когда он приближается к этому заикающемуся идиоту?
Вместо того чтобы ответить по существу, Альбус только улыбнулся и закинул очередную лимонную дольку в рот:
– Уже «Гарри», Северус?
Северус открывал и закрывал рот несколько раз, прежде чем рявкнуть:
