ещё не знаю, какую именно.
Да, в последнее время я постоянно совершаю глупости. Утешаюсь тем, что никому, кроме меня, они не вредят.
Хорошо, что комнаты преподавателей дальше по коридору от лестницы, чем дверь в студенческую гостиную, и оттуда уже в спальни. Встречаться с кем-нибудь из приятелей я сейчас не хочу. Мне просто интересно… Вернётся ли мистер Нотт из зала один или вместе с бывшей женой? И куда они направятся после…
Хмм… Они?.. Да; видимо, я совсем не верю в то, что он будет один. Да и никто из тех, кто видел их танец, не поверил бы.
Ну и зачем я тогда стою в самом тёмном углу неосвещённого коридора? Между прочим, комнаты профессора Паркинсон значительно ближе к лестнице, так что я могу проторчать здесь до самого утра в своём бесцельном ожидании.
По коридору, отражаясь от стен, гулко доносится эхо весёлых голосов возвращающихся с гуляния студентов. И преподавателей, должно быть…
Вжимаюсь лопатками в холодный камень неглубокой ниши в стене. Не бог весть какое укрытие, но в полумраке вполне сойдёт. Если вообще будет, кому оценивать мои камуфляжные таланты.
А, между прочим, довольно прохладно здесь. И каменная стена за спиной тепла не добавляет. Подожду ещё немного. Не придёт - пойду спать.
Но я всё откладываю и откладываю возвращение в тёплую комнату и мягкую постель. Пока не соображаю наконец, что у профессора Нотта было уже никак не менее получаса на то, чтобы вернуться. Дальнейшее ожидание просто бессмысленно.
Я отлепляюсь изрядно замёрзшей спиной от стены, выхожу из ниши… И у двери в кабинет декана почти сталкиваюсь с объектом моего внимания.
- Ой… - только и могу я выдавить из себя.
- Скорпиус?..
В его голосе звучит удивление, и я испытываю иррациональную гордость: всё-таки умею я огорошить своего декана эффектным появлением, или ещё какой выходкой.
- Дайте угадаю… - тянет он с нескрываемым сарказмом. - У вас бессонница и вы решили немного прогуляться?
Меня вполне устраивает эта версия, так что я уверенно киваю.
- Что ж. Тогда входите, - профессор открывает дверь - не заклинанием, а обычным ключом, так что мне опять становится неловко как виновнику этих мер безопасности - и пропускает меня внутрь.
О таком завершении вечера я даже не мечтал, отправляясь на эту прогулку. Максимум, на что надеялся - увидеть, что декан вернулся с бала в одиночестве. Но отказываться от предложения Нотта не намерен, даже если тот планирует сейчас надрать мне уши за отвратительное поведение.
К тому же, ничего подобного он пока не делает. Разжигает камин, бросает плед в одно из кресел:
- Садитесь к огню, Скорпиус, и укройтесь. У вас нос красный, а губы синие. Долго ждали?
- Полчаса где-то.
- А о согревающих чарах забыли?
Виновато дёргаю плечом:
- Я не думал, что придётся так долго…
- Хм. Право, мне неловко, что я заставил вас ждать, - усмехается Нотт. - Но, видите ли, у меня есть ещё обязанности декана. Проверить, все ли мои подопечные разошлись по комнатам, нет ли кого в коридорах или во дворе… Но я не ожидал встретить нарушителя дисциплины у самой своей двери. Скорпиус, а ведь вы же ещё и префект. Вам, казалось бы, совсем не положено вести себя подобным образом…
Да-да, мне стыдно. А ещё мне тепло и уютно. Очень уютно; почти как дома…
- Ну, раз уж вы здесь, давайте продолжим нашу беседу об истории, - предлагает он. - Только недолго, через полчаса отправитесь в постель.
- Хорошо. Сэр, - начинаю я. - Я прочитал те книги, которые вы мне рекомендовали. Ну, то есть, те, которые смог найти в школьной библиотеке. Там говорится, что уже во время своего обучения в Дурмштранге Гриндевальд собрал вокруг себя кружок единомышленников… То есть эти маги разделяли его взгляды на то положение, которое должны были занимать магглы?.. А что произошло с этим кружком, когда Гриндевальд был исключён из школы?
