оказала ему стража, но он недооценил той любезности, которую чувствовал себя обязанным проявлять провинциальный аристократ. Каттикаун приветствовал его с теплой улыбкой и открытым взглядом, обнял гостя, как могло показаться, совершенно искренне и провел его в большой дом, обставленный не слишком пышно, но с грубоватой простотой, производившей впечатление элегантности. Под сводчатым потолком тянулись блестящие от лака балки из черного дерева, высокие стены украшали охотничьи трофеи, мебель была массивной и, судя по всему, древней. В целом дом производил впечатление архаичности. Как, впрочем, и сам Айбиль Каттикаун. Это был крупный человек, ростом гораздо выше поджарого Эремойля; ширину его плеч еще больше подчеркивала тяжелая мантия из меха ститмоя. Шапка густых с заметной проседью волос лежала красивыми крупными волнами над высоким лбом; глаза были темными, а губы тонкими. Он выглядел поистине величественно.
Каттикаун наполнил два бокала вином красивого янтарного цвета и лишь после того, как они отпили по глотку, заговорил:
— Значит, вам необходимо сжечь мои земли?
— К сожалению, мы должны полностью сжечь всю эту провинцию.
— Какая глупость! Возможно, самая большая во всей военной истории человечества. Имеете ли вы хоть какое-то представление о ценности производимой здесь продукции? Вам известно, сколько поколений вложило свой тяжкий труд в создание и развитие этих ферм?
— Вся область от Милиморна до Синталмонда и дальше — центр партизанской активности метаморфов, их последний оплот на Алханроэле. Корональ твердо решил положить конец этой отвратительной войне, а это можно сделать, только выкурив меняющих форму из их убежищ в этих холмах.
— Есть и другие методы.
— Мы пробовали их, но безрезультатно, — возразил Эремойль.
— Говорите, пробовали? А вы пытались дюйм за дюймом обыскать леса, чтобы найти их? Или, может быть, вы собрали сюда всех солдат Маджипура, чтобы провести сплошное прочесывание? Конечно нет. Это слишком хлопотно. Гораздо проще пустить в ход парящие машины и сжечь целую провинцию.
— Эта война унесла жизни целого поколения.
— И корональ в конце концов потерял терпение! — воскликнул Каттикаун. — А расплачиваться за это должен я!
— Корональ — великий стратег. Корональ победил опасного и почти неуловимого врага и впервые сделал Маджипур безопасным для людей — повсюду, кроме этого района.
— Мы достаточно хорошо управлялись с метаморфами, скрывавшимися рядом с нами, капитан. Ведь меня они все же не убили. Я умел обращаться с ними. Угроза, которую они могли представлять моему благосостоянию, несопоставима с той, какая исходит от моего собственного правительства. Ваш корональ, капитан, просто дурак.
Эремойль сдержался.
— Будущие поколения станут говорить о нем как о герое из героев.
— Вполне возможно, — согласился Каттикаун. — Именно так обычно и становятся героями. Уверяю вас, что не было никакой необходимости уничтожать целую провинцию ради того, чтобы расправиться с последними аборигенами, которых осталось всего несколько тысяч. Я заявляю вам, что это опрометчивый и близорукий ход переутомившегося генерала, который спешит вернуться к безмятежной жизни в своем Горном замке.
— Пусть даже так, но решение тем не менее принято, и все от Милиморна до Хамифиу уже горит.
— Я заметил это.
— Огонь движется к деревне Каттикаун. Возможно, к рассвету он подойдет к границам вашего владения. В течение дня мы будем поджигать провинцию дальше к югу — до самого Синталмонда.
— Не сомневаюсь, — совершенно спокойно отозвался Каттикаун.
— Этот район превратится в ад. Мы просим вас покинуть его, пока еще не поздно.
— Я предпочитаю остаться, капитан.
Эремойль медленно перевел дух.
— В таком случае мы не сможем принять на себя ответственность за вашу безопасность.
— Никто и никогда не отвечал за мою безопасность, кроме меня самого.
— Предупреждаю: вы умрете, и смерть будет ужасной. Мы не в состоянии заставить огонь обойти ваши земли стороной.
— Понимаю.
— Но это означает, что вы просите, чтобы мы убили вас.
— Ничего подобного я не прошу. Мы с вами едва ли сможем о чем-либо договориться. Вы ведете свою войну, а я защищаю свой дом. Если огонь, который требуется для вашей войны, вторгнется на мою территорию, тем хуже для меня, но никакого убийства не произойдет. Просто наши пути расходятся в разные стороны, капитан Эремойль.
— Вы странно рассуждаете. В результате нашей огненной атаки вы погибнете, и ваша смерть останется на нашей совести.
— Я заблаговременно получил соответствующее предупреждение и нахожусь здесь по доброй воле, — ответил Каттикаун. — Так что моя смерть останется на моей собственной совести.
— А как же ваши люди? Они ведь тоже погибнут!
— Да, те, кто решил не покидать меня. Я предупредил их о том, что должно случиться. Трое отправились на побережье. Остальные остались. По своей собственной воле, а не для того, чтобы угодить мне. Это наш дом. Еще бокал вина, капитан?
Эремойль отказался было, но внезапно передумал и подвинул к хозяину пустой бокал.
— Неужели у меня нет никакой возможности переговорить с лордом Стиамотом? — спросил Каттикаун, наливая вино.
— Никакой.
— Насколько мне известно, корональ находится где-то здесь.
— Да, приехал на полдня. Но он ни с кем не желает встречаться.
— И, полагаю, не случайно. — Каттикаун улыбнулся. — Он же не сошел с ума, Эремойль?
— Корональ? Ни в коей мере.
— Этот поджог… это такой отчаянный, такой идиотский поступок. Ведь потом ему придется платить репарации — миллионы реалов. Это обанкротит казначейство, это обойдется дороже, чем пятьдесят замков, столь же великих, как тот, что он построил на вершине Горы. И ради чего? Дайте нам еще два-три года, и мы приручим меняющих форму.
— Или пять, или десять, или двадцать, — откликнулся Эремойль. — Конец войне должен быть положен сейчас, до завершения этого сезона. Эта ужасная конвульсия, этот всеобщий позор, это мерзкое пятно, этот бесконечный кошмар…
— Значит, вы считаете войну ошибкой?
Эремойль резко покачал головой:
— Непоправимая ошибка была сделана очень давно, когда наши предки решили обосноваться на планете, уже заселенной разумными существами. А теперь у нас не осталось иного выбора, кроме как сокрушить метаморфов. В противном случае нам придется покинуть Маджипур, но это совершенно невозможно.
— Да, — согласился Каттикаун, — разве можем мы навсегда оставить дома, доставшиеся нам в наследство от многих поколений наших предков?
Эремойль игнорировал мрачную иронию своего собеседника.
— Мы насильно отобрали планету у ее обитателей. В течение тысяч лет мы пытались жить с ними в согласии, пока не признались себе, что мирное сосуществование не более чем иллюзия. Теперь мы силой навязываем им свою волю. Это некрасиво, но другие варианты еще хуже.
— А что лорд Стиамот будет делать с теми меняющими форму, которых он содержит в лагерях для пленных? Запашет их, вместо удобрения, в те поля, которые сжег?
— Им будет предоставлена обширная резервация на Зимроэле, — ответил Эремойль. — Отдать им
