Мэри посчастливилось родиться в то время, когда ее темперамент и взгляды на жизнь оказались наиболее востребованными, – в эпоху «Битлз», хиппи, свободной любви и первых полетов в космос. Ее поколение требовало от модельеров создания не просто удобной одежды, но такой, которая помогла бы ему противопоставить себя поколению родителей. Женщины теперь не стремились подчеркнуть свое социальное положение – проблем с наследниками хватало и у докеров, и у врачей, и у герцогов… Девушки разных слоев общества из разных уголков планеты начали одеваться одинаково, поскольку на первый план вышли отношения детей и родителей. Однако Квант не хотела превращать собственные изделия в униформу, стремясь при помощи вещей лишь подчеркнуть индивидуальность женщины. «Нетипичность» модельера угадывалась уже при первом взгляде на витрины ее магазинов: в них стояли не безликие портновские манекены, а восковые человеческие фигуры с красивыми лицами, модными прическами и абсолютно живыми, естественными позами. Кстати, в своем бутике Квант применила американскую новинку, пока неизвестную большинству британцев, – маркировку размеров. До сего момента перед каждой клиенткой дефилировали манекенщицы в предлагаемых вещах. Выбрав модель (в бутиках держали по одному-единственному экземпляру каждой вещи), покупательница ждала, пока мастера тут же подгонят ее до нужного размера. А у Квант на каждом изделии значились рост, объем груди и талии, что значительно упрощало работу. Кроме того, модельер нанимала красивых девушек, которые надевали новые вещи и ходили по городу с рекламой бутика. Часов работы магазин Мэри, кстати, не имел. Двери были открыты до тех пор, пока в зале оставался хоть один посетитель.
1960-е годы вообще стали в истории человечества эпохой шока, но наибольшие страсти бушевали вокруг одной маленькой детали гардероба. Ее обсуждали и осуждали в президентских кабинетах и резиденции Папы Римского, в административных учреждениях и в учебных заведениях, на улицах и в домашних условиях, за чашкой чая. Но осуждали новое изобретение Ее Величества Моды, в основном, люди старшего поколения. А молодежь всеми правдами и неправдами, не боясь скандалов и осуждения, норовила быть «в струе». Речь идет, конечно же, о мини-юбке. По одной из версий, именно по прихоти Мэри Квант в мире начался скандал по поводу данного предмета одежды, а молодые девушки и женщины, откровенно наплевав на мнение шокированных матерей и бабушек, а также на многочисленные запреты, стали едва ли не поголовно пополнять свой гардероб данной вещью. Если верить официальной версии, однажды Мэри, зайдя к своей подруге, застала ту за уборкой в совершенно неожиданном и невероятно обольстительном виде: юбка девушки заканчивалась на пару ладоней выше колена… Оказалось, что хозяйка для наведения чистоты облачилась в старенькие вещи, а когда длинный подол, путающийся под ногами, окончательно довел ее до белого каления, попросту отхватила «лишнюю» ткань ножницами. Мэри пришла в восторг от такой идеи, и спустя несколько дней в ее бутике появились юбки и платья «радикальной длины», которые стремительно завоевали популярность не только среди обычной молодежи, но и среди звезд кинематографа. Такие счастливые обладательницы стройных длинных ног, как Брижит Бардо, Софи Лорен, Лиз Тейлор, поспешили облачиться в скандальные вещицы. Ведь для максимального самовыражения минимальная длина одежды стала идеальным союзником! «Прорыв» произошел в 1963 году. Длина вещей в «детском» стиле со временем стала еще короче, в 1967-м «минимизировавшись» до узенькой полоски, едва прикрывающей пятую точку, хотя общественное мнение бушевало праведным гневом, а президент США Никсон и его кабинет в унисон с Ватиканом вообще норовили запретить «мини»… Тем не менее, Квант с олимпийским спокойствием продолжала работу над образами «Лолита» и «Школьница» (хотя такие «ученицы» вполне были способны довести до инфаркта любого преподавателя в возрасте). Вот только предприятиям, выпускавшим чулки, спешно пришлось перестраиваться: в связи с «микроскопическими» юбками в мире наступила эра колготок.
