молитвенные дома или самоликвидировались, вследствие отсутствия достаточных средств на содержание причта и зданий, или же были сняты уполномоченным Совета с регистрации, вследствие отсутствия длительное время священника на приходе и по другим причинам.
Интенсивнее шло уменьшение церквей и священников в 16-ти восточных областях УССР, где за последние три года более 500 церквей прекратили функционировать, не менее чем на 300 человек убавилось число священников и, кроме того, в 13 этих областях около 800 церквей (что составляет почти 20 %) не имеют постоянного причта, и службы в них проводятся нерегулярно. (…)
В 1950 году процесс распада религиозных общин замечается не только в областях, подвергавшихся оккупации, но частично и в областях Иркутской, Костромской, Молотовской, Тамбовской, Ульяновской, Челябинской и других…» Но это, так сказать, о низах. А о верхах Карпов почему-то забыл или не захотел сообщить вождю…
В. Цыпин в своём труде о Русской православной церкви при Алексии I (Симанском) восполняет этот пробел: «К 1949 г. епископат Русской Церкви насчитывал уже 74 архиерея, занимавших кафедры в пределах нашей страны. Среди них были: Патриарх Алексий I, пять митрополитов — Крутицкий Николай, Киевский Иоанн, Ленинградский Григорий, Рижский Вениамин и Новосибирский Варфоломей (Городцев), 21 архиепископ, в том числе один викарный, 40 епархиальных и 7 викарных епископов. Давая характеристику епископату Русской Церкви, известный ренегат А. Осипов в своём очередном доносе писал: «Московская Патриархия обладает небольшим кругом архиереев с долголетним стажем службы. Это по большей части люди, побывавшие в заключении за фанатическую пропаганду религии, люди внешне подчёркнуто лояльные, но внутренне старых монархических тенденций, вздыхающие по «добром, старом времени», но сознающие его невозвратность (митрополит Григорий, сам Патриарх и ряд др.). К этим основным кадрам присоединяются три других категории архиереев: бывшие обновленцы, возвращенцы и новоставленные. Бывшие обновленцы Патриархией держатся на подозрении. В них видят часто агентов МТБ, людей неустойчивых и в Церкви ищущих своих собственных целей и выгод (епископ Сергей (Ларин) и др.). Возвращенцев из бывших эмигрантов очень ценят, но боятся их выдвигать на видные места (митрополит Вениамин, б. Американский; епископ Иоанн, б. Карлсбадский, Ювеналий Хайларский и др.). Эти архиереи в основном старики-идеалисты с оттенком фанатизма. Остатки старой гвардии синодской Церкви старой России. Новоставленные архиереи в настоящее время составляют основную массу епископов. Их выбирают из вдовых протоиереев, монахов и архимандритов. Здесь производится строгий выбор, и в подавляющем большинстве они изрядные фанатики. Правда, с точки зрения образованности это всё люди невысокого полёта. Но для укрепления костяка Церкви, подбора нового, фанатически преданного Церкви духовенства эти архиереи делают очень много. По сравнению с 1941 г. в этой области позиции Церкви стали много сильнее. В общем, среда архиереев неоднородна. Здесь есть и фанатически преданные своим идеям мечтатели, и идеалисты высокого полёта: архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) — неокантианец, мечтающий о соединении религии и науки. Архиепископ Гурий Ташкентский — аскет, насадитель старчества и иночества, борец за нравственное перерождение духовенства и за расширение влияния Церкви. Варфоломей Новосибирский — борец за укрепление кадров духовенства. Архиепископ Ювеналий Челябинский — того же сорта и ряд др. Есть, наоборот, и архиереи — тщеславные гордецы: епископ Сергий (Ларин) — владелец целых вагонов имущества, напыщенный до тошноты, и ему подобные. Но больше всего архиереев-середнячков, которые живут в общем тихо и незаметно, но именно они, пожалуй, оказывают наибольшее влияние на укрепление церковничества (Сергий Смоленский, Михаил Великолукский, Иоанн Молотовский и т. п). Огромная организующая, укрепляющая роль архиереев в Церкви чрезвычайно ясно осознаётся Патриархией, которая идёт на любые жертвы, только бы увеличить ряды епископов, только бы сохранить их и укрепить».
После смерти Сталина, а то есть уже при Н. С. Хрущёве (в 50-е), политика государства к Церкви и религии стала заметно меняться. Например, 7 июля 1954 года было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения». Правда, через четыре месяца (10 ноября) последовало новое постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно- атеистической пропаганды среди населения». Но это была лишь временная приостановка активного наступления на Церковь и религию.
