- А как тогда за чистотой следить? - спросил Гарри.
- Не сорить, - буркнула Гермиона.
- Найму себе домработницу. Молодую, красивую, в короткой юбке, с длинными ногами…. - размечтался Алекс.
- Лучше домработника, - с утрированным энтузиазмом подхватила его идею Гермиона, - молодого, стройного, накачанного, умеющего танцевать стриптиз…
- Я тебе не подойду, - быстро вклинился Гарри, - но могу посоветовать одного нашего общего знакомого.
- Трое на одну, и кто заводила - гриффиндорец. Не зря тебя шляпа собиралась в Слизерин запихнуть, - притворно возмутилась Гермиона.
- Что, на самом деле собиралась? - удивленно уточнил Драко.
- Правда.
- Я думал, ты сочиняешь.
- Я никогда ничего не сочиняю. А еще не вру и даже…
- Просто образец для подражания! - восхищенный внезапно обнаруженными в Гарри достоинствами Алекс повернулся к Гермионе. - Гермиона, можно, я буду брать с него пример?
- Конечно, - кивнула она, складывая руки на груди. - Если хочешь моей смерти, медленной и мучительной.
- Пример лучше брать с меня, - включился в разговор подошедший Рон.
- С тебя? Да ты по сравнению со мной совсем невоспитанный! - возмутился Гарри.
- Но я хоть соглашаюсь с тем, что невоспитанный, именно в этом мое неоспоримое преимущество. Не то, что ты: недостатков куча, а разве хоть в одном признаешься?
- Просто у меня такая теория - греши, пока можешь, - объяснил Гарри. - Вдруг кто-нибудь завтра придет и сразу тебя исправит.
- Хотелось бы мне одним глазочком посмотреть на того, кто на это отважится, - фыркнул Драко.
- Тебе второй сразу выбить? - услужливо предложил Рон.
- А где Лив? - поинтересовалась Гермиона, уже автоматически переводя разговор в другое русло.
- Спит. Она устала, - ответил Рон.
- Так сильно устала? - участливо переспросил Алекс.
- Нет, вы только не подумайте ничего такого, - покраснел Рон.
- Да не волнуйся ты, мы уже давно все такое подумали, - еще сильнее развеселился Алекс. - Предлагаю всем уставшим пойти и чем-нибудь подкрепиться.
- И позвать Николь и Кристиана. Они тоже наверняка проголодались, - добавила Гермиона, охваченная внезапным порывом заботы.
Глава 32.
В холодильнике обнаружилось огромное количество полуфабрикатов, которого могло хватить на десяток человек при условии их полной автономии от остального мира в течение года, как минимум.
Николь и Гермиона быстро разогрели уже готовую к употреблению еду, воспользовавшись сверхсовременной микроволновой печью.
В общем целом, обед прошел в обстановке дружелюбных подковырок и шуток.
К концу трапезы выползла сонная Лив, но присоединиться к поеданию столь презираемого Гермионой фаст-фуда отказалась наотрез.
- Если хочешь, я приготовлю тебе какао. Прекрасно бодрит, - предложила Николь.
- Давай, - зевая, согласилась Лив.
- Я тоже от какао не откажусь, - сказал Драко.
Николь сварила ароматный напиток в большой кружке и разлила по двум чашкам.
Взяв свою чашку в руки, Драко непроизвольно вздрогнул.
- Что ты там такое жуткое увидел? - удивилась Николь.
- Пенки, - с брезгливой гримасой пояснил тот. - Я их с детства ненавижу.
- А я люблю, - вклинился Гарри, выхватывая из рук Драко ложечку и начиная вылавливать пенки из его чашки. - И тоже с самого детства.
- Эй, - одернул его Драко. - Какао мое, значит, и пенки тоже.
- Но ведь ты их есть не будешь!
- Буду, - заупрямился Драко. - Назло тебе.
- Ешь, - Гарри протянул ему целую ложку пенок.
Драко заметно побледнел, но быстро взял себя в руки и мужественно облизал ложку, стараясь не особо кривиться.
- Неужели выжил? - осведомился Гарри так, словно хотел собственными глазами увидеть, как Малфой с минуты на минуту скончается в страшных муках, но был жестоко обманут в своих ожиданиях.
- Почти что вкусно, - Драко попытался изобразить полный восторг. Впрочем, без особого успеха
- Эх, вашу бы энергию, да в мирных целях, - вздохнул Алекс, ни к кому конкретно не обращаясь, - Ладно, пойду, скоротаю остаток вечера перед телевизором. Кто со мной? Все равно до прихода Анри вряд ли кто-нибудь из нас ляжет спать.
* * *
Между тем Анри весь день везло.
Во-первых, ему случайно удалось прочитать письмо с пометкой «Секретно» на столе у Министра.
Во- вторых, пользуясь хорошим настроением своего непосредственного начальника, он выпросил отгул на завтрашний день.
В-третьих, на вечернем мероприятии его место за столом оказалось как раз рядом с Пуассоном и Ферье.
В-четвертых, Пуассон и Ферье довольно быстро согласились, что на вечеринке немного скучновато и не мешало бы продолжить общение где-нибудь в более приятной обстановке.
В-пятых, они оба, как оказалось, прекрасно знали небольшой ресторанчик, заранее облюбованный Анри для задушевного разговора, и были не прочь выпить коньяка за счет доверчивого молодого клерка.
В этом ресторанчике работал один хороший знакомый Анри, на чью помощь он мог рассчитывать, если события выйдут из-под его контроля.
Через пару часов обильных возлияний, мсье Пуассон вконец расчувствовался.
С каждой выпитой рюмкой он становился все откровеннее и откровеннее и вскоре готов был поведать о своих бедах и печалях гарсону, всему колдовскому миру вообще и Анри в частности. Для этого ему даже не пришлось особо напрягаться - коньяк медленно, но верно, делал свое дело.
Еще через час мсье Пуассон проникся к себе великой жалостью, а когда стал повествовать душераздирающую историю, как из-за досадного недостатка финансов вынужден подвергать опасности свою безупречную репутацию и драгоценнейшую жизнь, то заплакал почти неподдельными слезами.
На крутой алкогольной волне его несло все дальше и дальше.
- Я рискую своей карьерой, даже можно сказать, жизнью, и все за какие-то жалкие несколько сотен галлеонов! Можно подумать, я им благотворительное общество! - плакался Пуассон.
- Давайте выпьем за ваше исключительно доброе сердце, - подхватил Анри, мудро обрывая разговор, чтобы продолжить его чуть позже в более подходящую минуту.
С целью скорейшего приближения этой минуты Анри заказал еще две бутылки лучшего коньяка.
Увидев столь похвальную щедрость молодого коллеги, мсье Пуассон разразился новой обличительной тирадой по поводу свинской жадности некоторых магов. В продолжение своей пламенной речи он несколько раз почти засыпал, и его голос переходил в неясное бормотание. Однако, получив пинок и очередную рюмку коньяка от Анри, он тут же встряхивался, брал себя в руки и заводил пластинку по новой. Несмотря на сильное опьянение, имен он не называл и вообще ничего конкретного не говорил.
Поэтому Анри почувствовал громадное облегчение, когда мсье Пуассон наконец окончательно уронил голову на стол и представилась возможность вплотную заняться Ферье.
К чести Ферье надо сказать - он довольно быстро сообразил, что от него требуется некая информация. Министерский аналитик вообще производил впечатление умного человека, но при этом как-то странно хромал в арифметике. Он соглашался рассказать половину того, что ему известно, за пятьсот галеонов, или
