будут участвовать в постановке, и всех зрителей, которые будут смотреть эту пьесу, — подумал Рулон. — Косвенное обучение порой единственно возможное. В данном случае Бог учит использовать ситуацию».
«Черт продолжает глумиться, хотя и осознает, что пришло время Ангела. Да, конечно, смену положительных и отрицательных аспектов нужно будет как-то ярче отобразить. Прежде всего, конечно, музыка. Когда танцует Черт с ведьмами, она будет давящей, пугающей. Когда танцует Ангел с феями, музыка будет легкой и возвышенной. Одежда будет характерной. Это само собой. И еще свечи будут особенным образом гореть на сцене. Во время Черта они должны быть расставлены квадратом или оппозицией. Так они будут олицетворять противостояние или резкую угловую конфронтацию планет. В астрологии эти аспекты называются квадратура (90) и оппозиция (180) между натальной и транзитной планетами. Во время Ангела свечи будут гореть, расставленные треугольником или шестиугольником. Это наиболее гармоничные конфигурации планет: 120 — трин и 60 — секстиль. Конечно, мало кто из зрителей знает эти космические законы, но все же кое-кто может задуматься или хотя бы подсознательно почувствовать закон цикличности. В целом спектакль должен производить трансовый эффект» — так размышлял Рулон, все больше и больше погружаясь в визуализацию будущего события. Он понимал, что от силы его концентрации зависит успех пьесы и театра вообще.
«Итак, свечи зажигаются тригоном. Играет красивая возвышенная музыка. Получив благословение у Бога, Ангел начинает свой танец. Все самки превращаются в фей. Они выбегают на сцену плавными танцующими движениями в белой одежде, конечно, эротической. Они танцуют вместе с Ангелом возвышенными и гармоничными движениями. Вскоре Ангел возвращается к Богу, а феи продолжают танцевать. На этот раз они переносят Чучика к целителю. Целитель должен будет провести с ними ритуал, красивый магический ритуал», — и Рулон ярко представил, как этот ритуал должен выглядеть в древнерусской традиции знахарства.
Потом он придумал интересный поворот сюжета. «Во время сеанса исцеления дочь знахаря будет помогать подносить магические предметы и снадобья. В конце концов они влюбятся друг в друга. Все это нужно будет показать в действии, во взглядах, вздохах и т. д. Актеры нужны яркие, энергичные, без комплексов, проявляющие сильные эмоции. Чучик первым признается в любви».
«Ну и она ему, конечно же, отвечает взаимностью. Такую поебень актеры любят играть», — заметил Рулон.
Стихи у Рулона всегда писались легко. Он не понимал, за что интеллигенция так уважает Пушкина или Есенина. Ему казалось, что подобное рифмоплетство — одно из самых простых занятий. «Другое дело, вложить в стихи глубокий философский смысл или передать через поэзию одухотворенное состояние. Но это удавалось только великим мистическим поэтам, которые не имеют такой известности, как дебильный поэт Маяковский. Сильное эмоциональное переживание может значительно повлиять на ход событий. Но нужно помнить, что такие эмоции кратковременны и могут смениться противоположными», — подумал Рулон.
«Благодатные времена продолжаются. И снова танцует Ангел, распространяя светлые вибрации на человека. Свечи горят треугольником. На сцене появляются молодые феи в прозрачно-белых одеяниях как олицетворение любви и красоты. Парочка сидит на сцене. Они смотрят друг на друга влюбленными глазами. Затем девушка, танцуя, снимает с себя драгоценности и преподносит Черту. Она выкупает Чучика из тюрьмы. Черт, несколько колеблясь, дает согласие. Пара вновь усаживается. Вокруг кружат феи. Ангел проводит обряд венчания. Они становятся супругами, и все возвращаются на место: Ангел — к Богу, а феи — за кулисы, переодеваться в черное, — весело подумал Рулон. — Сколько раз я своим знакомым говорил, что не нужно жениться. Но каждый раз они лезли в это дерьмо».
Рулон вспомнил стих, который когда-то написал на эту тему.