17 апреля 1956 года Г. Г. Карпов встретился с патриархом Алексием. Сохранилась запись этой беседы: «С 29 марта по 16 апреля патриарх находился на положении постельнобольного на даче в Переделкино (грипп и ангина), и меня почти ежедневно информировал о состоянии болезни патриарха врач Кремлёвской поликлиники Успенский М. Г.
16 апреля патриарху было разрешено переехать в Москву, но без права выхода на улицу.
17 апреля я навестил патриарха в Московской патриархии и в беседе, продолжавшейся 30 минут, патриарх Алексий поставил следующие вопросы:
1. Что в связи со смертью в Одессе архиепископа Никона он намерен послать туда на похороны из Москвы митрополита Нестора с тем, чтобы ему поручить временно управление епархией, а если он поведёт себя хорошо, то оставит его вообще там. При этом патриарх дал хороший отзыв о Несторе.
Я, хотя и видел, что патриарх принял определённое решение, но, зная Нестора и его недавнее возвращение из лагеря для заключённых, возразил, объяснив значение Одесской епархии как летней резиденции патриарха и как место приёмов летом почти всех иностранных церковных делегаций.
Патриарх спросил: «Но я перебрал весь список архиереев, и мне в таком случае некого послать в Одессу, за исключением архиепископа Виктора, который ещё не скоро приедет из Пекина». (Виктор все 38 лет советской власти проживает в Китае, но на его назначение в Одессу согласие было дано нами ранее.)
Я назвал патриарху архиепископа Бориса (из Краснодара) или другого, по усмотрению патриарха, но только такого архиерея, которого можно было бы допустить ко встречам с иностранными делегациями.
Патриарх, ничего не говоря о Борисе, сказал: «В таком случае я назначу Нестора в Казань». (Часом позднее я узнал, что патриарх, разрешив Киевскому митрополиту Иоанну выехать на похороны в Одессу, дал указание вызвать архиепископа Бориса в Одессу, которому и поручить проведение службы, связанной с похоронами Никона. Значит ли это, что патриарх его оставит в Одессе или нет, трудно пока сказать.)
Патриарх поставил меня в известность, что на Ворошиловградскую епархию он назначает в епископы священника Коноплёва, служащего в церкви на Воробьевых горах…»
Здесь следует отметить, что, прислушиваясь к рекомендациям Карпова, патриарх никак не был его послушным исполнителем. Несмотря на их внешне тёплые отношения, Алексий проводил кадровую политику сугубо по своему усмотрению…
Но вернёмся к записи в заключение беседы: «…патриарх сказал, что он не хотел бы иметь таких неприятных фактов, как это имело место недавно в Казани, куда в гости к архиепископу Иоанну приезжал из Удмуртии архиепископ Ювеналий. Ювеналий обратился к уполномоченному Совета по делам религиозных культов по Татарской АССР т. Сафину (исполняющему обязанности уполномоченного по делам Русской православной церкви) с просьбой разрешить отслужить одну церковную службу в кафедральном соборе. Тов. Сафин категорически возразил, не разрешив службу, и Ювеналий должен был, как сказал патриарх, «не солоно хлебавши» уехать в Ижевск.
Я ответил патриарху, что это, конечно, нелепый случай, говорящий, по меньшей мере, о бестактности т. Сафина, и в будущем это не будет иметь место (ст. инспектору Совета т. Алимову, выехавшему в Казань по другим делам Совета, мною даны указания разъяснить т. Сафину его ошибку).
Мною было патриарху сказано, что накануне, 16 апреля, мне на квартиру звонил профессор Вотчал, который, проинформировав меня о том, что митрополит Николай по болезни сердца нуждается в отдыхе на время с 20 по 27 апреля и в 3-й декаде мая, просил меня оказать возможное в том содействие. Я сказал проф. Вотчалу, что я об этом поставлю в известность патриарха. Патриарх мне сказал: «Странно, зачем Вас профессор Вотчал беспокоит, я думаю, что это сделано по просьбе самого митрополита Николая. Во всяком случае, сегодня будет у меня митрополит, я и ему скажу. А что касается разрешения, то митрополит не нуждается в таких разрешениях ни с моей, ни с Вашей стороны».
Судя по всему, Г. Г. Карпов действительно не ошибался по поводу личности патриарха Алексия I.
В конце 1958 года начинается новая кампания по искоренению религии в СССР, безусловно, инициированная самим Хрущёвым. Именно с «1958 года началось постепенное закрытие действующих
