признавали относительную значимость подобного словоупотребления. Так, св. Феофил Антиохийский говорит: «Богу же Вышнему и Вседержителю (??????? ??< ?????????????), то есть подлинно Богу, свойственно не только быть вездесущим, но и все видеть и все слышать, не помещаясь в [каком?либо] месте (???? ?? ?? ???? ??????^??). Иначе место, вмещающее Бога, будет больше Его. Ибо вмещающее [всегда бывает] больше вмещаемого. Бог же [нигде] не вмещается, но Сам есть место всего (????? ??? ????)» (Theophilii Episcopi Antiochensis Libri tres ad Autolycum / Edidit G. G. Humphry. Londini, 1852. P. 42). Таким образом, у св. Феофила наблюдается тонкая диалектика: с одной стороны, термин «место» нельзя соотносить с Богом, но, с другой, Сам Бог, в несобственном смысле слова, называется «местом всего». Более однозначен Ориген: полемизируя с Кельсом, он говорит: «Бог превыше всякого места (???<???? ??? ? ???? ?????? ?????) и объемлет (???????????) все могущее быть (существовать), но нет ничего, что объемлет Бога (????? ???? ?? ???????? ??? ????)» (Ongene. Contre Celse. T. IV / Ed. par M. Borrett // Sources chretiennes. № 150. Paris, 1969. P. 90). Эта идея о «невмещае–мости» Бога в каком?либо месте (Он ????? все, но Сам пребывает ????????), намеченная еще Филоном Александрийским, получила достаточно широкое распространение в раннехристианском богословии (см.: ScAoe^e/ W. Д. Enclosing, not Enclosed: The Early Christian Doctrine of God // Early Christian Literature and the Classical Intellectual Tradition. In Homorem R. M. Grant. Paris, 1979. P. 75–86). Но в то же время традиция понимания «места» применительно к Богу в несобственном смысле, отмеченная у св. Феофила, также продолжала существовать в христианском богословии, особенно в связи с толкованием Исх. 24, 10 и 33, 21. Например, св. Григорий Нисский, цитируя «вот место у Меня», замечает, что под этим «местом» не следует понимать нечто «количественно ограниченное» (?? ???<?<???< ?? ????), поскольку нельзя измерить «бесколичественное» (??< ??? ??? ?????? ?????? ??? ???<?), но здесь подразумевается «нечто беспредельное и не имеющее границ» (?? ??????? ?? ??< ????????) Ауззе. La vie de Moise / Ed. par J. Danielou // Sources chretiennes. № 1 Ыз Paris, 1969. P. 272.
124
Термин ??????, как и термин ?????, имеет значение не только «труда», но и «страдания, мучения»; этот второй смысл также здесь подразумевается.
125
Образ неба как сферы вечного и Божественного бытия в противоположность бытию земному и тленному, весьма часто встречается в святоотеческой письменности. Так, для св. Григория Двоеслова «небо» в подобном образном понимании является целью человека, ибо тождественно созерцанию Бога, Его «сиянию славы», «небесной любви» и т. д. См.: №-^ег Z. Hauptfragen der Moraltheologie Gregors des Grossen. Freiburg in der Schweiz, 1946. S. 128–139.
126
Выражение «Дух огня» (?? ?????? ??? ?????), скорее всего, восходит к Деян. 2, 3–4. Вообще же образ огня как символ Бога и Божественного бытия, постоянно употребляется отцами Церкви. Например, преп. Макарий, беря за исходную точку своих рассуждений Лк. 12, 49, говорит: «Ибо есть горение Духа, оживотворяющее сердца (???< ??? ??????? ??? ????????? ? ???????????? ??? ?????'??). Поэтому нематериальный и Божественный огонь просвещает души и искушает их как неподдельное золото в горниле, а порок попаляет, как терния и солому» (Die 50 geistlichen Homilien des Makarios. S. 204).
127
Букв.; двоедушия (????????); в христианской литературе этот порок часто понимался в качестве противоположности веры. Ср. «Пастырь Ермы», где «двоедушие» («сомнение») определяется как «лукавое, неразумное и многих, даже весьма верных и сильных, отторгающее от веры. Ибо это двоедушие (сомнение) есть дщерь диавола и сильно злоумышляет против рабов Божиих» (Rermos. Le Pasteur / Ed. рar R. Joly // Sources chretiennes. № 53. Paris, 1958. P. 184). В целом этот порок связан с той религиозно–нравственной раздвоенностью человека, которая возникла в результате грехопадения. «Святоотеческое восточное богословие понятие о религиознонравственной раздвоенности одного духовного начала сообщает в учении о двух умах, действующих в человеке. «Ибо два, точно два во мне ума», — говорит, например, св. Григорий Богослов. «Один ум идет к свету, а другой — во мрак, один увеселяется земным, а другой восхищается небесным». Будучи свойственной духовному началу вообще, раздвоенность, естественно, проявляется в отдельных состояниях этого начала в частности. Кому из боголюбцев здравомыслящих неизвестны колебания духовного в себе начала то в сторону добра, святости, то в сторону зла, греха? В человеке есть, например, по естеству любовь, которая должна иметь своим предметом Бога; между тем вместо пламенения к Богу она часто соединяется с вожделением плоти. В уме человека есть по естеству ревность, которая должна быть ревностью по Богу, но она сплошь и рядом превращается в преступную ревность одного против другого. В уме есть гнев по естеству, чтобы отвращаться от зла, но вместо этого гнев нередко направляется на вещи, совершенно бесполезные» (Поножярее П. П. О спасении. Вып. I. Казань, 1917. С. 55–56).
128
Фраза «в роде и роде» (???? ?????? ??< ??????) вызывает некоторое затруднение. Сама по себе она является устойчивым словосочетанием, постоянно встречающимся в Псалтири (Пс. 32, 11; 44, 18; 60, 7 и т. д.), где обозначает некую постоянную величину, сохраняющуюся на протяжении многих человеческих поколений. Возможно, св. Аммон подразумевает это значение фразы («из поколения в поколение»), и тогда его мысль состоит в том, что стяжание Святого Духа в полноте обретается благодаря молитвенному труду и добродетельной жизни нескольких поколений благочестивых христиан (этому соответствует и образ возделывания земли, воздающей сторицей лишь за многолетний труд над ней). Ср. также Ин. 4, 36: «Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут. Ибо в этом случае справедливо изречение: «один сеет, а другой жнет»». Но возможно также, что указанная фраза имеет и просто смысл многолетних усилий на протяжении одной человеческой жизни, обозначая постоянство и настойчивость в достижении главной цели человека — соединения с Богом.
129
Эти слова св. Аммона, вероятно, могут служить указанием на то, что практика изменения имени при пострижении в монашество восходит к древнейшим временам иночества. С этим связана и широко распространенная уже в древней Церкви идея рассмотрения пострига как таинства, аналогичного Таинству
