улетела, она уселась на ветке розана и запела нежно-нежно. И, знаете что, графиня, с тех пор она каждый день прилетает туда. Вот и теперь, наверное, сидит на розовом кусте и заливается. Пойдемте, я вам покажу ее.
Графиня пошла за пастушонком и, когда он привел ее к кусту, на котором алели яркие розы, увидела красивую птицу, певшую нежным голосом.
Леоне и Мерседес так заслушались пением, что не заметили, как к ним подошла домоправительница и сказала:
— Милостивая госпожа, сеньорина Мерседес, иди в дом. Графиня ищет тебя, карлики твоего жениха и слуги бегают по всему двору и саду. По приказанию доньи Инезильи они схватят тебя и насильно отведут в зал. Я же убежала из замка и стала искать тебя, чтобы посоветовать вернуться домой.
Мерседес покорно опустила голову и пошла в замок, а Леоне с упреком обернулся к красивой птице, заливавшейся нежной песней, и со злобой сказал:
— Птица ты, птица, бессердечное создание! Вот я спас тебя от верной смерти, вырвал из зубов кровожадного хорька, а когда при тебе увели мою благодетельницу на печаль, ты в благодарность не могла даже замолчать и заливаешься веселой песней! Вот уж видно, что в птичьем сердце нет ни доброты, ни благодарности.
В эту минуту птица перестала петь, склонила голову набок и пристально посмотрела на Леоне, слегка прищурив глаза и точно говоря: «Ну, это еще бабушка надвое сказала! Поживем — увидим».
Она спустилась пониже, еще раз заглянула в лицо пастушонку, пронзительно свистнула, взмахнула крыльями и улетела.
«Это неспроста, — подумал Леоне. — Птица что-то задумала, и мне кажется, она поможет графине Мерседес в трудную минуту. А если она поможет ей, то мне ничего в жизни больше не нужно».
Между тем граф и графиня дали слово приезжему, имя которого было Микрофастонелиссасуспекснаск. Никто не мог выговорить такого длинного слова, а потому жениха просто звали дон Микро. Назначили свадьбу через неделю, и все эти семь дней бедная Мерседес горько плакала, а вместе с ней горевали ее няня, домоправительница, все слуги и служанки, которые не могли вынести ее отчаяния. Леоне тоже плакал. Он каждый день ходил к розовому кусту и, видя там блестящую птицу, принимался снова упрекать ее, говоря:
— Птица ты, птица, бессердечная, неблагодарная ты птица! Ничем ты не помогаешь бедной молоденькой графине Мерседес, а еще смотришь, точно обещаешь сделать что-то! Бессердечная, неблагодарная птица!
А птица каждый раз смотрела на него, потом замолчав, спускалась пониже, склоняла голову набок, прищуривала глаза, точно с насмешкой, и, пронзительно свистнув, улетала.
Наконец наступил день свадьбы. Молоденькую графиню одели в подвенечный наряд, украсили цветами и драгоценными камнями. Дон Микро надел удивительно красивый камзол, весь покрытый золотом и сверкающий бриллиантами, рубинами и топазами. Свадебная процессия тронулась в путь. Нужно было перейти из замка в соседнюю церковь. Во главе шествия шли граф и графиня Моралес, за ними жених и невеста, за ними безобразные пажи жениха и его бледные воины, следом родные, родственники, друзья и приглашенные, потом подчиненные графа, служащие в замке, а позади всех бедный пастушонок Леоне, который, заливаясь слезами, все шептал про себя:
— Бессовестная птица, неблагодарная птица! Так ничего и не сделала для бедной графини, а еще смотрела на меня и щурила глаза, точно обещая помочь ей.
Процессия была уже близко от церкви, когда вдруг в синем небе показалось облачко. Оно все росло и росло с поразительной быстротой, вскоре стало ясно, что это не облако, а какая-то необыкновенно большая стая птиц. Идущие остановились, наблюдая странное зрелище. Летело огромное количество самых разнообразных птиц. Были тут и дикие лебеди с широкими сильными крыльями, и гуси, и журавли, кричавшие металлическими голосами, и дикие коричневые кряквы и длинноносые удоды, и царские орлы, золотистые шеи которых блестели на солнце, и длинноногие ибисы, фламинго, аисты и цапли с хохолками, и мелкие пташки — черноголовые синички, зеленые чижики, желтенькие канарейки, щеглы с красными горлышками и много-много других, названий которых я сейчас не помню; впереди же всех виднелась довольно большая красивая птица с переливчатыми, точно металлическими, перьями и с зеленым хохолком на круглой голове. Низко пролетая над землей, она покосилась на Леоне и, открыв короткий черный клюв, свистнула пронзительно и, как показалось пастушонку, немного насмешливо. Птицы спустились совсем низко, и тут-то началась потеха! Громадные ибисы, фламинго, аисты и журавли ударами клювов и лап быстро свалили на землю маленьких карликов и воинов дона Микро, и, несмотря на то, что он кричал не своим голосом, никто из слуг, любивших молодую графиню Мерседес, не подумал помочь ему. Когда же уродливый толстяк хотел произнести какое-то страшное волшебное слово, птица с зеленым хохолком села ему на голову, сильно клюнула его в лоб, и он вдруг, ахнув, превратился в громадную жабу.
