И в моих руках чайная пара, заварник и жестяная банка с чаем.
И заварник наполняется водой.
И вода в заварнике вскипает, а я жду минуту, прежде чем всыпать заварку.
Я сижу, сжавшись в комочек, и держу чашку, обхватив ее обеими руками. Я не пытаюсь согреться, я просто хочу, чтобы кто-то или что-то длилось со мной теплом.
Человека, которой вот уже почти две недели делал это, сейчас нет рядом.
Я вспоминаю, как увидел его в первый раз. Мне было одиннадцать, он посмотрел на меня своим невозможно пронзительным темным взглядом в первый день в Большом зале, и у меня заболел шрам. Простая реакция организма на присутствие рядом Волдеморта, предупреждение. И вот тебе готов ассоциативный ряд: Слизерин - декан - темный маг - шрам - опасность. Вуаля! И маленький я решил, что нашел корень всего зла.
Уже по окончании первого курса нужно было понять, что он не так прост. Что весь этот антураж - темная мантия, устрашающий взгляд - это для того, чтобы не пустить никого в душу.
О том, что у него есть душа и что он имеет полное право ненавидеть и моего отца, и Сириуса, и Ремуса, я узнал только на пятом курсе. Моя вера в отца пошатнулась. Он сорвался с пьедестала, равно как и Сириус. Я всегда гордился тем, что я все-таки попал на Гриффиндор. Всегда, до того момента как узнал, что мой отец с друзьями стали незарегистрированными анимагами, как они чуть не лишили человека жизни ради проказы, о том, как они вчетвером издевались над нелюдимым подростком, который был виноват только в том, что не был таким как они и учился на другом факультете.
И как потом ни убеждали меня Ремус с Сириусом в том, что это в прошлом, я не могу этому поверить. Ремус может быть и изменился, но не Сириус. Делить мир на черное и белое проще, чем видеть полутона. Его ненависть к Снейпу привычна, и она меня раздражает. Я люблю Сириуса, но иногда мне кажется, что он ведет себя как подросток. Слишком эмоционально, слишком вызывающе, все - слишком. Он даже подарки умудряется мне дарить слишком дорогие, слишком вычурные.
Интересно, а когда я начал спокойно реагировать на Снейпа? Я принял как данность шокирующую мысль о том, что я его хочу. Я ее принял и не стал дальше углубляться в подоплеку этого желания.
Наверное, поворотным моментом стал тот случай с думоотводом. Я увидел в нем человека. Как никогда ярко. И потом, мы ведь никогда раньше с ним не проводили столько времени вместе. Он всегда присутствовал в моей жизни в школе, но так, что я не всегда это замечал. Если не брать уроки, которые я посещаю регулярно, и столь же регулярные отработки, на которых, впрочем, он не всегда присутствует, мы и не видимся толком. Завтраки-обеды-ужины в Большом зале Снейп обычно игнорирует. Будь на то моя воля, я бы тоже там не появлялся. Слишком часто мне в горло кусок не лез из-за того, что кто-то смотрел мне в спину или шушукался, даже не пытаясь скрыть, что говорят обо мне. А больше нам и встречаться негде.
И вот, волей судеб, а точнее, волей одного седобородого волшебника, мы оказались заперты в одном доме. И сразу выясняется, что он что-то ко мне чувствует. Я в таких вещах не ошибаюсь. Гермиона говорит, что я - эмпат. Человек, способный, как антенна, улавливать эмоции других.
Не являются ли мои чувства лишь отражением его чувств? Я неопытен в вопросах чувственных отношений. Вся моя жизнь - сплошная война. Если у Рона и Гермионы есть время для любви, то у меня его нет. Я, может быть, завтра погибну. Или погибнет он. Что мне делать?
Я сказал ему, что мы обсудим этот вопрос после того, как все закончится. Но не будет ли слишком поздно? Вдруг я, МЫ(!), упускаем сейчас единственный шанс быть вместе?
Чай в моей чашке остыл. Я отставляю ее, вновь обхватывая колени руками, и пускаю голову.
Ожидание мучительно.
