Святое Омовение
Как-то раз Элен и Аза отозвали в сторону Мудю с Гуруном.
— Сейчас у Нарады будет очередная практика. Вы должны будете его помыть в ванной, — заговорщицким голосом сказала Аза.
— А че нужно будет делать? — спросил Муд, обрадовавшись, что эта практика будет не с ним.
— Просто помыть Нараду и все, — ответила Элен. — Мыть надо будет вот этой грязной тряпкой, — указала она на тряпку, которой обычно мыли сапоги после прогулок по горам.
— Всего надо помыть? — спросил Гурун.
— Да, всего. И голову тоже, — радостно ответила Элен.
— Ясно, — ответили двое дураков.
Вскоре привели забитого Нараду, и в коридорчике перед ванной собралась вся шобла поглазеть на то, как Нарада будет просветлевать. Аза держала наготове видеокамеру, чтобы увековечить этот счастливый момент для будущих поколений рулонитов. Гурун с Мудей подошли к Нараде и грубо взяли его за обе руки с двух сторон.
— Пошли в ванную! — жестко приказал Гурун.
Душенка Нарады тут же съебалась в левую пятку, и он, весь трясясь, истерично завопил:
— Зачем это?!
— Там узнаешь, — нарочито мрачно пропиздел Гурун.
— Не-ет! Не-ет! Я туда не пойду!!! — завизжал ях баба Нарада и задергался всем своим дохлым телом, повиснув на руках своих «палачей».
Этот дурак вообразил, что его сейчас заведут в ванную и отхуярят там под яйца.
— Я знаю! — вопил он. — Я знаю!!! Вы меня там изобъете!!! А-а! Мама-а-а!
— С чего ты взял? — угорала над ним Элен.
— Со мной уже такое было!!! О-о!
— Да никто тебя пиздить не собирается! — сказал Мудон своему дружку.
— Не-ет! Я знаю! Я знаю! Гуру Рулон мне уже однажды устраивал такую практику!!! Я знаю, что сейчас бу-уде-ет!!! Вы не знаете, что это такое!!! — драл глотку пересеривший долбоеб, обезумевший от собственного болезненного воображения.
— Да заткнись ты! — гаркнул Гну.
— Нарада, да не ссы, мы тебя не будем пиздить, — снова сказал Муд, едва сдерживая смех при виде бьющегося в истерике Нараду.
— Вон видишь, твой дружбан Мудя не даст соврать, — с усмешкой сказала Элен. — Они тебя просто помоют.
— Не ве-е-ерю-ю!!! — неистовствовал Нарада.
Тут он вырвался из хватки и отбежал в угол, повернувшись ко всем лицом.
— Я ни за что не пойду туда! — стал орать он.
Нарада впился ногами в пол, плотно прижался спиной к стене, обхватив руками косяк двери. Казалось, его танком с места не сдвинешь. От напряжения и страха он весь покраснел. Глаза бегали туда- сюда с сумасшедшей скоростью. В этот момент он выглядел как умалишенный.
— Ты, че, Нарада, рехнулся? — не зная, что делать, то ли смеяться, то ли пугаться, спросила чу- Чандра, — тебе уже помыться трудно?
— Нееет, нееет, они меня побьют, — орал Нарада, — я же знаю, все вы против меня.
— Ты че, дурак? — не выдержал Гурун, — нахуй нам тебя бить? Ты просто достал всех своим потом вонючим, вот мы и решили тебя помыть, раз ты сам не хочешь.
Никто не мог и подумать, что такая приятная и совершенно безобидная практика выльется в целое шоу и так сильно напугает Нараду. Но, тем не менее, долбоеб уже так ярко представил, что его будут бить, издеваться над ним, что теперь его невозможно было никакими силами затащить в ванную.
— Нарада, тебя же сейчас болезненное воображение дурачит, — подсказал ему Гну.
— Зачем ты прошлый опыт переносишь в настоящее, тебя же действительно просто хотят помыть, — спокойно сказал Сантоша, — ну что тут страшного, не понимаю?!
— Нет, не верю, — бесился Нарада, — один раз меня обманули, я поддался, и меня сделали Мистером Леонардо, а теперь хуй вам всем, я ни за что не зайду в эту ванную, ни под каким предлогом, — отождествленно орал шизофреник.
— А ведь ты, правда, больной, тебе лечиться надо, — посочувствовала ему Вонь Подретузная.
Рулониты уже не знали, как реагировать — ситуация настолько была нелепой и смешной, что все охуевали от такого поворота событий.
— Да, ладно тебе, Нарада, дурачиться, — стал снова уговаривать его Мудя, — неужели я похож на того, кто хочет тебя отпиздить? Да если бы надо было тебя побить, в конце концов, так давно бы уже тебя связали да избили, как следует.
— Слушайте, а может он просто напрашивается, чтобы его уделали как следует, — догадался Гну, — а ты знаешь, Нарада, нам это нетрудно, ты только скажи.
Нарада от таких слов еще больше затрясся и стал заикаться:
— Н-н-н-н-н-е-ужели н-н-н-ельзя в-в-в-в-се по-по-по-х-х-х-орошему ре-ш-ш-ш-и-и-и-ть? — выдавил долбоеб.
— Почему нельзя, можно, только ты почему-то не хочешь, — сказал Нандзя.
— Ну что, Нарадушка, мыться пойдешь? — пидорастическим голоском сказал Гурун, строя глазки Нараде, — а то мы тут всех уже притомили.
И только Гурун с Мудей хотели взять Нараду под руки, как тот забрыкался, словно бешенный, и завопил, что есть мочи:
— Отпустите меня немедленно!!!! Если вы меня заставите ЭТО сделать, то все, я ухожу из Эгергора!!!.
— Вот это номер! — охуела Элен, — че, че ты сказал, а ну повтори!
— Да, да, если вы меня заставите сделать это, я буду вынужден уйти из Эгрегора, — отождествленно, с трясущимися коленками твердил дебил.
— Ну, ты вообще охуел! — только и смогла выговорить Ксива.
— Какая же ты все-таки падаль, гниль! — с презрением сказала Аза. И все остальные стали высказывать Нараде, как он им противен и омерзителен.
— А что я по-вашему должен делать, вы не оставляете мне другого выбора, — истерично вопил Нарада. — Я не могу больше этого выносить.
— Вот ты какие, оказывается, мысли культивировал все это время, сволочь, — бросил ему Гурун, — хули ты тогда вчера театр нам разыгрывал, каялся он, видите ли, перед Гуру Рулоном, лицемер вонючий.
— Да в тебе же ничего человеческого не осталось, — сказала чу-Чандра, — ты хуже любого бомжа, да ты вообще ни на что не способен, даже помыться уже не можешь, трус. Если бы в тебе было еще живо хоть что-то духовное, то ты бы думал: «Ну, даже если меня и побьют, я все приму, значит, так надо, ведь я просветлеваю!».
— Да, вот сморите, какая страшная штука — болезненное воображение, — стал поучать Нандзя, —
