Преподавание дало ему возможность на собственной шкуре почувствовать некоторое разочарование преподавателей, когда студенты без должного внимания относятся к его предмету. А, поняв это, он сам стал относиться к учебе более ответственно, что не могло не сказаться на результатах. Профессор МакГонагалл была довольна, да и остальные все чаще смотрели на юного мага с одобрением. Общее мнение, донесенное до него Снейпом, было таково, что Гарри повзрослел, а все произошедшее, как ни кощунственно это звучит, пошло ему на пользу. Что же, именно это юноша и предполагал, как собственно и проблемы во взаимоотношениях с друзьями. Хотя Рон своей выходкой сам подсказал ему решение: влюбленность - вполне достойный повод, на который можно списать все странности. А когда ложь раскроется, всегда можно рассказать о пророчестве - о нем и Волдеморте. Эта часть правды вполне сможет сыграть роль громоотвода. Правда, есть риск, что его утопят в сочувствии и жалости. Так что придется держаться за мифическую возлюбленную до последнего.
Занятый своими мыслями, он не сразу сообразил, что в комнате стало как-то не привычно тихо, лишь стон Дина Томаса возвещал, что Невиллу все же удалось его достать банальным Ступефаем. Подняв голову, Гарри с еле скрываемым удивлением уставился на небольшую группу слизеринцев в дверях класса. Но не успел он и рта раскрыть, как раздался агрессивный голос Рона:
- Что вам тут нужно? Проваливайте, подобру-поздорову.
Как всегда ответ последовал незамедлительно и от вполне естественного оппонента. Вперед выступил Драко Малфой, слизеринский староста, а по совместительству - главная заноза для Гриффиндора, после Снейпа, конечно.
- Уизли, тебе не говорили, что школа - заведение общественное, и все, что выходит за рамки факультетской гостиной, является достоянием всех обитателей Хогвартса? Тебе объяснить значение местоимения «всех»?
- Это когда это, ты стал одним из всех? - фыркнул рыжий задира, явно нарываясь на драку. - Малфои же всегда гордились тем, что они исключение.
- Рад, что до тебя это дошло, - вполне хладнокровно парировал слизеринец и обратился к Гарри. - Насколько я знаю, эти дополнительные занятия распространяются на все факультеты, или здесь процветает дискриминация?
- До сего дня вы сами не проявляли желания, - спокойно ответил Гарри на выпад.
- Теперь проявили. Нам всем экзамены сдавать.
- Малфой, - снова встрял Рон, - тут не Темные Силы изучают, а Защиту от них.
- Я в курсе, Уизли. И считаю полезным знать, что, кроме неумных острот, ты сможешь противопоставить Темному Лорду, когда все-таки тот убьет твоего дружка.
Вспыльчивый Рон рванулся к Драко, но тут же наткнулся на стену, которую перед ним образовали извечные телохранители семейства Малфоев Кребб и Гойл. Чтобы предотвратить назревающую драку, Гарри поспешил вмешаться.
- Проходите. Но вам придется следовать некоторым правилам. Я здесь учитель, и мое слово для вас так же обязательно, как если бы оно прозвучало от Снейпа.
- Как скажете… профессор, - произнес Малфой, не скрывая саркастичной улыбки.
- Гарри, ты что?! - изумился Рон. - Ты хочешь, чтобы мы занимались с этими?! Да он же сам сказал, что просто хочет вызнать все секреты!
- Кажется, твои ученики тебя не слишком-то слушаются, - подлил Драко масла в огонь.
- Рон, ты так мало веришь в мои силы, чтобы предполагать, что Темный Лорд сможет меня убить? - холодно спросил Гарри и выжидательно посмотрел на друга. У того хватило такта опустить глаза. Тем временем, Гарри продолжил, обращаясь ко всем: - Уроки эти необязательны, и вам совсем не стоит тратить здесь время, если вы не согласны с моими решениями. В свою очередь скажу, Слизерин - равноправный факультет Хогвартса, и, хотим мы того или нет, мы должны с этим считаться. Так что если кто-то хочет уйти, может сделать это прямо сейчас.
На удивление, никто не двинулся с места. Даже возмущенно пыхтящий Рон.
- Тогда продолжим. Гермиона, пожалуйста, займись с остальными повторением Патронуса, а я пока поговорю с вновь прибывшими.
