вызвало тревогу у Паасикиви.
— Если не прервать такое развитие мысли у наших стариков, — говорил Паасикиви, — может случиться большая беда для страны. При нынешней военно-политической ситуации в Европе Финляндия должна соблюдать строгий нейтралитет. Это единственная возможность выжить и сохранить страну как суверенное государство. И пока он не получит удовлетворительного ответа от премьер-министра Рангеля, в Москву не вернется.
Далее Монах сказал, что в дополнение высказываний Паасикиви ему стало известно, что Виттинг зачастил в парламент, где в своих докладах о международном положении протаскивает мысль о непобедимости Германии и ее возрастающей мощи. Министр заявляет при этом, что в подобной ситуации следовало бы изучить условия сближения с ней в интересах страны. В свою очередь, несколько дней назад Рангель выступал на совещании парламентского комитета по иностранным делам, где также восхвалял немцев и осторожно заметил, что военная обстановка в Европе требует тесного сближения с Германией. В ответ на такое заявление премьер-министра выступил представитель социал-демократической фракции в парламенте и заявил, что в стране распространяются сведения о подготовке к войне с Россией на стороне Германии, если та начнет войну против большевиков. Это беспокоит общественное мнение и народ Финляндии. Для его успокоения правительству следовало бы выступить с соответствующим заявлением.
В быстром сближении Финляндии с фашистской Германией большую роль играет Таннер из-за своей ненависти к Советскому Союзу.
— У нас в стране, — продолжал Монах, — нет сил, которые могли бы сорвать весьма заметное военное сближение Финляндии с «Осью». Это может сделать только Советский Союз и никто другой.
После информации Монаха соответствующая шифровка в тот же день была послана с грифом «срочно» в Москву.
Для накопления сведений о ситуации в стране решил встретиться с Ахти.
Ахти торопливо спросил, как я оцениваю недавний полет Рудольфа Гесса.[12] в Англию, где он после приземления был радушно принят своими единомышленниками — фашистами Англии?
— Действительно ли он был сброшен в Англию, чтобы склонить ее к миру с немцами и вместе с ними начать войну против СССР?
— Именно так ваша правящая элита объясняет полет Гесса в Англию, — ответил я, — что касается моего мнения, то я не допускаю, чтобы Гессу удалось уговорить Англию на мир с немцами. Конечно, факт полета заместителя Гитлера в Англию, как бы его ни комментировали в самой Германии и других странах, является чрезвычайным событием, но его разгадка не за горами. Меня же в настоящий момент занимает ситуация в советско-финских отношениях. Помогите мне понять, что происходит у вас в стране.
— Корни, конечно, надо искать в событиях вокруг «зимней войны», но особенно в послевоенном периоде, который начался сразу после подписания мирного договора в марте 1940 г. Двойственная политика Англии и Франции в период «зимней войны», твердая позиция невмешательства, проводимая Швецией, поражение финской армии под Выборгом подтолкнули многих политиков разного толка на поиски сильного покровительства со стороны гитлеровской Германии. Цель — создание военного союза против России. Факт полета Гесса вызвал активизацию реакционных кругов по пропаганде реванша за «зимнюю войну». Весьма сожалею, что советское правительство отказало Финляндии в присоединении к союзу Швеции и Норвегии для совместной защиты нейтралитета скандинавских стран с юга. Об этом скорбят многие демократы, считая, что Советский Союз бросил Скандинавию на произвол судьбы, — с грустью сказал Ахти. — Ваши недруги ловко используют то обстоятельство, что «зимняя война» вызвала и продолжает вызывать обиду и озлобление к вам, особенно у тех отцов и матерей, сыновья которых погибли на фронтах, а также у переселенцев, покинувших свои очаги и имущество на территориях, отошедших к вам по мирному договору. Таким образом, — сказал Ахти, — если принять во внимание, что противникам Советского Союза в настоящее время удалось вызвать у народа неприязнь к России, а успехи немцев на фронтах Европы создают благоприятный климат, то Финляндия, в случае нападения немцев на вас, безусловно присоединится к ним, чтобы отвоевать у вас потерянные территории. Мое отношение к происходящему у нас, как вы знаете, негативное. Советский Союз мощнее, чем это думает наше политическое руководство.
Я сказал ему, что ввиду важности его сообщений, я сообщу о них в Москву, как я это сделал и по прошлой его информации, за которую Москва его благодарит.
Ахти резко встал с кресла:
— Как понимать эту благодарность Москвы?
Я тоже встал, подошел к нему вплотную и спокойно сказал:
— Эта благодарность передана вам в знак того, что в Финляндии появился политический деятель, который, преодолев разного рода предрассудки, инсинуации, вражду, распространяемые по отношению к нашей стране и ее народу, стал на путь контактов и диалога с нами для совместного формирования нового внешнеполитического курса, ведущего наши страны к дружбе, взаимопониманию и добрососедству.
Выслушав мое заявление, он сказал:
— Я понял, спасибо за пояснение. Хочу заметить, что в настоящее время нельзя упускать из внимания действия правых сил, чтобы не допустить новой, но уже «горячей войны» между нашими народами. Со стороны Москвы, к сожалению, не видно, чтобы предпринималось какое-либо противодействие. Ваша пресса молчит о росте антисоветских выступлений.
Обещал ему сообщить в Москву и эту информацию.
Материал для Москвы оказался объемным, и поскольку шифровальщик приболел, а дипкурьеры прибыли из Стокгольма, направляясь в Москву, свою записку направил диппочтой. Нам казалось, что ответ на сообщение резидентуры Центр пришлет быстро. Ведь из нашей информации ясно следовало, что финляндское правительство начало переговоры с Германией о совместной войне против Советского Союза в случае, если ее начнут немцы. Мы полагали, что это сообщение вызовет реакцию в Москве, но она… молчала.
Шифровка Сталину за одиннадцать дней до нападения Гитлера
День 11 июня 1941 года выдался ярким, теплым, солнечным, каких мало бывает в Хельсинки.
Около двух часов дня мне позвонил Монах и условно сказал, что надо встретиться, если можно, через час, и назвал место встречи на окраине города в кафе на берегу залива. Когда уселись на открытой веранде, он от волнения с трудом выговорил:
— Война немцев с вами… — и окаменело замолк, но заставил себя продолжить: — Сегодня утром в Хельсинки подписано соглашение между Германией и Финляндией об участии Финляндии в войне гитлеровской Германии против Советского Союза, которая начнется 22 июня, т. е. через 12 дней. Первоисточником этих данных является мой хороший знакомый, участвовавший сегодня утром, в числе других, в подписании этого соглашения. Источнику информации я доверяю с давних пор. Жена с детьми выедет в деревню, а я останусь в Хельсинки. Мы разделим судьбу своего народа. Лично я буду предпринимать все, что возможно, чтобы скорее погасить истребительное пламя войны. На прощание, — сказал он, — прошу незамедлительно послать уведомление Сталину о войне немцев и финнов против Советского Союза, которая начнется 22 июня. Формально финны вступят в нее на четыре дня позже.
Расставаясь, мы обнялись. Мы еще не знали, какой страшной и кровопролитной будет эта надвинувшаяся война для всего мира.
Вернувшись в представительство, я вызвал к себе своего заместителя Ш. У. и рассказал о встрече с