доме началось с дешевого белого вина, затем все перешли на еще более дешевое красное вино, чтобы как- то украсить отвратительный стол, который, по мнению хозяек, был накрыт более чем изысканно.
Камерон первым покинул вечеринку. О его пресловутых отношениях с Хизер знал весь Оксфорд. Эти двое были по-старомодному верны друг другу. И он всегда стремился уйти домой как можно раньше — насколько это позволяли приличия. Студенты тоже постепенно разошлись, все по своим делам: учить уроки, встречаться с друзьями, мыть кастрюли или просто спать.
Примерно после десяти откуда-то материализовался некий субъект в шлеме мотоциклиста. Тед было встревожился, но тут же успокоился, с облегчением узнав, что это Ник, приятель соседки, третьекурсник с медицинского факультета в Тринити. Джейн спешно нацепила шлем, и они с шумом умчались в Перч — выпить по стаканчику, прежде чем вместе отправиться в анатомические классы.
Тед и Фелисити остались вдвоем.
Он смотрел на нее и гадал, чувствует ли она, как ему хочется ее молодого тела.
— Я помогу убрать со стола, — любезно предложил он.
— Спасибо.
На мгновение он испугался, пребывая в нерешительности. Тед вдруг осознал, что вот уже почти десять лет не дотрагивался ни до одной женщины, кроме жены.
Как же делаются такие вещи?
Когда Фелисити складывала грязную посуду в раковину, он приблизился к ней сзади и нежно обнял за талию. Она отняла его руки и передвинула их выше, чтобы он сжал ее грудь. Затем без лишних слов повернулась к нему, и они слились в жарком поцелуе.
Домой Тед вернулся за полночь. Когда он юркнул в постель, Сара зашевелилась и пробормотала:
— Как все прошло, милый?
— Неплохо, — тихо ответил он.
Она снова уснула.
А он долго не засыпал — все размышлял о значении того, что произошло сегодня ночью.
На следующий день за завтраком — а потом и в другие дни, когда они точно так же сидели за столом, — Тед задавался вопросом: заметно или нет. Может ли Сара, которая так хорошо знает своего мужа, прочитать что-либо на его лице, расшифровать тайные знаки вины?
Он счел, что положение обязывает его демонстрировать свою влюбленность в жену. Старался проявлять больше страсти, когда они были в постели. Но постепенно ему надоело изображать супружескую любовь, будто бы в нагрузку.
Безусловно, Сара достойна уважения. Как верная жена. Мать его сына. И настоящий друг. Но она его не возбуждает! И не только сейчас, когда она немного располнела. Сколько он ее помнит, она никогда не отличалась чувственной сексуальностью.
Наверное, именно поэтому его так тянуло к Фелисити. Эта девушка пробудила в нем дремавшие силы, которых, как он думал, у него уже не осталось. Она была такой динамичной. И не только в плане физическом, но и в интеллектуальном.
Но было еще кое-что, хотя Тед сначала не придавал этому значения. Более всего в этой связи его возбуждало то, что она была… запретным плодом.
Через некоторое время он убедил себя в том, что Сара ни о чем не догадывается. И все же одно только ее присутствие доставляло неудобства. Свидания с Фелисити приходилось назначать на дневное время или непоздний вечер. И только изредка они могли бывать вместе ночью.
Он иногда сочинял, что у них очередной банкет в колледже. А Сара, преданная, доверчивая (вот зануда), даже ни разу его не проверила. Это простодушное бездействие жены стало вызывать у него раздражение.
Фелисити все время уговаривала его провести с ней выходные. Но какой предлог он смог бы найти? По субботам и воскресеньям вся жизнь в Оксфорде автоматически замирает.
И вот однажды судьба послала ему знак, который, словно желтый сигнал маяка, показывал: можно двигаться вперед, но осторожно.
Филипп Харрисон, выпуска 1933 года, занимавший в это время высокий руководящий пост в международной банковской комиссии США, приехал в Лондон с десятидневным визитом по линии правительства. Как всегда, не скупясь, он снял в отеле «Клариджиз» просторный номер, по соседству со своим, чтобы его дочь, зять и любимый внук смогли немного отдохнуть от однообразия учебной жизни.
Как только отец объявил о своем приезде, Сара принялась изучать репертуары театров и концертных залов, печатавшиеся на страницах газеты «Таймс». А ее супруг искал правдоподобную причину освободиться от семьи, чтобы приятно провести выходные, объезжая на машине романтические деревушки графства Глостершир.
Тогда он и Фелисити смогли бы каждый вечер проводить вместе, останавливаясь в одном из постоялых дворов, затерянных среди Котсуолдских холмов, где все дышит историей. И творить собственную историю, чтобы было что вспомнить.
Сара Ламброс была безмерно счастлива пожить в «Клариджиз». Не потому, что ей так уж нравились красивые отели: она просто соскучилась по центральному отоплению.
И по теплу отцовской любви.
Филипп Харрисон не удержался и заметил, что дочь выглядит бледной, словно огонь внутри нее едва теплился. И в самом деле, казалось, будто ее сигнальная лампочка вот-вот погаснет. Сара свалила все на холодную оксфордскую погоду. Но чем тогда объяснить, что Тед весь так и светится?
Она сказала отцу, что ему нравится много работать. Рассказала о триумфе, который ее муж произвел в Филологическом обществе, а также об успехах маленького Теда в местной начальной школе. А теперь он еще научился играть в английский футбол.
— Значит, ты настоящий маленький спортсмен? — спросил дед, нежно улыбаясь.
— И латынь у него неплохо идет, — с гордостью прибавила Сара. — Англичане рано начинают учить детей.
— Полагаю, в области культуры они до сих пор более продвинутые, чем мы, — поделился своим наблюдением отец. — Во всяком случае, их театральная жизнь — точно. Мне даже пришлось задействовать свои связи в посольстве, лишь бы заполучить четыре билета на «Отелло» с Лоренсом Оливье.
— Ой, папочка, мне так хотелось его посмотреть. Когда мы идем?
— В субботу, на дневной спектакль, — это все, что я сумел достать.
— Ох, какая жалость, — озабоченно произнес Тед. — В субботу мне, наверное, будет трудно выбраться. Вы знаете, я вчерне почти закончил свою книгу по творчеству Еврипида…
— Да, Сара мне сказала. Поздравляю.
— Так вот, вчера мне позвонил Камерон Уайли. Он хочет, чтобы мы с ним поработали над рукописью все выходные. Я даже не успел еще сказать об этом Саре.
— Ну, папочка, — захныкал маленький Тед, — мне нравится здесь, в Лондоне.
— Хорошо, ты побудешь здесь с мамой и дедушкой, — успокоил он сына.
Затем повернулся к мистеру Харрисону.
— Простите, мне действительно очень жаль, но это такая редкая возможность, я не могу ее упустить. Ты согласна, дорогая?
И хотя это ее глубоко задевало, Сара была вынуждена стать невольной соучастницей.
— Я думаю, Тед прав, — поддержала она мужа. — Как долго тебя не будет?
— Не волнуйся, я обязательно вернусь в Лондон к ужину в воскресенье.
В странноприимном доме «Джордж-инн» небольшого городка Уинчком в окрестностях Котсуолд семьсот лет назад останавливались пилигримы, совершавшие паломничество к могиле святого Кенелма.