- Не могу сказать, что они делали во время обучения. Наверное, просто выжидали. Но впоследствии они стали его сторонниками, - поясняет декан. - Вообще, это вполне разумно - искать союзников именно в школе. Учитывая, что здесь есть возможность внимательно присмотреться к соученикам и оценить, кто из них что представляет из себя. Вам ведь, наверное, родители неоднократно говорили, что будущие деловые связи необходимо завязывать уже сейчас?
Я киваю. Разумеется, говорили.
- Вот и Геллерт Гриндевальд воспользовался самым простым и удобным способом определения единомышленников и набора кадров в будущую организацию. Между прочим, Том Риддл тоже поступал именно так…
- Сэр, вы мне так и не рассказали, почему вы считаете, что Тёмный Лорд не мог быть чистокровным, - вспомнил я.
- Скорпиус, я же вас просил, - мягко поправляет Нотт. - Не называйте его так. Что до вашего вопроса… Прямо скажем, Скорпиус, я не берусь утверждать, будто знаю это наверняка. Но даже если в его жилах текла чистая кровь, он всё равно был безродным выскочкой. В конце его карьеры все - и соратники, и противники, - отмечали, что он просто обезумел от страха смерти. Это было его навязчивой идеей, и тот сумасшедший замысел с хоркруксами не уберёг его от гибели, а только послужил краху его дела. Мистер Риддл желал жить вечно… Но ведь это невозможно. Скорпиус, вы же знаете, что жить вечно невозможно? -неожиданно он весело подмигивает мне.
Я киваю. Кто же этого не знает?.. Даже Николас Фламель в конце концов умер.
- И верно, - соглашается Нотт. - С одной стороны, всем известно, что жить вечно нельзя. Но чистокровным магам известно ещё кое-что… - он торжественно понижает голос. - Индивидуальное бессмертие невозможно, но Род - он не просто может; он должен быть бессмертным. И чистокровный маг обязан позаботиться об этом. Но мистер Риддл ничего не знал о той форме бессмертия, которая доступна магической элите. О бессмертии в потомках. Так что он мог быть чистокровным лишь по происхождению, но не по сути.
- А вы, сэр… - я знаю, я сейчас задам бестактный вопрос, но удержаться всё равно не могу. - Вы же тоже чистокровный, из древнего рода.
- Не такого, как ваш, мистер Малфой, но вполне… - подтверждает он.
- А у вас есть наследник?
Нотт делает небольшую паузу… А потом кивает:
- Да, у меня есть сын, Алекс. На шесть лет старше вас, Скорпиус. Он учился в Дурмштранге, а сейчас работает в Министерстве магии. Отдел международного сотрудничества.
Вот так сюрприз. Пожалуй, даже его сын счёл бы меня назойливым малолеткой, вздумай я за ним бегать. Что уж говорить о самом профессоре…
- А почему в Дурмштранге? - спрашиваю я, лишь бы что-то спросить. - Почему не здесь?
- Ну, во-первых, его мать уже тогда была преподавателем в Хогвартсе, - поясняет Нотт. - Мы сочли, что не стоит ему привыкать к поблажкам, основанным на должностях, занимаемых его родителями.
Это, должно быть, шпилька в мой адрес. Но я предпочитаю её не заметить.
- А его мама… Профессор Паркинсон?
- Верно. Мы давно расстались, но Алекс жил то со мной, то с матерью, по своему желанию. А потом он уехал учиться, а к нам приезжал только на каникулы. Второй же причиной выбора школы для его обучения было то, что в Дурмштранге не так сильны предубеждения. Там не боятся обучать молодых волшебников тёмной магии.
- Тёмной магии? - переспрашиваю я. - Я думал, это слухи.
- Да, многие так думают. Однако не все слухи - ложь; некоторые из них бывают и правдивы. Но, согласитесь, это очень недальновидно со стороны британского правительства - запрещать своим гражданам
