— Она развлекает меня во время сна, — хрипло сказал Барджазид.
— Каким образом?
— Она изменяет мои сновидения и делает их более интересными и разнообразными.
Деккерет пристально взглянул ему в лицо:
— Если я надену ее, мои сны тоже станут интереснее?
— Вам это только повредит, посвященный.
— Расскажите мне, что она делает.
— Это очень трудно описать, — ответил Барджазид.
— А вы постарайтесь. Подыщите нужные слова. Каким образом вы появились в моем сне, Барджазид? Именно в той коллизии вам совершенно нечего было делать.
Маленький человечек пожал плечами.
— Я был в вашем сне? — с деланной непринужденностью спросил он. — Откуда мне знать, что происходит в ваших снах. Любой человек может попасть в чей угодно сон.
— Я думаю, что эта машина помогла вам проникнуть туда. А также, возможно, помогла узнать, что именно мне снится.
Барджазид мрачно молчал.
— Расскажите мне, как работает этот аппарат, — настойчиво попросил Деккерет, — или я на ваших глазах разотру его в порошок.
— Прошу вас…
Толстые сильные пальцы Деккерета нащупали одну из наиболее хрупких на вид частей устройства. Барджазид напрягся и затаил дыхание.
— Ну! — прикрикнул Деккерет.
— Вы… вы угадали. С ее помощью я могу входить в спящий разум.
— На самом деле? И где же вы взяли такую вещь?
— Это мое собственное изобретение. Идея, над которой я работал много лет.
— Наподобие машин Хозяйки Острова?
— Мой аппарат другой. Более мощный. Повелительница может только обращаться к умам; я же могу читать сны, формировать их образы, в значительной степени контролировать сознание спящего человека.
— И это устройство является вашим собственным созданием. Оно не украдено с Острова, — констатировал Деккерет.
— Мое собственное, — пробормотал Барджазид.
Деккерета захлестнула волна ярости. Какое-то мгновение ему нестерпимо хотелось стиснуть кулак и раздавить аппарат Барджазида, а затем свернуть шею и ему самому. В его памяти сразу развернулись все полуправдивые высказывания Барджазида, и его умолчания, и явная ложь, вспомнилось, как Барджазид вмешивался в его сны, как он безжалостно изуродовал целительный отдых, который был так необходим Деккерету, как он изъял глубинный слой из предназначенного ему послания Повелительницы, которое несло истинный блаженный покой, и заменил его на страхи, мучения и неуверенность. Деккерет ощущал почти убийственный гнев: быть плененным, одураченным таким образом, оказаться во власти этого человека!.. Его сердце бешено колотилось, в горле пересохло, перед глазами стояла розовая пелена. Он напрягся и еще сильнее завернул согнутую руку Барджазида, так что человечек ойкнул и заскулил. Сильнее… еще сильнее… так, чтобы затрещало…
Нет.
Деккерет достиг какого-то внутреннего пика гнева, задержался на мгновение в этом состоянии, а затем позволил себе спуститься по противоположному склону в долину спокойствия. Он дождался, пока его зрение прояснится, дыхание восстановится, сердцебиение замрет. Он все так же держал Барджазида, пока не почувствовал себя совершенно спокойным. Тогда он выпустил человечка и толкнул его к парящей лодке; тот покачнулся и вынужден был опереться о выпуклый бок машины. Все краски сошли с лица Барджазида. Он осторожно потирал руку и глядел на Деккерета с выражением, которое, казалось, состояло из равных частей ужаса, боли и негодования.
А Деккерет аккуратно изучал странное устройство, легонько водя кончиками пальцев по его изящным и сложным частям. Затем приподнял его и сделал движение, словно намеревался надеть его себе на голову.
— Не надо! — без голоса выдохнул Барджазид.
— А в чем дело? Я что, могу повредить его?
— Наверняка повредите. И себе тоже.
Деккерет кивнул. Ему казалось, что Барджазид не блефует, но выяснять это доподлинно ему пока что не хотелось.
Несколько секунд прошло в молчании.
— Значит, никаких банд меняющих форму, занимающихся кражей снов, в этой пустыне нет, или я не прав? — спросил Деккерет, прерывая паузу.
— Правы, — прошептал Барджазид.
— Только вы со своими тайными экспериментами на умах других путешественников. Да?
— Да.
— И вы довели их до смерти.
— Нет, — возразил Барджазид. — Я не желал никому смерти. Если они погибли, то из-за собственной тревоги, растерянности, из-за того, что впали в панику и убежали в опасные места… потому что они ходили во сне так же, как и вы…
— Но они умерли из-за того, что вы вмешивались в ход их мыслей.
— Разве можно быть уверенным в этом? Некоторые умерли, некоторые нет. Я совершенно не желал никому смерти. Вспомните, когда вы заблудились, мы бросились на поиски.
— Я нанял вас своим проводником и телохранителем, — сказал Деккерет. — А остальные были ни в чем не повинными незнакомцами, и вы охотились на них издалека, не так ли?
Барджазид промолчал.
— Вы знали, что смерть этих людей явилась прямым следствием ваших опытов, и все же продолжали экспериментировать.
Барджазид пожал плечами.
— Как долго вы занимались этим?
— Несколько лет.
— И ради чего?
Барджазид упорно смотрел в сторону.
— Я сказал вам однажды, что никогда не отвечаю на подобные вопросы.
— Даже если я сломаю ваш аппарат?
— Вы все равно его сломаете.
— Ошибаетесь, — ответил Деккерет. — Вот. Берите.
— Что?
Деккерет протянул ему руку, держа на раскрытой ладони машину снов.
— Ну же, возьмите ее. И уберите подальше. Мне эта штука не нужна.
— И вы не собираетесь убивать меня? — растерянно спросил Барджазид.
— Разве я судья вам? Если я еще раз поймаю вас, когда вы будете воздействовать этим устройством на меня, то, скорее всего, действительно убью. Но в любом другом случае не стану. Убийства не забавляют меня. У меня и так уже есть один тяжкий грех на душе. А вы нужны мне, чтобы я мог вернуться в Толагай, или, может быть, вы забыли об этом?
— Ну, конечно… Конечно, — пробормотал Барджазид. Казалось, милосердие Деккерета потрясло его до глубины души.
— А почему я должен желать убить вас? — совершенно серьезно спросил Деккерет.
— За вторжение в ваш разум… За искажение ваших сновидений…
— Ах!
— За то, что ваша жизнь была подвергнута опасности в пустыне.
