Так. Круг есть, значит должен быть и указатель. Будем искать. Прицелился примерно, встал как раз под аркой, так, чтобы голова Гавроша была под каменным кругом. Покрутил головой, посмотрел и так, и эдак… Панелька чата, глумливо выдала: «Да я уже полчаса тут голову ломаю, стрелы там нет, да и не похоже, что на этом все заканчивается».
Да что же это такое… Вот зачем так подкрадываться и шептать в ухо, обдавая шею невесомым потоком теплого воздуха? Так же на всю жизнь вездесущим можно остаться. В самом плохом смысле этого слова. Супруга же, продолжая нашептывать, в ласково-милых словах разъяснила всю глубину моего падения в пучину тупости. И тут же посоветовала: «А ты оглянись! Даже я, с дивана, и то увидела!»
Хм. Повернулся в сторону, откуда пришел, в сторону круга с тигром. Мелькнуло что-то, что-то напоминающее… Чуть повернул голову и увидел её. Стрелу. Тоннель проулка, два дома, стоящие под углом друг к другу формировали еще одну стрелу, стрелу, указывающую на небольшой, двухэтажный дом.
Маякнув Женьке, кинулся в сторону, куда указывала стрела. Улочка вывела в небольшой округлый дворик. Со всех сторон над двориком нависали монолиты домов, с непросматриваемыми окнами и никогда не открывающимися дверями. Простые полигональные прямоугольники, обтянутые размытыми текстурами.
Осмотрелся. На доме, который стоял прямо перед нами, практически под самым кнесом крыши, висел еще один круг, на котором темнел силуэт. Хм. Человек?
Мужчина? Все страньше и страньше… Женька прям таки ливанул маслица в огонь, посоветовав посмотреть направо и налево. Справа, чуть выше окон первого этажа двухэтажного особняка, и слева, на небольшом столбике перед домом, красовалось еще пара кругов с тем же силуэтом человека. Резко развернувшись, увидел еще один круг, висевший между двумя домами на тонких цепях. Угу. Ага. Кхм! Постоянно сверяясь, сместился назад, чуток вперед, вправо, еще раз вправо, пока не встал на круглый камень, лежавший практически по центру дворика. Тут даже и логику включать не пришлось. Ну, если только чуть-чуть. Просто провел две линии, соединив четыре камня между собой, и встал как-раз в центр пересекшихся отрезков. Как ни странно, на камне, на который умостился Гаврош, никаких силуэтов не было. Только вдавился в мостовую немного, под весом наступившего на него Гавроша. Постоял пару секунд, и только собрался покинуть круг, да поискать чего поинтересней, как Могучий Джон, по-бабьи взмахнув ручищами, ткнул рукой куда-то мне за спину.
Оба-на… В стене дома, где на самой верхотуре висел первый увиденный мной камень, очень медленно отъезжала вверх панель. А за панелью постепенно становились видны… Бряк. Панель, поднявшись буквально на треть, замерла. Тут с дивана раздался голосок любимой: «А вот еще один круг». Краем глаза увидел, как Эриния, сместившись практически в самый угол двора, утвердилась ногами на таком же, как и у меня, круге. Панель, обрадовавшись, самозабвенно полезла вверх. И, только попыталась остановится в третий раз, как в панели чата заблестели буковки: «Я третий камень нашел!» Ухмыльнулся. Могучий Джон тоже умеет думать. Иногда и немного.
Круги, на которых стояли наши персонажи, образовывали еще одну, самую последнюю стрелу, указывающую на панель, которая уже практически скрылась, открывая… Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь колец. Восемь колец, вписанных друг в друга, и на каждом кольце, в маленьких квадратах, через равные промежутки были выбиты силуэты. Человек, Лев, Акула, Питон, Крокодил, Волк, Медведь, Тигр.
8 декабря
Дальше оказалось совсем просто. Просто до слез, воплей, взаимных обвинений и хватаний друг друга за грудки. Просто никто не удосужился запомнить, в какой последовательности на улицах Горхидиса шли каменные круги с силуэтами представителей животного мира, в которые я до сих пор не верил. Ни я, ни супруга, ни даже виртуальный друг мой и начальник Женька aka Могучий Джон.
Поэтому носились, как вырвавшиеся на свободу постояльцы сумасшедшего дома, выписывая невероятные канделябры и кренделя. Носились по Горхидису, сталкивались, разбегались, пока не сподобились собрать все силуэты, начиная с самого первого, в кучу.