Гарри жестом пригласил слизеринцев подойти ближе. Знакомые лица, не раз встречаемые на спаренных уроках: Девис, Булстроуд, Паркинсон, Мун, Нотт, Забини, и, конечно же, Кребб и Гойл под предводительством Малфоя. Были и незнакомцы. Для начала юный маг последовал примеру всех преподавателей и попросил представиться. Невысокого роста худенькая темноволосая девочка оказалась ученицей пятого курса по имени Остен Вербоу. Носу Девида Гольберга мог позавидовать сам Снейп, но кучерявые волосы и смуглая кожа указывали на древнее еврейское происхождение. Адриан Мори был самым высоким и самым старшим из всех. Гарри знал, что тот учится на седьмом курсе, и именно его Снейп не захотел отпускать на торжество, посвященное его обручению с какой-то темнокожей ведьмой из столь же знатного магического рода, мотивируя это плохой успеваемостью.
Чтобы проверить уровень подготовки новичков, Гарри разбил их на пары и попросил показать некоторые заклинания из уже освоенного другими арсенала. Оказалось, что ребята могут достаточно многое. Хотя, памятуя еще о дуэльном клубе времен Гилдероя Локхарта, этого стоило ожидать от питомцев Слизерина. Прояснив для себя этот вопрос, «профессор Поттер», как с издевкой теперь называл его Малфой, поставил их в пару со старыми проверенными бойцами. Лишь Кребб и Гойл продолжали тупо посылать проклятия друг в друга. Этот ход привел к очень неожиданным результатам: урок приобрел соревновательный характер. Каждый из противников желал доказать, что он лучший в этом деле, и может быть слизеринцам удалось бы задуманное, если бы участники АД уступали бы им хоть в чем-то. Но все держались великолепно.
Правда, Гарри особо долго некогда было наблюдать за происходящим. Чтобы не портить отношения ни с кем из своих товарищей, он предложил Малфою показать, на что тот способен против сильного противника.
- С удовольствием, Поттер! - ответил тот и поднял палочку. Впервые после второго курса они стали в боевую позицию друг против друга и почти одновременно выкрикнули заклинание для разоружения противника.
Через пару минут и семь проклятий Гарри был вынужден признать, что реакция у слезиринского ловца лишь ненамного уступает его. Заклинания выкрикивались быстро, и если бы не летние занятия, то у него были бы все шансы сесть в лужу. Для своего возраста Драко знал очень многое и, судя по всему, не ленился учить боевую магию. Уклоняясь от неизвестных чар, вызывающих непроизвольное расслабление мышц, Гарри порадовался, что на его месте не Рон, который изначально рвался преподать Малфою урок. Дуэль закончилась очень неожиданно, так как горло Гарри перехватило, и его охватил ужас, вызванный достигшим цели заклинанием Laqumetus. Холод пробирал до костей, а на душе становилось тяжело, словно на сердце положили не просто камень, а могильную плиту. Одна мысль возникла в голове: «Дементоры!» Взметнулась рука с черной палочкой, и губы сами прошептали слова вызова Патронуса. Серебристый туман, вырвавшийся из палочки, привычно сформировался в образ благородного оленя. На душе стало легче, и снизошло состояние покоя… Но тут снова произошла неожиданность. Внезапно наступающий на Малфоя олень начал темнеть и видоизменяться. Через несколько секунд Драко с ужасом взирал на противника сквозь приближающегося к нему темного единорога. Гарри почувствовал его страх. Испугал Малфоя не сам образ прекрасного животного, и даже не странная сияющая темнота, из которой он был соткан, а понимание силы мага, который его создал.
Тем временем единорог растаял, и Гарри смог, наконец, прервать зрительный контакт, установившийся у него с Драко. Он смог оглянуться и посмотреть на остальных, ожидая их реакции на виденное. И второй раз за последние несколько минут в его груди родился облегченный вздох. Слизеринцы не дали скучать своим противникам, так что последняя эскапада Золотого Мальчика, на его счастье, прошла незамеченной. Посему он просто молча поклонился Малфою и пошел разнимать особо разбушевавшихся дуэлянтов.
После же урока Гарри попросту сбежал. Ему не хотелось объясняться ни с Роном, ни с Гермионой, ни тем более с Малфоем, который явно хотел что-то сказать. Изо всех сил он помчался в спальню, где, прихватив мантию-невидимку, скрылся с глаз своих друзей. Бросив быстрый взгляд на часы, он с облегчением увидел, что уже подошло время занятий с Нарциссой. Одновременно с боем часов юноша коснулся золотого снитча на запястье и почувствовал знакомый рывок.
