Гарри отбросил это воспоминание и вышел из дверей Хогвартса, чтобы родители его заметили. Они пришли поздороваться с Коннором прежде, чем он направится к квиддичному полю для последнего командного сбора перед началом матча или для еще одной быстрой тренировки с сумасшедшим капитаном гриффиндорской сборной Оливером Вудом. Лили стояла чуть позади Джеймса, улыбаясь обоим немного грустной улыбкой, как если бы знала, что такие моменты для них будут редкостью. Гарри заметил, что Сириус и Ремус тоже были здесь, но приотстали, остановившись у озера, и казалось, о чем-то оживленно спорили.
- Гарри.
Улыбка озарила лицо Гарри, когда он услышал голос матери. Он шагнул вперед и остановился перед ней. Лили протянула руку и ласково провела пальцами по его волосам. Гарри нравилось это, но только когда его мать так делала. Только она знала, как укротить его непокорные вихры, чтобы они выглядели не такими лохматыми, как обычно. Гарри прижался к ней, и Лили обняла его рукой.
- Мы слышали о том, как ты защищал брата, Гарри, - шепнула Лили. - Мы гордимся тобой.
И на её глаза навернулись слезы, когда она крепко обняла сына за плечи.
Гарри кивнул. Они с Коннором писали родителям письма о происшествии с троллем, и, несмотря на то, что они рассказали одну и ту же историю, Лили сумела прочесть истину между строк. И теплое выражение материнского лица делало Гарри счастливым и довольным. В течение последнего месяца они не раз обменивались письмами, включая то, в котором родители успокоили его тем, что написали ему, как они поражены его распределением в Слизерин, но не испытывают к нему отвращения. Коннор написал родителям до него, прежде чем у Гарри выдалась возможность поговорить с братом об этом, и написал в письме, что считает распределение Гарри в Слизерин ошибкой. И теперь вся семья Поттеров сплотилась вдохновленная идеей, что все произошедшее с Гарри всего лишь ошибка Сортировочной шляпы.
Джеймс поставил Коннора на землю, подошел к Гарри, обнял его и взлохматил его волосы, разрушая наведенный Лили порядок. Гарри поймал взгляд матери, и они единодушно закатили глаза, прежде чем Лили обернулась к младшему сыну и признала, что квиддичная форма ему невероятно к лицу.
- Гарри! Вот ты где.
Гарри обернулся поприветствовать Сириуса, который выглядел уставшим. Гарри нахмурился.
- Ты хорошо спишь? - озабоченно поинтересовался он у крестного отца.
Ремус усмехнулся за спиной у Сириуса, а затем увернулся, когда Сириус попытался пихнуть его.
- Можно сказать и так, - ответил Ремус, - хотя «не спишь совсем» было бы точнее.
- Я просто люблю веселиться, - защищался Сириус и что-то невнятно пробормотал, становясь похожим на мальчишку - ровесника Коннора. Это впечатление усилилось тем, каким жестом Сириус потер лицо, и темными кругами у него под глазами. - И всегда любил.
- Да, но тебе уже не девятнадцать, Сириус, - сказал Ремус с ласковым юмором в янтарных глазах. До полнолуния было еще далеко, и Ремус выглядел сейчас более здоровым, чем в последние дни перед полной луной или сразу после полнолуния. И определенно гораздо более здоровым, чем Сириус, подумал Гарри. - И тебе не одиннадцать, хотя иногда ты и ведешь себя соответственно этому возрасту…
Сириус попытался схватить Ремуса, и Гарри поспешил убраться с их дороги, с восторгом наблюдая за их возней. С тех пор как он поступил в Хогвартс, Гарри перестал быть свидетелем их дружеских потасовок, что довольно часто происходило дома. Сириус и Ремус никогда не повзрослеют, иногда думал он, несмотря на все тяготы, выпавшие на их долю: предательство Питера и нападение Волдеморта на Годрикову Впадину. Они все еще могут дурачиться, по-прежнему веселиться, как и сказал Сириус. И тогда Гарри подумал, что если Коннор достигнет их возраста и останется таким же по-детски непосредственным как они, то Гарри умрет спокойным.
- Поттер!
Четыре головы обернулись на этот оклик, что позабавило Гарри, но только до тех пор, пока не увидел стоящего в дверях замка Снейпа. Профессор взглядом впился в Джеймса, и такая ненависть была на его лице, что Гарри сразу понял: всё, что он успел вытерпеть от Северуса Снейпа, лишь слабая тень этого чувства.