И то, при составлении ряда силуэтов пришлось немного понервничать, и влепить стрелу в могучеджонову репу. Доказывал ему, что сначала идет медведь, а потом — крокодил. На что тот пришел в неописуемую ярость, орал, что никогда медведи не стояли за крокодилами, а вовсе даже наоборот. И принялся гонять меня по улочкам и переулочкам. Минут десять гонял. Один раз даже догнал, бронопопец, но пока замахивался, я уже успел сквозануть в узкую щель между домами. В конце концов супруга не выдержала и выдала в чат такую заковыристо-матерную тираду и отдельно мне в ухо звуками, что пришлось мгновенно вернутся к панели с силуэтами. Всеми мускулами выражая мир, восторг и всегалактическое счастье. Питон, Волк, Медведь, Крокодил, Акула, Тигр, Лев и последний силуэт — Человек.
Выставляя круги по порядку, начиная с самого большого и постепенно спускаясь к самому маленькому — силуэту Человека. И тут с дивана раздался приглушенный голос, чередующийся нежными матами: «Пи- пи… Так это же… Пи-пи… все людоеды… Пи-пи-пи-пи!» Нахмурив брови, крутанулся на кресле и с удивлением посмотрел на супругу: «Какие людоеды?»
«Да все эти животные, включая человека — людоеды!» Хм. А ведь точно! Еще раз хм…
Ну, это только если предположить, да и то с большим натягом. Ладно — крокодил там, лев с тигрой. Но все остальные… Это уж если очень сильно натягивать… И что же все это должно обозначать? Тут протяжно щелкнуло, и следом раздался противный скрежет. Повернулся к дому.
Возле отъезжавшей вниз панели с кругами стоял и улыбался во всю лучезарную харю Могучий Джон. И светился таким счастьем и умиротворением, что возникло желание открутить ему голову с шипастым шлемом, воткнуть вместо нее лампочку и поставить освещать горхидскую площадь. Панель же чата, жившая своей, тайной жизнью, выдала: «А я покрутил все круги, выставил силуэты по порядку, вот дверка и открылась». Развернулся, вытащил секиру и растворился в темноте проема.
9 декабря
Как всегда бывает, панельный проем оказался лишь преддверием. Преддверием ада. Такого, что случилось с нами дальше, смог придумать только мозг человека, взращенного на сюрреализме, волюнтаризме, молоке с пенкой и песнях Мэрилина Мэйсона.
Зайдя в проем, покрутился немного, пока Гаврошевы глазоньки привыкнули к темноте, вытащил лук, дождался, когда супруга выдохнула с дивана: «В добрый путь!» и бодро зашагал вниз, в ту сторону, откуда гулко раздавались удаляющиеся шаги Могучего Джона и залихвастки-придурочная песенка: «Все выше, и выше и выше-е-е…»
Хы… У Женьки с логикой творилось непонятное. Мрачный тоннель вел куда-то вниз, а ему, видите ли, «Марш авиаторов» вспомнился. Почему не «Гимн шахтеров» или «Уходим под воду, В нейтральной воде»? Ну да ладно… И сам не заметил, как Джоновы шаги стихли, да и песенка внезапно прекратились. Несколько десятков шагов, которые пробежал по инерции, вывели…
Блин, даже и слова-то подобрать нормального не получается. Все вокруг было такое воздушно- розовое, такое леденцово-желтое, что рот мгновенно наполнился противной, приторно-сладковатой слюной.
Огромное помещение, казалось, было выложено безумным кондитером. Стены из розового, пышного бисквита; мебель из полупрозрачной леденцовой массы и бело-красных карамельных дисков; повсюду ажурные потеки шоколада и оранжевого крема. И посреди всего этого сахарного идиотизма, на центральной площадке торчали полукругом шесть шоколадных столбов. И к двум из них были привязаны два человека. Вернее, не привязаны, а примотаны так, что выглядели словно две гусенички, внезапно решившие передвигаться горизонтально. Ожесточенно крутили головами, вращали вытаращенными глазами и что-то мычали. Членораздельности речи пленников мешали вколоченные во рты кляпы.
Наведенный поочередно на каждого прицел выдал имена. Власкат и Зойфо. Хм… Все тот же прицел недвусмысленно предлагал совершить какое-то действие с одним и с другим пленником. И тут же панелька чата выдала: «Погоди, не трогай их, давай осмотримся» и влево от меня скользнула хрупкая тень — Эриния убежала разведывать окрестности.
Ну что ж, давайте осмотримся. Беглого осмотра хватило, чтобы понять: попали мы в какую-то гадкую историю, оченно гнильцою отдающую. Вроде все чистенько, но в нише стенной ведро с кровавыми ошметками стоит; вроде все аккуратненько, только печка очень большая и шесток с горнилом в печи
