— Пожалуйста, — взмолился мальчик. — Возьми его, — он чуть не плакал.
Северус оказался не слишком жесток. Он отпустил руки Гарри и положил свою теплую ладонь на основание его члена, одновременно проникая другой рукой к анусу.
Его дыхание коснулось головки, и его губы, охватывая и нежно надавливая, начали движение одновременно с ритмичным скольжением руки по всей длине твердого упругого члена.
Удовольствие накрыло Гарри с головой и бурными толчками вырвалось наружу так сильно и так сладко, что он закричал. Снейп держал его за бедра, крепко и нежно. Он слизал последние капельки спермы и замер, прижавшись щекой к его члену.
— А ты, ты, — Гарри тяжело дышал. Ему казалось, что бешеный стук его сердца слышен на всю подсобку.
Снейп поцеловал его бедра, полюбовался на результат своих трудов и не вставая с колен, надел на Гарри трусы, потом джинсы. Гарри смотрел на него сверху вниз и пытался понять, что изменилось. Он никогда не видел у Северуса такого лица.
— Иди ко мне, — сказал он. — Ты не кончил, — прошептал Гарри.
Северус медленно поднялся, обнял мальчика и коснулся губами и носом его щеки.
— Я кончил… как дурак, — сказал он. — Прямо в штаны, как мальчишка.
— Когда ты успел? — удивился Гарри.
— Почти сразу, — пробормотал Снейп. — Прости, милый мой, — проговорил он, касаясь губами его уха. — Я так сильно тебя хотел, — очень тихо признался он.
«Милый мой…» — Гарри проглотил комок в горле.
— Северус… Как я тебя люблю, — прошептал он.
— Не бросайся такими словами, Гарри, — сказал Северус.
— Это правда. Я хочу, чтобы ты это знал.
— Мы потом про это поговорим, — очень серьезно сказал Снейп. — А сейчас иди, пока не опоздал на Историю Магии. И ровно в три ты должен быть у меня. Постарайся, чтобы никто тебя не видел. Мы отправляемся в юго-западный Уэльс. Мне нужна Черная Книга Кармартена.
Снейп задумчиво мерил шагами лабораторию. Все идет не так, понимал он. Что-то с ним не так.
Как камнепад с гор, разрушалась его система ценностей и приоритетов, строгий холодный порядок, который он годами кропотливо наводил в своей душе. Но сейчас… Ненужные чувства проникали внутрь, опьяняя разум, парализуя волю. Как оплетает тонкий нежный вьюнок могильную плиту, так опутывало его чувство к Гарри, оживляя то, что он давно считал мертвым.
Он вспомнил смерть Кэйла. Нельзя сказать, вспомнил. Потому что никогда и не забывал. Нельзя забыть того, кого когда-то любил. Ради кого изменил своим убеждениям, пожертвовал добродетелью, принес на алтарь честность и доброе имя. О чем не жалел… тогда, с ним. Нельзя забыть того, кто не отмщен, чей убийца не найден и…
Вы ищете убийцу того, кого любили когда-то. Убийца — тот, кто сам попросит вас о смерти. Вы не почувствуете облегчения, убив его.
Северус Снейп мрачно шагал по лаборатории. Кто этот воин, кто этот маг, знающий о нем так много, как не знает ни Риддл, ни Дамблдор? Он не был похож на авроров Министерства. Не был похож на воинов Света или Тьмы, но это был воин, Северус чувствовал это. Разве не серебро кольчуги блестело под плащом? Разве не холод металла защищал его сильные руки? Разве не за таким властным голосом покорно и слепо идут легионы на смерть?
Узнаете мое имя, когда придет время.
«Я терпелив, — подумал Северус. — Я узнаю твое имя, воин. И имя убийцы Кэйла».
Кэйл. Красавец Калеб Кеннет. Юноша, прекрасный как Адонис, как молодой бутон розового куста. Развращенный, как юный сатир. Лучшее, что он получил в подарок от Тома Риддла. Ради кого примкнул к Темным Силам, ради кого дал присягу на верность Волдеморту.
Кэйл. Для которого он жил, а потом умер. Не умер телом, но сердцем.
Кэйл. Лицо которого он начинает забывать, глядя на Гарри. Памяти которого изменяет, обнимая и целуя другого — светлого, нежного и чистого. Другого. Чье доброе сердце готово до конца противостоять темной магии Волдеморта. Кто готов отдать жизнь за идеалы Света, в которые он, Северус, давно потерял веру. Юноша, которого он не достоин. Который слишком молод, наивен, слишком добр, неразумно храбр и… вообще, слишком хорош для него. Для него, предателя, шпиона, убийцы. И смерть Патрика Кеннета тому подтверждение. Доктора Кеннета, отца Кэйла. Жестокая, ненужная смерть.
Он, Северус Тобиас Снейп, так же хорош для Гарри, как старый безобразный черный ворон для молодого легкокрылого голубя.
Он вдруг почувствовал себя странно, как будто еще немного, и он откроет для себя какую-то важную тайну. Вспомнил, как однажды после смерти Кэйла аппарировал в горы. Как стоял на вершине и смотрел на далекий мглистый горизонт. Вершина горы была покрыта снегом. Казалось, что вокруг — только суровый холод снега и камня. Он ступил шаг и заметил, что снег под его ногами пористый, разъеденный проталинами. И из этих проталин, разбивая тонкую ледяную корку, протягивая нежные листики к солнцу, выглядывают маленькие розовые цветы.
«Я как тающий ледник в горах. Гарри, это все ты», — прошептал Снейп.
Он вздохнул. У него мало времени.
От любой блажи помогает работа. Он привычно прочитал заклинание, очищающее сознание от лишних мыслей. На его бледное лицо легла маска отстраненности и холода. Глаза превратились в пустые черные тоннели. Он достал из-под лабораторного стола два черных контейнера, доставленных Пожирателями. Взял
