соответственно марабу и цилиндр. По установленному со времен Первой мировой войны обычаю, в соответствии с положением дел истребители применялись либо для воздушных боев, либо для бомбардировки наземных объектов. Четкое различие между истребителями и ударными самолетами обозначилось в результате опыта, приобретенного на протяжении второй половины войны в Испании, причем это развитие как раз началось в то время, когда меня поставили во главе эскадрильи «Микки-Маус», единственной из трех, имевшей на вооружении устаревшие Не-51, две другие уже пересели на Ме-109. Последние были в основном предназначены для боев с многочисленными истребителями республиканцев «кертисс» и «рата», с которыми они воевали либо как одинокие волки, либо в виде сопровождения соединений бомбардировщиков (...). С другой стороны, Не-51 был явно хуже по своим возможностям, чем самолеты «кертисс» и «рата». Он уступал им в скорости, в вооружении, а также в маневренности и скороподъемности, то есть все его характеристики были ниже того качественного уровня, который свойственен самолету-истребителю. Вот почему мы, насколько это было возможно, избегали воздушных стычек с самолетами противника, а больше уделяли внимание наземным целям. С летной точки зрения это было прискорбно, так как в конце концов именно воздушный бой служит наилучшим подтверждением способностей и мастерства летчика-истребителя. Мы прозвали себя иронически — «узкоколейные истребители».
Герой Советского Союза генерал-лейтенант А. Ф. Семенов в Испанию попал осенью 1937 г. в составе пятерки летчиков-истребителей. Кроме них по замене приехало еще несколько групп советских летчиков- добровольцев.
Основу самолетного парка фашистов тогда составляли немецкие бомбардировщики: «хейнкели» и «юнкерсы», истребители Хе-51, Ме-109, а также итальянские «фиаты». ВВС республики состояли из отдельных бомбардировочных, истребительных и штурмовых эскадрилий. Каждая эскадрилья насчитывала 12–15 летчиков. На вооружении истребителей в основном были советские самолеты И-16 — «моска» (по- испански — «мушка») и И-15 — «курносые» (по-испански — «чатос»).
А. Ф. Семенов в первом бою, кроме хвоста самолета ведущего, ничего не видел. Однако уже во втором бою почувствовал себя несколько увереннее, но, увлекшись атакой немецкого бомбардировщика, потерял свою группу, заблудился и не знал, что дальше делать. Его спасли боевые товарищи. Командир эскадрильи А. И. Гусев после разбора сказал: «Запомните для начала четыре «нельзя». Нельзя отрываться в бою от группы. Нельзя стрелять с большой дистанции. Нельзя быть слепым. Нельзя действовать поспешно. Остальное подскажет опыт...»
Александр Федорович Семенов в своих мемуарах напишет: «До войны в Испании совсем не было опыта борьбы истребителей с бомбардировщиками в ночных условиях. Не было по очень простой причине: приборное оборудование самолетов того времени не позволяло решать эту сложную задачу (...). И вдруг невероятный (...) случай (...). Советский летчик М. Н. Якушин первым в мире сбивает ночью над Мадридом трехмоторный фашистский самолет Ю-52. Причем — без какого-либо наведения с земли.
Примеру Якушина следуют летчики А. К. Серов, И. Т. Еременко, Е. А. Степанов. Они организовали ночные дежурства на аэродроме, продумали, как лучше взлетать.
Михаил Нестерович Якушин обнаружил Ю-52 по свечению выхлопных газов. Подошел к нему сзади на самую минимальную дистанцию, прицелился и открыл огонь сразу из всех пулеметов».
7
В брошюре «Опыт боевого использования ВВС в Испании», как и положено в такого рода систематизированных материалах, на основе докладов военных советников и специалистов нашлось место и для выводов. А так как это выводы нашей стороны, тем более что не увидевшие свет, остановимся на них несколько подробнее: «1. В воздушном бою, как правило сбивается тот, кто последний заметил противника. Тренировка в умении летать и все видеть должна стать системой воспитания летного состава. Большое значение имеет обзор с самолета.
2. Истребители интервентов имеют максимальную скорость на малых и средних высотах, а правительственные — на больших. Поэтому первые стремятся навязывать бой в невыгодных условиях. Вследствие этого воздушный бой очень часто велся несколькими этажами.
3. Из большого количества истребителей, участвующих в бою, сбивают самолеты противника небольшая группа летчиков — ловких, смелых, отлично владеющих самолетом и огнем. Количество не может заменить качество современных самолетов и хорошо подготовленных летчиков.
4. Точно определилась дистанция действительного пулеметного огня (500–200).
5. В целях скорейшего выхода в район атаки и маскировки своего аэродрома правительственные истребители широко культивировали бреющий полет, разворот после отрыва колес от земли, посадку с бреющего полета на ограниченную размерами площадку.
6. Опыт показал, что звено истребителей явилось основной тактической единицей. Отличная отработка звена даст возможность хорошо выполнять любые комбинации атак в воздушном бою.
7. Поскольку воздушные бои имеют разнообразный характер, как по положению атаки, так и по составу смешанных соединений, то, как правило, наибольший успех имеет тот, кто в мирное время обучен драться не только в составе однородных соединений, но и, главным образом, с другими родами авиации.
8. Наиболее маневренный строй для ведения оборонительного огня — эскадрилья, что подтверждает наш взгляд на полеты к цели на широком фронте — по-эскадрильно.
9. Немецкие и итальянские летчики показали хорошие результаты глубокого пикирования на большой скорости, чему не были обучены правительственные летчики. При явной видимой невыгодности вести бой первые, как правило, уходили из-под атаки, применяя глубокое пикирование с зигзагом.
10. Большое значение имеет для успешного ведения воздушного боя значение летно-тактических данных (режимы скоростей на различных высотах, маневренность и слабые стороны, мощность огня и излюбленные приемы атаки) самолетов противника. Немецкие летчики повторили несколько приемов воздушного боя, применяемых еще в войну 1914–1918 г. (выделение резерва, в составе которого имеются «асы» для атаки зазевавшихся и оторвавшихся истребителей противника, имитация сбитого самолета, имитация воздушного боя и т.д.). Очевидно, правительственные летчики по-настоящему не изучили все эти приемы хитрости врага.
11. Хитрость и обман имеет большое значение в воздушном бою (...).
12. Успех в воздушном бою зависит от превосходной вертикальной и горизонтальной скорости самолета; мощности и убойной силы огня; хорошей подготовки летного состава, умеющего вести меткий огонь и атаковать из любых положений даже превосходящего противника (...).
13. Современный воздушный бой представляет исключительно высокие требования к летчику истребительной авиации в части техники пилотирования и тренировки в больших нагрузках на организм. Управление самолетом должно быть доведено до автоматизма в любых положениях самолета и на любых высотах (...).
Воздушный бой требует от летчика энергичного маневрирования на предельно малых радиусах разворота, на различных диапазонах скоростей крутого и длительного пикирования с резким выходом из него».
8
Обер-лейтенант Адольф Галланд вспоминал, как однажды из Германии приехал его преемник лейтенант Вернер Мельдерс: «Мое настроение сразу резко упало. Поэтому я без особой теплоты приветствовал Мельдерса, что, конечно, было несправедливо, ибо в том, что его выбрали в качестве моего заместителя, не было его вины. Даже, напротив, вряд ли можно было бы найти лучшую кандидатуру на это место. Вскоре я узнал его поближе как прекрасного офицера и великолепного летчика. Он стал моим