В начале 1960-х годов классический вариант «девушки от Мэри Квант» выглядел так: довольно высокая, худенькая до прозрачности, в неизменной мини-юбке, водолазке с высоким горлом, черных колготках, лакированных туфлях того же цвета или ботинках практически без каблуков – вид одновременно недоступный и безумно сексуальный. В холодную погоду мини-юбка пряталась под макси-пальто и дополнялась высокими сапогами на шнуровке. Таким образом, в обыденную жизнь начал проникать столь популярный в дальнейшем «космический» стиль. Что ж, этот способ бегства от обыденности был далеко не самым плохим! А однотонные «гольфы» постепенно «зацвели» самыми безумными, яркими красками и обзавелись кучей так называемых «безумных принтов». Кстати, подобные вещи, похоже, никогда уже не покинут наших гардеробов: уж слишком удачной и удобной оказалось изобретение английского модельера.
Несколько позже Мэри представила свою коллекцию дождевиков, которые прекрасно сочетались с оригинальными и удобными ботинками на низком каблуке. А в довершение модельер предложила заменить ручные сумочки… рюкзаками на длинных ремнях. К тому же коллекция пополнилась туникой, под которую одевался свитер, платьем-фартуком, бриджами, шортами. Теперь уже клиентами модельера были самые известные люди страны, а район Челси ее стараниями превратился в признанный центр моды.
В 1965 году Квант начала создавать один из элементов элегантности и, по совместительству, извечную «головную боль» прекрасной половины человечества: нейлоновые чулки. Вскоре они стал выпускаться телесного цвета, а затем в продажу поступили разноцветные носочки. В том же году Видал Сассун специально для Квант придумал стрижку «боб». А спустя 12 месяцев Мэри одной из первых в мире основала специальную косметическую серию для подростков; новые средства по уходу за кожей помогали бороться с возрастными «неприятностями», портящими внешность тинэйджеров. В том же году Квант за особые экономические заслуги была удостоена ордена Британской империи и получила столь высокую награду из рук королевы Англии Елизаветы II. Хотя, если быть точным, эта награда трактуется так: за повышение рождаемости в стране… Ведь именно мини, изобретенное (или, во всяком случае, введенное в моду) Квант, спровоцировало в Великобритании настоящий «бэби-бум». На церемонии Мэри, которой едва исполнилось 32 года, была, естественно, в мини и без шляпки… А впереди модельера ждали приз «За моду», присуждаемый Sunday Times, и звание «Женщина года».
В 1974 году Квант попробовала свои силы и в качестве создателя духов, предложив англичанам аромат Havoc. Но, несмотря на успех новинки, дизайнер быстро охладела к данному виду деятельности, предпочтя все же косметологии моделирование. Худенькая, с короткой стрижкой и огромными глазами, Мэри самим своим появлением в мире моды открыла дорогу на подиумы «тростинкам» – Пенелопе Три и Твигги… Именно тогда по миру начал триумфально шествовать культ болезненной хрупкости и осознания молодости как приметы стильности.
В 1976 году Квант неожиданно отошла от управления собственной компанией. С тех пор она предпочитает работать исключительно в качестве «вольнонаемного» дизайнера, выполняя заказы ведущих мировых Домов моды. Теперь дизайнер сосредоточилась на создании домашней одежды и косметики.
Что ж, автор образа «свингующей девчонки» имеет право менять курс своей собственной жизни. Тем более, что разрешения на это она ни у кого спрашивать не будет… А вот чем порадует Мэри Квант своих клиентов в будущем – предсказать практически невозможно.
КЕНЗО ТАКАДА
О жизни некоторых людей можно писать детективы, о жизни других – мелодрамы, наполненные кипящими страстями, а о Кензо необходимо рассказывать сказку. Заварите чай, запаситесь печеньем, устройтесь поудобнее – мы начинаем…
Путь молодого японца, плывшего на корабле, который следовал рейсом Токио – Марсель, простирался гораздо дальше острова Садо. 25-летний Такада Кензо направлялся в Париж, который он намеревался покорить. Он был пятым ребенком в семье владельца чайного домика. Семья жила в городке Хиого, расположенном у подножия древнего замка Химейи. Увлечение моделированием одежды у мальчика началось с рассматривания американского журнала «Подсолнух», принадлежавшего старшей