Джеймс, в свою очередь, замер и его карие глаза потемнели от ярости. Затем он выступил вперед.
- Да это же Снивеллус! - сказал Сириус, выпуская голову Ремуса из захвата. - Зададим ему жару!
И сделав широкий шаг, он нетерпеливо встал рядом с Джеймсом, чтобы поддержать его.
Гарри вздрогнул. Ему не нравилась эта часть рассказов о взрослении Мародеров. Это означало, что они до сих пор помнят свои детские обиды.
Конечно же, Снейп не лучше, подумал Гарри, когда увидел, как у декана искривились губы, будто тот съел что-то ядовитое или отвратительное на вкус.
- Поттер, - повторил Снейп его фамилию вкрадчивым голосом, и Гарри оказался под прицелом его пронзительных глаз. - Немедленно переоденьтесь в квиддичную форму, которая уже давно должна быть на Вас, и найдите Флинта. Вы должны быть на поле вовремя. Вы не должны ставить свой факультет в затруднительное положение перед кем бы то ни было.
Его пристальный взгляд вернулся к Джеймсу, и он презрительно усмехнулся.
- Особенно перед теми, кому нравится наблюдать, как вы проигрываете.
- Я живу не для того, чтобы наблюдать, как любой из моих сыновей терпит неудачу, Снейп, - сказал Джеймс, и Гарри никогда не слышал, чтобы его отец говорил таким скрипучим и холодным тоном. - Я действительно предполагаю, что Коннор победит, но только из-за своего таланта. К тому же, все мы считаем, что распределение Гарри в Слизерин было ошибочным. Он не холодный и скользкий, как ты и тебе подобные змеи. - Джеймс склонил голову, напомнив Гарри оленя, в которого мог превращаться его отец. - Тебе не удастся заставить меня возненавидеть моего сына, Снейп, как бы сильно ты не старался.
Снейп снова пристально глянул на Гарри, заставив его вздрогнуть, но Гарри поднял подбородок выше и выдержал этот взгляд. Он понимал, что его уверенность и сила частично держатся на умении скрывать свои способности. Снейп не должен догадаться, что он скрыл свои способности к квиддичу даже от родителей. Конечно, профессор мог рассказать им об этом, но, ни Джеймс, ни Лили не поверили бы ему. Они не верят ничему из того, что говорят слизеринцы.
И никогда еще в своей жизни Гарри не был так благодарен за это.
- Поттер, - повторил Снейп свой приказ, - немедленно переодеться!
И резко развернувшись, взметнув своей мантией, удалился, не обращая внимания на оскорбления, которые выкрикивали ему вслед Джеймс и Сириус. Ремус поморщился и отступил назад, как всегда поступал в таких случаях.
Пожав плечами, Гарри обернулся к семье:
- Простите, - сказал он тихо, - я должен идти. Но мы увидимся на матче, верно?
- Конечно, - ответил Джеймс и опустился перед ним на колени. Гарри посмотрел в отцовские глаза и был несколько ошеломлен тем количеством любви, которую в них увидел. Безусловно, он знал, что отец любит его, просто с ним Джеймс не был так открыт в проявлении этого чувства как с Коннором.
- Гарри, не волнуйся о том, что он сейчас сказал, - произнес Джеймс. - После матча я собираюсь поговорить с директором Дамблдором о том, чтобы для тебя провели перераспределение.
Шквал эмоций захватил Гарри, сжав его горло и не позволяя произнести хоть слово. Поэтому он просто крепко обнял Джеймса, который тоже был поражен внезапностью этого жеста, как и сам Гарри, а затем поспешно ушел, чтобы переодеться в зеленую форму.
Но не только это послужило причиной того, что Гарри тщательно готовился к выходу на поле. Главной причиной был разговор в лесу неделей ранее и, как следствие, упорные тренировки в беспалочковой магии. И сейчас волшебство пело и звенело под его кожей, скрытое особыми заклинаниями, жаждущее, чтобы его использовали.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Прозвучал свисток. Из круга в центре квиддичного поля взмыли в воздух мячи. Гарри взлетел вслед за другими игроками, влившись в команду, в отличие от Коннора, летавшего в одиночестве туда-сюда. Он
