Туллий в болезненной нерешительности кусал губу, но в конце концов кивнул в знак согласия:
– Хорошо!
Макрон хлопнул его по плечу и повернулся к Антонию:
– Ну а ты? Ты с нами?
– Да… но если дойдет до суда, хочу, чтобы было ясно: я только выполнял ваши приказы.
– Спасибо за верность и поддержку, – фыркнул Макрон.
– Верность? – Антоний поднял бровь. – Да какая там верность. Я просто хочу жить, а если дела обстоят именно так, как описал Катон, то больше всего шансов на выживание я получу, действуя с вами заодно.
– Меня это устраивает, – сказал Катон. – Непот, отведи этих двоих в спальное помещение и привяжи к кровати. Да, и кляпы не забудь, чтобы они не подняли шума.
– Есть более надежный способ обеспечить молчание, – указал Макрон.
– Нет, командир. В этом нет необходимости. Во всяком случае, пока.
В то время как Непот перетаскивал связанных командиров в соседнее помещение, остальные собрались вокруг стоявшего в центре палатки большого письменного стола. Воцарилось неловкое молчание, но после недолгого замешательства Катон прокашлялся и повернулся к Туллию:
– Командир, какие будут приказы?
– Приказы? – Ветеран явно растерялся.
– Ты первый по старшинству, – указал Катон. – Мы должны быть уверены в том, что когорта сможет себя защитить. Нужен план, командир.
– План? А, конечно…
Собравшись с мыслями, Туллий взглянул на лежавшую на столе карту окрестных болотистых земель, составленную Максимием на основании донесений патрулей и сведений, выбитых из местных жителей. На заштрихованную зону, обозначающую болотистый край, была нанесена сетка извилистых троп, а самая широкая линия показывала главную дорогу, пересекающую болота и ведущую на север, к верховьям Тамесис. Туллий ткнул в карту пальцем.
– Если Катон прав, Каратак и его силы двинутся вот этим путем. Есть еще несколько троп, по которым можно добраться до долины, но все они слишком узкие и не годятся для быстрой переброски большого количества сил. Исходя из этого, нам следует ожидать его со стороны главной дороги. Стало быть, надо укрепить перекрывающие ее ворота и надеяться, что мы сможем их удержать.
Антоний удивленно поднял глаза.
– То есть покинуть крепость? Но не безумие ли это, командир? Если численное превосходство на их стороне, то почему бы нам не встретить их под защитой настоящих укреплений? По-моему, это наш лучший шанс.
– Вовсе нет, – вмешался Катон. – Центурион Туллий прав. Мы должны попытаться не дать ему выйти из болот и прорваться в долину.
– Но почему?
– Когда я бежал из его лагеря…
– Из его лагеря? – изумился Антоний. – Да как вообще…
Катон поднял руку, призывая к молчанию:
– Я тебе потом все расскажу, сейчас некогда. Главное тут то, что своего оптиона я послал на север, предупредить Веспасиана. Сейчас он уже должен быть там. Таким образом, Веспасиану известно местонахождение лагеря Каратака. Известно ему и то, что Каратак собирается напасть на Третью когорту, и уж конечно, он понимает, каким путем скорее всего двинется враг. Насколько я знаю легата, он увидит в этом возможность покончить с Каратаком. Если он поднимет легион и выступит по дороге через топи, то сможет подойти к вражеским отрядам с тыла. Каратак окажется зажатым между силами Веспасиана и Третьей когортой, и тогда мы его в клочья порвем. Но для этого нам нужно занять и удерживать позиции поперек дороги. Если мы засядем в крепости, Каратак сможет уйти на юг, как только узнает о приближении Веспасиана.
– Тут много всяких «если», – спокойно указал Антоний. – И я добавлю несколько своих: а что, если Фигулу не удалось добраться до Веспасиана? Или Веспасиан ему не поверил? Что, если ты ошибаешься и Веспасиан действовать не станет?
– Спору нет, может статься, что Фигул не добрался до легиона, – признал Катон. – Нам остается лишь надеяться, что ему это удалось. Тот факт, что человек, рискующий быть казненным, решился явиться в лагерь легиона, придаст веса его словам. Нам следует рассчитывать на то, что легат не упустит возможности завершить эту кампанию раз и навсегда.
– А если нет?
– Тогда мы по крайней мере будем удерживать Каратака так долго, как только сможем. Если мы нанесем ему существенный урон, возможно, нам удастся отбросить его при первом натиске так, чтобы получить шанс отступить в крепость. В противном случае, – Катон пожал плечами, – в противном случае они в конечном итоге обрушатся на нас и разорвут когорту в клочья.
– Спасибо. – Антоний прищелкнул языком. – Самый вдохновляющий инструктаж, на каком мне приходилось присутствовать.
– Дела обстоят так, – продолжил Катон, – что нам необходимо как можно скорее выдвинуться на позиции и приготовиться к обороне. Командир, – он обернулся к Туллию, – мы ждем твоих приказов.
– Один момент, – вмешался Антоний, указывая большим пальцем на спальный отсек палатки. – С этими-то двумя что делать?
– Я предлагаю оставить их здесь.
– А как мы объясним отсутствие Максимия солдатам? Его и Феликса?
– Мы вообще ничего объяснять не станем. Туллий будет отдавать приказы от имени Максимия. Он первый по старшинству, кто подвергнет его право сомнению?
– Если Максимий так и не появится, кое у кого такие мысли возникнут.
Катон улыбнулся:
– Сдается мне, к тому времени у них появятся другие, более насущные заботы.
Тут он услышал ритмичный топот приближающихся к палатке сапог и взглянул на Туллия.
– Кто-то идет.
Центурион постарше метнулся к пологу, бросил взгляд наружу и сказал:
– Это Корд. И с ним стража Максимия.
Глава 37
Макрон схватил Туллия за плечо.
– Вылезай наружу и разберись с ним.
– Что я ему скажу?
– Да что угодно, только не пускай его внутрь. Если он зайдет, нам конец.
Туллий нервно сглотнул, затем, постаравшись взять себя в руки, вынырнул наружу.
– Корд. Вот и ты. Где тебя носило?
– Я был в поселке, командир, – ответил тот обиженным и чуть ли не высокомерным тоном. – Согласно твоему приказу, туземцы уже начали заниматься рвом.
– Прекрасно. Хорошо поработал. Ну а у нас снова дел по горло. Общий сбор. Передай по подразделениям: всей когорте быть готовой к общему сбору в полном снаряжении.
– Всей, командир?
– Так распорядился Максимий.
– А кто будет надзирать за дикарями?
– Отошли их обратно в поселок и освободи заложников.
– Освободить?.. – Голос Корда едва не сорвался, но он овладел собой. – Есть, командир. Я прослежу за этим.
