Он нащупал любрикант и смазал себя дрожащей от возбуждения рукой.
— Не спеши, — сказал Северус. — Я не убегаю, — он притянул к себе Гарри и вошел языком в его рот. По телу мальчика пробежал сладкий трепет.
— Я… осторожно…
Гарри проник в него пальцами, скользким от смазки. Тонкие ноздри Северуса задрожали от наслаждения.
— Не бойся, — выдохнул он.
Гарри повторял с телом любимого то, что делал с ним Северус. Он охватил одной рукой его член, большой, горячий, налитый желанием. Пальцы второй руки двигались во влажной глубине, расширяя вход, как делал с ним он. Войти, ворваться, кончить — одно желание пульсировало в его голове, глаза застилало туманом.
— Нет! — простонал он, пытаясь остановить сам себя. По его вискам потекли тонкие струйки пота.
Он вошел в его тело осторожно, дрожа от напряжения и сдерживаемой страсти.
Ощущения были фантастическими. Так крепко, так горячо, так сладко, Мерлин.
— Гарри, — прошептал Северус. — Да.
Благодарность окатила мальчика горячей волной. Северус двигался ему навстречу.
Гарри захлебнулся криком.
— Северус!
Конвульсии сотрясли его тело. На мгновение он перестал понимать, что с ним. Он упал на грудь к любовнику. Сердце выскакивало из груди, он все еще дрожал.
— Я люблю тебя, — слезы опять подступили к горлу. Он всхлипнул. — Тебе не было больно?
— Нет… О нет…
Гарри наклонился и зарылся лицом в жесткие волосы между ног Северуса.
— Мой хороший, мой любимый. Про тебя все забыли, — он коснулся губами своего изнывающего от желания друга.
Гарри накрыл головку своим ртом, нежно сжав ее губами. Руки охватили крепкий налившийся ствол. Гарри начал двигаться, сначала не спеша, будто пробуя, потом заскользил быстрее, крепче прижимаясь губами и нежно вылизывая языком, позволяя проникнуть глубже в его горло.
Руки Северуса безотчетно гладили его голову, прижимая к себе. Гарри почувствовал, как напряглись его бедра, как участилось хриплое от страсти дыхание.
Горячая горькая струя ударила ему в горло. Потом еще и еще. Он принял густое семя со стоном восторга, счастливый, что разделяет наслаждение самого дорогого ему человека.
Северус лежал, пытаясь выровнять дыхание. Гарри отстранился и погладил его нежно и успокаивающе. Он тихо вытянулся рядом, рисуя кончиком пальца волнистые узоры на его животе. Какое-то время они просто лежали молча, глядя друг другу в глаза. Они даже не могли говорить.
— Гарри, — наконец сказал Северус.
Гарри улыбнулся. Он вытянул руку и провел пальцами по щеке учителя.
— Какой ты красивый, — сказал он.
Странное выражение промелькнуло в глазах Северуса.
— О чем ты сейчас подумал, Северус? Только честно, — спросил Гарри.
— Вспомнил сказку. «Красавица и Чудовище», — ухмыльнулся он.
— Северус, а ты еще кокетничать умеешь, оказывается, — улыбнулся Гарри.
— Еще как, — пробормотал Северус.
Сладкие волны Морфея подхватили их и понесли, укачивая, в океан сновидений.
Гарри сидел в купальном халате, свернувшись калачиком в большом уютном кресле Салазара Слизерина. На столе дымились две чашки ароматного кофе. Часы показывали семь утра.
— Рэндольф на нас обижается, — сказал Снейп. Он сел в кресло напротив Гарри и взял свою чашку кофе. — Он который раз накрывает на стол, а мы…
— Я сейчас могу съесть быка. И Рэндольфа впридачу, чтоб не обижался, — Гарри положил в рот пирожное. Потом второе.
— Гарри, — сказал Северус. — Зачем ты показал директору черный кубок?
— Я не собирался показывать, — сказал Гарри. — Он пришел, стал что-то вынюхивать. Про тебя спрашивал. А кубок… я как раз рассматривал, когда он пришел. Знаешь, узоры все время меняются. Очень интересно смотреть. Хочешь, я тебе его принесу?
— Принеси в любом случае. Кубок опасен, — сказал Снейп. — Он может навредить тому, кто его касается.
— Ничего подобного, — возразил Гарри. — Нам с тобой не навредил ведь. Даже наоборот. Я его беру в руки, и сразу настроение хорошее делается. На душе как будто светлее. А ты неравнодушен к Королю Артуру, — Гарри кивнул на чашку, из которой учитель пил кофе: — Ты раньше пил кофе из другой чашки, из маленькой.
