Дамблдор не ответил. Движением палочки призвал стаканы и лимонные дольки. Заклинанием убрал с них крупинки сахара.
— Может, год протяну, — сказал Дамблдор. — Может, меньше. Гангрена прогрессирует, — он закатал рукав мантии. Черные пятна уже охватили кисть и поднялись выше.
— А магическая ампутация? — спросил Северус. Странно, что эта мысль только сейчас пришла ему в голову. Он не слишком думал об Альбусе в последнее время, уколола его совесть.
Дамблдор разлил водку по стаканам.
— Зачем, по-твоему, я ездил в Дурмстранг? — он взял стакан и опрокинул в горло раньше, чем Северус успел протянуть руку к своему. Снейп незаметным движением палочки убрал из своего напитка спирт.
— Ваше здоровье, сэр, — Северус невозмутимо хлебнул воды и закусил лимонной долькой.
— Какое там… — махнул здоровой рукой Дамблдор. — У Каркарова есть брат, известный целитель. Демир Тодоров, может, помнишь… Ну да, конечно, ты помнишь… После смерти сына он с головой ушел в целительство. Мечтал сына воскресить… ублюдка своего… Ну да Мерлин с ним, — Дамблдор вновь наполнил стаканы.
Северус выпил водку одним движением, не заботясь о ее превращении. Директор последовал его примеру.
— Так вот, Тодоров дает мне год… При условии, что я буду принимать твое зелье, Северус.
— А ампутация? Неужели это нельзя остановить?
— Нельзя. Это слишком серьезное проклятие. Этот кубок надо спрятать подальше, Северус.
— Он у меня, Альбус. Гарри отдал его мне.
— Что ж. Пусть хранится у тебя. Это страшное оружие.
— Оружие? Почему оно ранило только вас, Альбус?
— Каждый совершает свои ошибки, сынок, — вздохнул Дамблдор. — И к каждому приходит своя расплата.
Фоукс слетел с насеста на локоть к Дамблдору. Прозрачная хрустальная слезинка выкатилась из его блестящего глаза и капнула на почерневшую руку директора.
— Другое дело, — с облегчением вздохнул он.
— Мои проступки тяжелей ваших, — сказал Северус. — Несоизмеримо. Кубок должен был убить меня. Почему же не убил?
— Не берусь судить, мой мальчик. Ты уничтожил тех, кто недостойны были жить. Бодо, Тодоров, Драганов — грязные выродки. Мир без них стал чище, Северус.
Снейп схватил бутылку и налил водку им обоим.
— Вы знали. Все эти годы.
Дамблдор кивнул.
— Ты же знаешь, у меня всегда имеются осведомители.
— И вы допустили меня… войти в Орден, работать в школе… — тихо сказал Северус.
Дамблдор пожевал кислый кусочек лимона.
— Я не смотрю на такие мелочи. А то придется весь педсостав разогнать. Хагрид, Филч, Люпин… жалко, хороший был педагог…
— Они не убийцы, Альбус, — сказал Снейп.
— Ты убил своих врагов, Северус. Я убил тех, кого любил, — жестко сказал Дамблдор.
Они опять выпили.
— Что я могу сделать для вас, Альбус? Не может быть, должен быть какой-то выход.
— Выход есть, мой мальчик, — сказал Дамблдор. — Вы должны убить меня, Северус.
Северус Снейп без слов смотрел на директора. Вдруг он вскочил, с бешенством отшвырнув стакан.
— Это вы… вы убили Кэйла Кеннета! О, Мерлин, — простонал он.
Шатаясь, ничего не видя перед собой, он вышел из кабинета.
Дамблдор со вздохом вылил в свой стакан остатки водки.
Кэролайн Грэйс прижала Терезу к своей груди.
— Поплачь, — прошептала она.
Тереза всхлипнула.
— Ничего… Я уже успокоилась.
— И чего ты ждала от всех этих мужиков? — спросила Кэрри. — Они все — козлы и бесчувственные эгоисты.
— Снейп единственный, кто знает о нас с тобой и… не осуждает, — вздохнула Тереза. — Кого же мне попросить? Я не хочу Макгонагалл!