Графиня Инезилья в бешенстве закричала:
— Противная девчонка, это все твои штуки. Ты еще колдовать выдумала! Погоди, за волшебство я прикажу тебя сжечь, если ты не согласишься обвенчаться с другим женихом — Нигромурнепрескофлосом. Вот увидишь его. По сравнению с ним дон Микро еще был красавец! Послезавтра…
Но она не договорила, и так и осталась с разинутым ртом.
Птицы переплелись крыльями, подняли с земли бледную, как смерть, Мерседес и через мгновение взлетели с ней и унеслись куда-то далеко-далеко.
Через леса, через горы летели птицы со своей ношей. Проносились они над долинами, над реками, над большими городами, над полянами, и вот внизу под ними зашумело синее море. Мерседес было немного страшно, но она мысленно говорила себе: пусть лучше птицы уронят меня в пучину морскую и я утону в синих волнах, чем обвенчают с таким чудовищем, как этот Микро или другой колдун Нигро.
Быстро двигались птичьи крылья, шумели волны, а во главе всей стаи летела дивная птица с зеленым хохолком.
Наконец внизу показался большой остров. Все ниже и ниже летели птицы, и вот их лапки коснулись земли. Они бережно опустили Мерседес на землю. Молодая девушка огляделась. Это был суровый, неприветливый остров, на нем не виднелось ни деревца, ни травки, повсюду были только угрюмые серые скалы.
— Ну что же, это не очень красивое место, но я надеюсь, что как-нибудь проживу здесь, — сказала Мерседес и прибавила, обращаясь к птицам, которые все до одной рядами уселись на отмели и смотрели на нее. — Благодарю вас, милые птицы, вы спасли меня от ужасного Микро и, наверное, если мне станет очень тяжело и скучно, кто-нибудь из вас будет навещать меня.
Все птицы, как одна, посмотрели на графиню и поклонились ей. А птица с зеленым хохолком вышла вперед и сказала человеческим голосом:
— Ты кротка, ты добра и вдобавок благодарна. Ради твоего друга, пастушонка, я спасла тебя. Ради тебя самой я дам тебе возможность жить хорошо и счастливо! Я королева-птица, и в моем хохолке волшебная сила. Смотри.
Птица распустила крылья, странно закружилась на одном месте и крикнула пронзительным голосом. В то же мгновение свершилось невиданное чудо: посреди острова вырос дворец с мраморными резными колоннами, а вокруг него раскинулся дивный зеленый сад с журчащими фонтанами, с цветущими розовыми кустами, с гранатовыми деревьями, покрытыми алыми цветами, с олеандрами, пальмами и т. д.
— Этот дворец я дарю тебе, — сказала птица. — У тебя будут слуги и служанки, все необходимое. Теперь я дам тебе еще три перышка из моего хохолка, вырви их, не бойся, мне не будет больно. Самое большое из них храни всегда. Когда к этому острову будут подплывать чужие и враждебные тебе люди, махни им, и тогда дворец, сад и деревья, вся эта прелесть и роскошь скроются на время, чужеземцы увидят только серые, скучные скалы. Второе перышко, покороче, брось в воздух, когда у тебя появится какое- нибудь большое желание. Я и мои птицы исполним его. Третье, самое маленькое, брось, когда ты пожелаешь еще чего-нибудь…
Птица улетела, графиня счастливо зажила в своем дворце, но она часто вспоминала о добром пастушонке Леоне, который выручил ее из беды, и однажды подбросила маленькое перышко в воздух и пожелала, чтобы птицы перенесли его на остров. Действительно, прилетели птицы — миллионы птиц. Выслушали приказание графини, кивнули ей головами и улетели.
