яйца, подползли к унитазам. Но тут предусмотрительно выбежала из комнаты вторая команда не участвующих в практике и стала отпинывать всех, кто лез к унитазам. Тем делать было нечего, они снова отползали на маты, катались, зажимая яйца, а потом опять ползли к унитазам, но снова оказывались отброшенными. Некоторые же продолжали глушить одну за другой бутылки пива. А один парень, не в силах больше терпеть, резко снял с себя трусы и ринулся к унитазу, но хранитель священного места его ловко оттолкнул. Но парень продолжал лезть, нарываясь на драку и, не выдержав, обоссался прямо на мате, обрызгивая желтым фонтаном близвалющихся. Тут же подбежала какая-то баба с тазиком воды и тряпками, и обоссавшемуся пришлось убирать свою мочу. По всему залу уже валялись опустошенные бутылки пива «Сибирский шаман». Раздавались визги, стоны сектантов, которые катались по матам уже пятый час в жутких муках, чтобы не обоссаться. Прошло еще несколько часов и Мудя, оглядев всех своих ученичков зорким взглядом, стал подходить к тем, кто уже, по его мнению, дошел до кондиции и давал знак, разрешающий поссать. Счастливчики кое-как доползали с помощью хранителей унитазов к заветному месту и, еле стоя на ногах, дрожащими руками пытались снять трусы. Кто-то был не в состоянии сделать даже и этого. Тогда трусы снимали с них хранители унитазов. И вот, освободив свои мочеиспускательные аппараты, сектанты с необычайным наслаждением начинали ссать, сссать и ссать, входя в божественный экстаз. После этого прямо со спущенными трусами они падали на маты с блаженными лицами, выходя в самадхи. Так случалась туалетная Нирвана.
ЧАСТЬ 3. СЕРГЕЙ В ГОСТЯХ У БРАТА (NEW)
Сергей — Дурак!
Подойдя к крыльцу шикарного коттеджа, неудалый брат Рулона Сергей почувствовал, как некое чувство подавленности завладевает им.
«Вот это домино, так домино, ничего братец-то мой разжился, — завистливо подумал Серый, чувствуя, как начинают трястись колени, — нет, я не должен никому показывать, что я чем-то восхищаюсь. Ведь я — старший брат, я не должен ударить в грязь лицом, я должен вести себя достойно». Подумав так, Сергей тряхнул своей засаленной челочкой, подкрутил покоцанные усы, одернул грязными, обветренными от барахолки руками свою недели две не стираную рубашку и, сделав глубокий вдох и выдох, решился нажать на кнопку звонка. Минут через пять открылись ворота:
— А, Серега, заваливай, — радостно приветствовал его Гну, как всегда в своей дурачливой манере. Сергей тупо улыбнулся и молча зашел в ограду.
Перед ним открылся обалденный вид летнего сада с редкими сортами цветов, посаженными в виде тибетских мандал.
— Молодец, Серега, — весело завел беседу Гну, причудливо вышагивая по ровным тропинкам, — решился-таки стать лосем?
«Лось» — это было почетное звание в Рулон-холле, которым награждались особи мужского пола, проходившие практики просветления непосредственно у самого Гуру Рулона. Но на такой подвиг могли решиться лишь самые отважные, кто уже плюнул на свою значимость и все другие прибамбасы ложной личности. Стать «лосем» означало пожертвовать всеми своими заморочками и отдаться в руки Просветленного Мастера. И надо заметить, что далеко не каждый наставник мог стать лосем. Это было слишком болезненно для ложной личности. Потому все лоси, а именно Гну, Нандзя и Сантоша считались местными святыми.
— Да нет, я просто пришел в гости к брату, — пробубнил Сергей, суетливо то запихивая руки в карманы, то обратно высовывая.
— Ну-у-у-у, — протянул Гну, — хватит тебе на барахолке стоять, и так уже полжизни просрал, пора и отдохнуть, сколько можно работать?
— Ну, как же, у меня же жена, дети, — отождествлено как зомби говорил дурак, входя в огромный шикарно обставленный коттедж, похожий скорей на Дворец.
— Опять ты заладил про свою Ларису, — вклинилась в разговор Элен, с порога напав на «дорогого гостя». — Бросай все и вали к нам отдыхать.
— Бери пример с Гну, — поддержала ее Ксива, — он у нас целыми днями на параплане летает, на катере катается, ну чем не жизнь?!!!
Но Сергей только скривил кислую мину и, топчась на пороге, уже не знал, куда себя деть от такой красоты, в которую он попал, чувствуя, как зависть начинает глодать его от всего Великолепия, в котором жил его младший брат, он готов был провалиться сквозь землю. Заметив его нездоровую реакцию, Аза окинула дурака пристальным взглядом, сказав:
— Завидуешь, подражай! Смотри, как твой младший брат устроился.
«О, ни хуя себе, да как это я буду равняться на своего младшего брата, я что ли чмо, — думал обиженно Сергей, — и с чего это они взяли, что я завидую, больно надо». Но вслух сказал:
— У каждого свой путь. Ведь я тоже просветлеваю.
— Как это ты интересно просветлеваешь, сидя в семейке? — поинтересовались жрицы, — вот Будда, когда решил просветлевать, так он оставил и жену и ребенка, все свое богатство и отправился в джунгли.
— Естественно, у Будды была обеспеченная семья, жена с ребенком жили во дворце, а моя семья не может позволить себе такой роскоши, — сказал урод, как в лужу пернул.
— Ой, не могу, держите меня, я сейчас обоссусь, — никак не ожидая от Сергея такого выпада, заржал Гну. — То есть ты хочешь сказать что, если бы Будда жил в лачуге, то он бы подумал: «О-о, моя семья не обеспеченная, поэтому я не могу уйти в джунгли просветлевать. Я буду сперва обеспечивать семью, а потом пойду просветлевать, когда меня уже сожгут на костре или когда я буду лежать в гробу в белых тапочках»?
— Да-а-а, Сергей, похоже, ты за последние пятнадцать лет здорово продвинулся в своих духовных размышлениях, точнее, сдвинулся. Тебе нужно скорее бежать к буддистам и рассказывать о новой идее Буддизма, которая открылась тебе, — подъебала дурака Элен.
Сергей замялся, переминаясь с ноги на ногу, а потом придумал новое оправдание своему скотскому существованию:
— Просто я не убегаю от трудностей мирской жизни. В семье я отрабатываю карму.
— Ха-ха-ха, — заугарали жрицы.
— Да ты же не отрабатываешь, а нарабатываешь карму, — заявила Элен, любуясь своей шикарной внешностью в огромное зеркало с резной позолоченной рамкой.
— Это еще почему? — с умным видом спросил Сергей.
— Да потому что в семейке кроме говна ты ничего не можешь набраться, — подключился к беседе Нандзя, наворачивая вкусный торт со взбитыми сливками и свежими фруктами. — Посеешь привычку, пожнешь поступок, посеешь поступок, пожнешь характер, посеешь характер, пожнешь судьбу. А судьба это и есть карма. Так, какие ты хорошие привычки можешь посеять в семье?
Сергей почесал затылок, погрузившись в размышления. Видимо, за последние двадцать лет он никогда и не задумывался над жизнью, а просто твердил заученные из книжек фразы.
— Ну, я же преодолеваю себя, когда каждое утро в 4 часа утра занимаю место на барахолке в нулевом
