Бенсон сердился все больше. Эллис заметил, что и сам волнуется. Он испытывал большой соблазн вызвать сестер и санитаров, чтобы было кому удерживать Бенсона, когда начнется припадок. Но он даже не встал со стула и только сказал:
— Это все глупости!
Бенсон, тяжело дыша, свирепо уставился на него.
Эллис взглянул на экран ЭЭГ. Волны там приобрели неправильную форму, образуя характерную для припадка конфигурацию.
Бенсон наморщил нос:
— Какой это запах? — вскрикнул он. — Отвратительный…
Над кроватью замигал красный сигнал: СТИМУЛЯЦИЯ. На пять секунд волны сплелись в бесформенный клубок белых линий. Зрачки Бенсона расширились. Затем линии выровнялись, а зрачки сузились до обычных размеров.
Бенсон отвернулся от Эллиса и посмотрел в окно на заходящее солнце.
— А знаете, — сказал он, — сегодня на редкость приятный день, вы не находите?
В 11 часов вечера Дженет Росс снова зашла в клинику. Просто так. После конца рабочего дня прозектор, который уже несколько недель настойчиво приглашал ее в кино, повторил свое приглашение, и на этот раз она наконец согласилась. Они смотрели детективный фильм — прозектор объяснил, что ходит только на детективы. Дженет насчитала пять убийств, а потом бросила считать. В темноте она покосилась на соседа: он улыбался. Его реакция на фильм была настолько стереотипной прозектор, смакующий насилие и смерть, — что ей припомнились и другие стереотипы врачебного мира: садист-хирург, ребячливый педиатр, гинеколог-женоненавистник и, конечно, сумасшедший психиатр.
Когда они вышли из кино, прозектор подвез ее до клиники, где она оставила свою машину, но вместо того, чтобы поехать домой, она поднялась в НПИО. Просто так.
На этаже царила глубокая тишина, но Дженет рассчитывала, что Герхард и Ричардс еще не ушли. Она не ошиблась. Они сидели в «Телекомпе», склонившись над печатным устройством компьютера. Ее появление они даже не заметили. Дженет налила себе кофе и спросила.
— Что-нибудь заело?
Герхард почесал затылок:
— Теперь «Марта», — сказал он, — сначала «Джордж» отказывался быть святым. Теперь «Марта» становится милой. Все идет к чертям.
Ричардс улыбнулся:
— У вас свои пациенты, Джен. У нас — свои.
— Кстати, о моем пациенте…
— Ну конечно! — сказал Герхард, вставая. Он подошел к пульту управления. — А я-то гадал, зачем вы пришли! — Он улыбнулся. — Или неудачное свидание?
— Неудачный фильм, — ответила Дженет.
Герхард нажал несколько кнопок. Машина начала печатать цифры и буквы.
— Вот сводка всех проверок начиная с тринадцати часов двенадцати минут. 01.12 01.22 01.32 01.42 01.52 02.02 02.12 02.22 02.32 02.42 02.52 03.02 03.12 03.22 03.32 03.42 03.52 04.02 04.12 04.22 04.32 0442 04.52 05.02 05.12 ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ сна Стимуляция ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная 05.22 05.32 05.42 05.52 06.02 06.12 06.22 06.32 06.42 06.52 07.02 07.12 07.22 07.32 07.42 07.52 08.02 08.12 08.22 08.32 08.42 08.52 09.02 09.12 09.22 ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная Стимуляция ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ сна ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная ЭЭГ нормальная Стимуляция ЭЭГ сна ЭЭГ нормальная 128 09.32 ЭЭГ нормальная 09.42 ЭЭГ нормальная 09.52 ЭЭГ нормальная 10.02 ЭЭГ нормальная 10.12 ЭЭГ нормальная 10.22 ЭЭГ нормальная 10.32 Стимуляция 10.42 ЭЭГ сна 10.52 ЭЭГ нормальная 11.02 ЭЭГ нормальная — Я не совсем понимаю, — сказала Дженет, сдвигая брови. Он, очевидно, то дремлет, то просыпается, а кроме того, он получил несколько стимуляций, но… — она покачала головой. — Вы не могли бы показать это иначе?
Пока она говорила, компьютер добавил в колонке цифр еще одно сообщение: 11.12 ЭЭГ нормальная.
— Уж эти мне люди! — с притворной досадой буркнул Герхард. — Не умеют воспринимать машинную информацию, и все тут.
Эта была правда. Машины молниеносно справлялись с длиннейшими колонками чисел. Людям же требовалось распознавать системы. Попытка научить машину отличать букву «Б» от буквы «В» превратилась в классическую задачу. Четырехлетний ребенок решал ее без всякого труда, но машина никак не могла уловить разницу между ними.
