— Как поживаешь? — спросил он по-русски.
— Не понял. Почему вы заговорили со мной по-русски?
— Господи, — сказал высокий лысоватый врач, едва скрывая свое разочарование, — ты что, не помнишь меня? Мы же сидели с тобой за одной партой на занятиях по славистике. Думаю, в те времена ты был слишком увлечен лекциями и ничего вокруг не замечал, да?
— Наверное, — растерянно произнес Джордж. — Как по-твоему, мы сможем пойти куда-нибудь в укромное место и поговорить?
— Да, конечно. Ты сказал, у тебя с собой есть снимки. Мы можем посмотреть их у меня в кабинете.
Джордж сжимал в руках желто-коричневый конверт, пока шел по коридору за специалистом в белом халате. И даже когда дверь кабинета Райдера закрылась, он не выпустил снимков из рук.
— Доктор, — сказал он доверительным голосом, — для начала мне нужно кое-что объяснить.
— Пожалуйста, зови меня Питом, — настоял врач.
— Ладно, Пит, как ты знаешь, я работаю в Госдепартаменте. И эти снимки носят секретный характер.
— Не понимаю, о чем ты, Джордж.
— Они принадлежат одному высокопоставленному коммунистическому лидеру и были добыты под большим секретом. Я должен быть уверен, что никаких письменных свидетельств об этом разговоре не останется. И не смогу тебе объяснить, для чего мне нужна эта информация.
293— Хорошо, как скажешь, — ответил Райдер. — Мне хватает смекалки догадаться, насколько важно для вас, ребята, знать о состоянии здоровья важных шишек за бугром. Можешь рассчитывать на мое благоразумие.
Он прикрепил рентгеновские снимки к светящемуся шкафчику. И тут же заметил:
— Не понимаю, зачем тебе понадобился специалист-онколог.
— Что ты имеешь в виду?
— Да любой студент-медик сразу поймет, в чем дело. Видишь это черное пятно на верхней доле левого легкого? Это очень большая злокачественная опухоль. Пациенту осталось жить совсем недолго, в лучшем случае несколько месяцев. — Он повернулся к Джорджу и спросил: — Ты это хотел узнать?
Джордж помешкал, а затем спросил:
— А ты можешь сказать, этот пациент… испытывает физическую боль?
— Я могу лишь сделать осторожное предположение, — ответил Райдер и снова вернулся к снимку. — Карцинома, по всей вероятности, поражает нерв плечевого сплетения. Это может вызывать в верхней части грудной клетки, вот в этом месте, жестокую боль, которая распространяется на всю руку.
Джордж на мгновение растерялся, не зная, о чем спросить.
— Может, я могу еще что-нибудь рассказать? — поинтересовался врач.
— Мм, да. Просто, сугубо теоретически, если не возражаете… не возражаешь, Пит. Если бы этот человек был твоим пациентом, как бы ты его лечил?
— Вообще-то шансы на полное излечение у такого больного равны нулю, но, вероятно, можно было бы продлить ему жизнь, проведя курс рентгенотерапии, а также назначив новые лекарства, такие как адриамицин, цисплатин и цитоксан. Их можно было бы принимать по отдельности или в сочетании.
— А они облегчают боль? — допытывался Джордж.
— Во многих случаях — да. Если же нет, то у нас есть целая фармакопея лекарственных средств, включая наркотические и обезболивающие.
— Значит, это возможно, чтобы даже с такой болезнью человек мог… умереть спокойно? — спросил Джордж.
— Мне бы хотелось думать, что это очень важная часть моей работы, — мягко произнес Райдер.
— Спасибо тебе большое, Пит, — пробормотал Джордж, помня о том, что ему еще надо удалиться с беспечным видом.
— Не за что, — ответил его однокурсник. — А можно, я все же задам один вопрос? Но ты можешь рассчитывать на мое полное понимание.
— Какой вопрос?
— Это Брежнев?
— Извини, — тихо сказал Джордж. — Не могу тебе сказать.
Джордж попросил свою секретаршу соединить его по телефону со Стивеном Уэбстером из Министерства торговли. Этот парень, только что окончивший Массачусетский технологический институт, работал в министерстве техническим экспертом и на одном из приемов, не так давно, сам подошел к Джорджу, чтобы познакомиться. И как все молодые люди, приехавшие в Вашингтон делать карьеру, он был бы рад выслужиться перед начальством.
— Вот это да, доктор Келлер, — весело приветствовал он. — Какая приятная неожиданность — услышать ваш голос. Чем могу быть вам полезен?
— Стив, — непринужденно произнес Джордж, — мне надо выяснить один пустяк. Тебе известно что- нибудь об RX-80?
— Вы имеете в виду фотографический фильтр Тейлора? — уточнил ученый, явно желая продемонстрировать свою осведомленность в этом деле.
— Да. Ты можешь объяснить дилетанту вроде меня, для чего нужна эта штуковина?
— Конечно. Мы используем этот фильтр на метеорологических спутниках для получения четких изображений, чтобы дождь не застиг простых людей вроде нас с вами врасплох и без зонтика.
— Похоже, безобидная вещь, — отметил Джордж. — Теперь понятно, почему у нас в департаменте некоторые люди недоумевают, из-за чего ваши ребята придерживают этот фильтр. А он может служить военным целям?
— Вообще-то, — ответил Уэбстер, — почти все может служить. Смотря как использовать. Например, теоретически более четкое спутниковое изображение может помочь лучше нацелить ракету.
— Ну и к чему вы склоняетесь в отношении этого устройства?
— Знаете, доктор Келлер, на самом деле я в нашем министерстве всего лишь мелкая сошка. Но если хотите знать мое мнение, то, вероятно, это решение зависит от Госдепа.
— Ты имеешь в виду Киссинджера?
— А что, можно иметь в виду кого-то другого?
— Спасибо, Стив. А кстати, ты играешь в теннис?
— Немного, — охотно откликнулся он.
— В таком случае я позвоню тебе на следующей неделе, и, может быть, нам удастся покидать мячик через сетку.
На этот раз был черед Джорджа приглашать Якушкина поужинать. Он выбрал шикарный ресторан «Кантина д'Италия» — еще одно место в Вашингтоне, где русские любили посидеть за ужином. Как только у них приняли заказ, он сразу же приступил к делу.
— Дмитрий, я провел некоторое предварительное зондирование в Минторге, и, вероятнее всего, мы действительно сможем ускорить процесс получения разрешения на приобретение вашим правительством этого маленького фильтра.
— Прекрасная новость, — широко улыбнулся молодой дипломат. — Я вам чрезвычайно признателен. И если я могу хоть как-то вас отблагодарить…
Джордж взглядом указал, что их могут слышать люди, сидящие за соседними столиками.
Но Якушкин знал, о чем он думает, и тут же заметил:
— Думаю, вы даже не узнаете свой родной город, Джордж. В Будапеште теперь есть современные небоскребы, современные больницы с великолепным оборудованием и прогрессивной медициной…
— С самой лучшей?
— Я готов поспорить, у них есть те же лекарства, что и у вас на Западе. Попробуйте, спросите меня о чем-нибудь.
Он намеренно облегчил задачу Джорджу, который, конечно же, запомнил названия необходимых