Мне не с кем говорить, но, подозреваю, что даже будь у меня возможность сейчас говорить, я бы молчал. Я все равно не смог бы сосредоточиться на ничего не значащей теме отвлекающего разговора.
- Здравствуй, Гарри, - вдруг слышу я.
Я поднимаю голову и смотрю на хозяина прозвучавшего голоса. В дверях стоит директор и смотрит на меня удивленно и встревожено.
- Здравствуйте, сэр, - пытаюсь сказать я. Получается хрипло, я не говорил почти сутки, а внутренний диалог можно вести и не вслух, поэтому я закашливаюсь.
Когда спазмы перестают терзать мое горло, я вдруг вскакиваю со стула, ошарашенный внезапно пришедшей мыслью о том, что директор не пришел бы просто так! Что-то случилось! Что с ним? Оказывается, что последний вопрос я задаю вслух
- С профессором Снейпом все хорошо, он умудрился прислать весточку, и просил передать тебе Гарри, что... - он роется в складках мантии, извлекая небольшой клочок пергамента. - Это лучше процитировать, - сообщает директор.
Директор недоуменно смотрит на меня, а у меня отлегает от сердца. Тиски неопределенности медленно разжимаются, я опускаюсь на стул, шумно выдыхаю и тупо улыбаюсь. Он как всегда в своем репертуаре.
- Профессор Дамблдор, хотите чаю? - предлагаю я.
Дамблдор улыбается, глядя на меня. Его глаза сверкают за стеклами очков.
- С удовольствием, Гарри! Я почувствовал себя виноватым за то, что ты заперт здесь один, и решил тебя навестить. Надеюсь ты не против?
- Нисколько, сэр. А как вы попали в дом? Камин ведь заблокирован.
- О! Очень просто, Гарри, мне помог Фоукс! - говорит директор, извлекая из складок мантии коробочку с цветным сахаром.
А я решаю вдруг, что могу узнать интересующий меня вопрос о магических животных.
Когда мы садимся за стол, на несколько минут повисает молчание.
- Сэр, у меня возник вопрос, о Фоуксе, да и вообще о магических животных, - начинаю я. - Откуда они взялись, сэр?
Директор смотрит на меня удивленно.
- Прости, Гарри, я видимо не понял твоего вопроса, но ареалы обитания магических животных известны. Если ты найдешь книги, то сможешь выяснить этот вопрос…
- Нет, сэр, вы меня не поняли, - перебиваю его я. - Простите, но в этих книгах нет ответа на мой вопрос. Там описано то, где они обитают и какие свойства и способности имеют, но не понятно, откуда они вообще взялись? Магглы вот, к примеру, знают, откуда взялись все живые существа их мира. У них есть множество теорий, но те, что жизнеспособны, подтверждаются находками археологов и биологов. А откуда взялись, например, единороги или драконы абсолютно неясно.
Директор смотрит на меня пораженно, но с прищуром, и сейчас неотличимо похож на хитрого лиса.
- У меня есть книга, Гарри, которая поможет тебе найти ответ на твой вопрос, - говорит он, а потом протягивает руку и из пламени возникает Фоукс.
- Фоукс, принеси, пожалуйста, книжку в темно-зеленом переплете, третью справа в ближайшем к окну шкафу, - говорит директор и феникс исчезает.
Я поражен, а директор улыбается. Спустя несколько секунд на стол перед ним падает книга, а Фоукс, описав круг по кухне, усаживается на спинке свободного стула.
- Вот, держи, Гарри, - произносит директор, передавая мне увесистый том. - Надеюсь, эта книга скрасит для тебя время ожидания и вынужденного заточения. Не унывай, профессор Снейп вернется завтра к вечеру, так он сообщил.
- Спасибо за визит, сэр. До свидания! - говорю я, прижимая книгу к груди обеими руками.
Дамблдор встает со стула, вскидывает руку и Фоукс перелетает на нее.
- Пора домой, Фоукс. До свидания, Гарри, - произносит директор, прежде чем исчезнуть в вихре пламени феникса.
Глава 13. Пересмотреть концепцию