— Я вам дам график, — сказал Герхард. Он нажал кнопки, и колонки исчезли с экрана. Через секунду на нем появилась сетка, по которой побежали точки.
— Ах, черт, — сказала Дженет, глядя на график.
— В чем дело? — спросил Герхард.
— Он получает стимуляции все чаще. Вначале был долгий промежуток, затем они пошли через каждые два часа, а теперь этот интервал сократился до часа.
— Ну и что?
— Вам это ни о чем не говорит?
— Да нет.
— А должно бы! Мы знаем, что мозг Бенсона будет взаимодействовать с компьютером, правильно?
— Да…
— Это взаимодействие в определенном смысле будет процессом обучения. Так сказать, ребенок перед вазой с пирожками. Если хлопать его по руке всякий раз, как он потянется к вазе, ребенок вскоре прекратит свои попытки. Вот посмотрите. Дженет быстро набросала график.
— Это — отрицательное подкрепление. Ребенок протягивает руку и испытывает боль. В результате он перестает тянуться к вазе. Понятно?
— Конечно, — ответил Герхард. — Но ведь…
— Дайте мне закончить. Так будет, если ребенок нормален. Если же он склонен упиваться своими страданиями, произойдет вот что.
Она начертила еще одну кривую.
— В этом случае ребенок все чаще и чаще протягивает руку к пирожкам, потому что ему нравится, когда его бьют по руке. И вместо отрицательного подкрепления мы получаем положительное. Вы помните Сесиля?
— Нет, — сказал Герхард.
Компьютер сообщил: 11.22 Стимуляция.
— А, черт! Так и есть! — воскликнула Дженет.
— Что?
— У Бенсона начинается положительный прогрессирующий цикл.
— Я не понимаю.
— Как у Сесиля. Сесиль был первым макаком, у которого электроды были подсоединены к компьютеру. Это было еще в шестьдесят пятом году. Компьютеры тогда еще не научились делать компактными — он был большим и громоздким, а обезьяну соединяли с ним вполне реальные провода. Ну, так у Сесиля была эпилепсия. Компьютер улавливал начало припадка и передавал контршок, чтобы его прекратить. Очень хорошо. Казалось, припадки должны были случаться все реже и реже, точно так же как рука ребенка должна все реже и реже тянуться к вазе. Но произошло обратное. Сесилю понравились электрические токи. И он начал старательно вызывать припадки, для того чтобы лишний раз испытать приятное ощущение.
— И, по-вашему, с Бенсоном происходит то же?
— По-моему, да.
Герхард покачал головой.
— Послушайте, Джен, все это, конечно, очень интересно. Но человек не может вызывать или прекращать эпилептические припадки по своему желанию. Он не в состоянии их контролировать. Эти припадки… — …непроизвольны… Совершенно верно. Человек не может их контролировать, так же как он не может контролировать ритм сердца, кровяное давление, потоотделение и тому подобное.
После продолжительной паузы Герхард сказал!
— Вы ведь хотите сказать, что я ошибаюсь. На экране компьютера замерцало:
11.32 ____________________
— Я хочу сказать, что вы слишком редко бываете на конференциях. Вы что-нибудь слышали об аутогенной тренировке?
После паузы последовало смущенное 'нет'.
— Долгое время это оставалось загадкой. Считалось, что человек может научиться контролировать лишь сознательные действия. Можно научиться водить машину, но нельзя научиться снижать свое кровяное давление. Ну, конечно, были йоги, которые якобы снижали потребность своего организма в кислороде и замедляли биение сердца почти до летального предела. Как говорят, они способны придать кишечной перистальтике обратное направление и пить через задний проход. Но все это было не доказано и казалось теоретически невозможным.
Герхард осторожно кивнул.
— Так вот, по-видимому, это вполне возможно. Можно научить крысу краснеть одним ухом. Правым или левым, как вам будет угодно. Можно научить ее снижать кровяное давление или частоту биения сердца. То же самое можно сделать и с человеком. Можно!
— Но как? — Герхард спросил это с любопытством. Его недавнее смущение уже прошло.
— Ну, человека с высоким кровяным давлением, например, достаточно поместить в отдельную комнату и надеть ему на руку манжет аппарата, измеряющего кровяное давление. Как только давление понижается, начинает звонить звонок. Вы просите пациента постараться, чтобы звонок звонил как можно больше. Звонок становится положительным подкреплением. Вначале понижение давления носит случайный характер. Но очень скоро субъект находит способ, как
