своих маленьких туфельках, вошла молодая женщина. У нее был взгляд сомнамбулы. Ронни Пай видел, что она еще совсем молода, почти ребенок, хотя сильно накрашена; косметике потекла и размазалась. Начерненные брови придавали девице изнуренный вид, а помада так размазалась, что рот был как розовая ссадина.
Если не считать туфелек на маленьких ногах, она была совершенно голая, с незрелыми нежными грудями со светлыми неоформившимися сосками; растрепанные белокурые волосы падали ей на плечи.
Медленными движениями, как во сне, она сняла с дверной ручки панталоны и стала надевать их. А когда наконец надела, увидела стоящего у входа Ронни Пая; девушка улыбнулась воспламененными губами в размазанной помаде — кривой улыбкой шлюхи.
— Еще один? Ну хорошо, идем, милый.
Она сделала шаг в его сторону, пошатнулась и ухватилась за стол; раскрашенное кукольное лицо вдруг побледнело и стало прозрачным, как алебастр. Девушка согнулась, и ее вырвало на толстый хивинский ковер.
Ронни Пай с отвращением отвернулся и направился к двери в гостиную.
Никто не взглянул на него, когда он вошел, хотя в комнате было больше двадцати человек. Все напряженно смотрели на круглый игровой стол, украшенный слоновой костью и мозаичными инкрустациями. Столешница была завалена покерными фишками; за игрой сидели четверо, каждый прижимал к груди карты, глядя на того, кто сидел во главе стола. Воздух в комнате был насыщен напряжением, словно статическим электричеством.
Ронни Пай не удивился, увидев за столом своего шурина. Он знал, что Деннис Петерсен регулярно посещает оргии в Грейт-Лонгвуде, и на мгновение вспомнил о своей уступчивой, мягкой и преданной сестре: знает ли она? «Этот человек всех нас втянул, — подумал Ронни, глядя на Денниса и отмечая, что глаза у того воспаленные, затуманенные, а лицо напряженное, нервное, бледное. — Я по крайней мере устоял, удержался от падения в грязь. Какое бы зло нас ни ждало в будущем, я хоть в этом сохранил самоуважение».
— Что ж, джентльмены, боюсь, я вас огорчу, — вежливо улыбнулся Дирк Кортни. — У меня дамы.
И он выложил карты лицом вверх на зеленую ткань. На публику с застывшим выражением воззрились четыре дамы в причудливых костюмах. Остальные игроки несколько мгновений смотрели на них, потом один за другим с возгласами отвращения стали раскрывать свои карты.
Деннис Петерсен последним признал поражение; лицо его побледнело и осунулось, руки дрожали. Всхлипнув, он выронил карты, толкнул назад свой стул и направился к выходу.
Но на полпути вдруг остановился, узнав в мрачной фигуре у двери своего зятя. Некоторое время он смотрел на Ронни, моргая воспаленными глазами, губы его дрожали; потом Деннис покачал головой, словно сомневаясь в том, что видит.
— Ты… здесь?
— О да, — откликнулся Дирк от игорного стола, где он собирал и складывал в стопки фишки из слоновой кости. — Я забыл сказать, что пригласил Рональда. Простите, — обратился он к остальным игрокам, — я скоро вернусь.
Он встал из-за стола, отмахнулся от одной из женщин, по-дружески взял Рональда и его шурина под руки, вывел из гостиной и по длинному коридору провел в свой кабинет.
Даже в полдень в этой комнате было прохладно и полутемно; толстые каменные стены и тяжелые бархатные занавеси, темные деревянные стенные панели и толстые персидские и восточные ковры, мрачные картины маслом на стенах — Ронни Пай знал, что одна из них кисти Тернера, другая Рейнольдса, — массивная тяжелая мебель, обитая кожей шоколадного цвета, — эта комната всегда оказывала на Ронни Пая угнетающее воздействие. Он представлял ее себе центром паутины, в которой все сильнее запутываются он и его семья.
Деннис Петерсен рухнул в одно из кожаных кресел. После недолгого колебания Ронни Пай сел в другое, напротив него, и неодобрительно замер.
Дирк налил в стаканы солодовый виски, поставил их на серебряный поднос на углу большого стола красного дерева и жестом предложил Ронни Паю. Тот отрицательно покачал головой.
Тогда Дирк отнес стакан с светящейся янтарной жидкостью Деннису, который взял его дрожащей рукой, отпил и хрипло спросил:
— Зачем ты это сделал, Дирк? Ты пообещал, что никто не узнает, что я здесь, а сам пригласил его…
Он взглянул на мрачное лицо шурина.
Дирк усмехнулся.
— Я всегда держу слово — пока это мне выгодно. — Он поднял свой стакан. — Между нами тремя не должно быть тайн. Давайте выпьем за это.
Когда Дирк опустил свой стакан, Рональд Пай спросил:
— Зачем ты пригласил меня сегодня?
— Нам нужно обсудить несколько проблем, и первая из них — наш дорогой Деннис. Он очень неудачно играет в покер.
— Сколько? — негромко спросил Ронни.
— Скажи ему, Деннис, — любезно предложил Дирк. Они ждали. Деннис рассматривал оставшуюся в стакане жидкость.
— Ну? — снова спросил Рональд Пай.
— Не стесняйся, Деннис, старина!
Не поднимая головы, Деннис назвал сумму.
Рональд Пай заерзал в кресле, и губы у него затряслись.
— Это карточный долг. Мы его не признаем.
— Попросить парочку молодых леди, которые тоже гостят у меня, поведать вашей сестре о проказах Денниса? Вы знаете, что Деннис любит ставить их на четвереньки…
— Дирк, перестань! — взмолился Деннис. — Ты этого не сделаешь…
И он закрыл лицо руками.
— Завтра получишь чек, — негромко сказал Рональд Пай.
— Спасибо, Ронни, всегда приятно иметь с вами дело.
— Это все?
— О нет, — улыбнулся Дирк. — Ни в коем случае. — Он отнес хрустальный графин к Деннису и снова наполнил его бокал. — Нужно обсудить еще один финансовый вопрос.
Он налил виски в свой стакан и поднес его к свету.
— Дело связано с банком, — начал он, но Ронни Пай тут же перебил:
— Я думаю, ты знаешь, что я собираюсь уйти из банка. Я получил предложение продать оставшиеся у меня акции и сейчас веду переговоры о покупке виноградника в Капе. Я уеду из Ледибурга и заберу с собой семью.
— Нет, — возразил Дирк, улыбаясь и покачивая головой. — Мы вместе навеки. Наша связь неразрывна. Я хочу, чтобы вы были со мной всегда. Вам я могу доверять; возможно, вы единственный в мире человек, которому я доверяю. У нас множество общих тайн, дружище. В том числе убийство. — Оба его собеседника застыли, услышав это слово, Рональд Пай медленно побледнел. — Джон Андерс и его мальчишка, — напомнил Дирк, и оба одновременно воскликнули:
— Мальчишка ушел…
— Он жив!
— Это ненадолго, — заверил Дирк. — Мои люди сейчас как раз на пути к нему. Теперь от него больше не будет неприятностей.
— Ты не можешь этого сделать! — яростно мотнул головой Деннис Петерсен.
— Почему, скажи на милость?
— Оставь его. — Рональд Пай умолял, растеряв всю свою суровость. — Оставь мальчишку в покое, с нас хватит.
— Нет. Он нас в покое не оставит, — рассудительно объяснил Дирк. — Он очень активно собирал
