наступало заикание. И потом, если снова ничего не получалось, снова была спасительная бутылка водки которая выпивалась одним махом, и потом — лужа белой жидкости, которая завершала круг несчастий. Часто, с осоловелым от любви взглядом, Бэбик покидал институт и просто бродил где то по улицам, по парку, не замечая никого и не отвечая на приветствия друзей, которые с удивлением смотрели на потерявшегося друга и провожали взглядом: «Наверное, снова обкололся», — говорили они, не надеясь вернуть его к нормальной, на их взгляд, жизни.
Однажды, он решил, что больше так жить нельзя, и нужно признаться пассии в своей страстной любви, чтобы, наконец, они были вместе и были счастливы. Он подкараулил момент, когда она подходила по улице к институту, и пошел ей навстречу со смелым и мужественным выражением на лице. Подходя все ближе и ближе, Бэбик пристально и с очень большим чувством посмотрел на свою возлюбленную, его пассия тоже пристально посмотрела на него. Она пристально посмотрела на него и сказала:
— Тебе куда?
И Бэбик ответил:
— Туда, — и показал вдоль улицы.
А она сказала:
— А мне туда, — и показала в другую сторону.
И он все понял: «Да, она тоже меня любит!! И тоже сгорает от неземной страсти.»
В этот день он был самым счастливым человеком на свете, и подушка это почувствовала, диван тоже, когда он мацал их, представляя, что это грудь и ягодицы возлюбленной, от которых исходит страстный порыв любви.
Иногда наступали светлые дни, когда появилась надежда, что с его пассией у него все таки что-то получится. И тогда вдохновляясь, он подолгу гулял сам, мечтая о том, как это должно происходить, как они должны быть вместе и что делать, как любовь не гаснет долгое время и все время интересно, легко и радостно.
У него были заветные желания
Заветное желание Бэбика Соскина
Она идеальная. Она должна быть раскованной, но в то же время целомудренной, обольстительной и всем нравиться, но в то же время принадлежать только ему. Быть в центре внимания всех парней, приковывать взоры, обольщать всех, но в то же время хотеть быть только с ним, заигрывать с крутыми мужиками, и потом клясться ему в верности, что только он является для нее единственным, неповторимым и незаменимым.
Она должна быть суперсексуальной, страстной и сведующей в вопросах любви, умеющей все делать, но в то же время скромной, застенчивой, не любящей разных излишеств, делающей это все только, когда есть огромная любовь к нему и только когда это искренне. Она должна быть как пантера, как дикая кошка, которую все боятся, которая приковывает взоры всех молодых и пожилых, и в то же время кроткой, тихой и спокойной, как мама, со всем соглашаться и поддаваться его прихотям и капризам.
Она должна быть жесткой и злится, внушать страх всем вокруг, трепет и благоговейный ужас, пугать, как пацанов, хулиганов, так и подруг. Быть самой яркой, яростной и свирепой, но в то же время она должна быть слабой и очень неуверенной в себе, нуждающейся в помощи, чтобы, когда ей будет трудно, сложно, Бэбик мог ее пожалеть. Ч тобы она в нем нуждалась, и в трудные моменты жизни она открыто и искренне плакала у него на руках, обнимая его, и свернувшись в его мощных и сильных руках, жаловалась. И он бы ее успокаивал, и потом шел и разбирался с теми уродами, которые ее обижали. Ловил их на улице и бил им морду, под глаз, в дых и потом валял, валял, валял в грязи, пока они не просили пощады. И за это она потом его благодарила и говорила: «Ты — единственный, я люблю только тебя». Бэбик не заметил, как снова замечтался и с размаху больно ударился об асфальт.
Но приятные мысли продолжались.
Праздник. Она в праздничном наряде, обольстительна, притягивает внимание всех, но думает только о нем. Она также является идеальным другом, который все поймет, посочувствует лучше, чем мама, сможет помочь в трудную минуту, сможет ощутить лучше чем кто-то другой, что на душе у Бэбика. И когда надо — успокоить, когда надо — поддержать и вдохновить. Да, у них действительно идеальная пара, и они вместе как бог и богиня …
Он живет только ради нее. И хотя он уже известный и знаменитый поэт и суперпопзвезда, и за ним толпами ходят разные девушки, но он не обращает на них внимание, так как для него существует только Она. Она для него идеальная, единственная и неповторимая.
И он посвящает ей самую прекрасную поэму и симфонию, и ради нее в его огромном дворце устраиваются праздники и карнавалы, и она — единственная царица этого карнавала.
И вот наступает ночь. И ее лотосоподобные стопы чуть слышно ступают по мягкому ковру, приближаясь к ложу любви, усыпанному цветами и благоухающего ароматами…
И она дарит ночь любви.
И даже то, что у них будет общий быт — не страшно, ведь это так эротично, так пленительно — вместе молоть помидоры и делать томатный сок, заготовляя 30 банок на предстоящую зиму, как это обычно происходило в семье его родителей.
Колесо воображения постепенно раскручивалось. Как романтично устроен быт! Она очень романтично и изысканно моет посуду, при этом делая изящные движения, заигрывая с ним. Ее волосы зачесаны в скромную косичку, но это придает ей еще большую обольстительность. И они смеются друг с другом, веселятся и обычная работа превращается в радость и праздник. Она очень эротично подметает пол, так что Бэбик не может смотреть на это и берет ее за талию прямо в этом положении, и не меняя этого положения происходит…В голове снова появилось опасное давление, и Бэбик подумал, что лучше об этом не думать.
И даже то, что нужно будет ходить в туалет — не страшно, потому что покакать тоже можно пикантно и очень эротично, и в этом тоже есть свой шарм, ведь это очень привлекательно и возбуждает.
Да, мысли о пассии давали ему много силы…
Источник Силы
Когда Бэбик понял, что он полный дегенерат, ненормальный, которого постоянно косила волна шизы, он решил: «Ну, жить незачем». Учеба его уже не интересовала, и он ходил в институт только для того, чтобы было что делать. Чтобы родители давали немного денег, и не нужно было пока идти работать, а можно еще немного погонять без удавки. Потом он встретил пассию, и снова возникла волна чувства, и он решил: «Буду жить ради нее». Когда наступал трудный период, у него появлялись разные неизвестные еще части, когда он сидел как гавно, и ничего не понимал, что происходит вокруг, с ошалелым взглядом, как обколовшийся и отвисал. Он в этот момент себя ненавидел. Но сил не хватало ненавидеть, и то что
