Получается, что и нашей партии стало невозможно без церкви. Одним словом, новая политика. Но, а как же идеалы, как же революция, как мы?
— Неправильно ты понимаешь политику партии, Евгений Александрович. Неправильно, — сказал Карпов и на всякий случай оглянулся. — Мы их всё равно победили. Победили, правда, не так, как себе представляли эту победу тогда. Но победили. Это факт исторический. Потому что поставили на колени, а потом посадили на крючок. Ведь сначала мы их сажали и стреляли, уговаривали и предлагали выбор. Так мы их разделили, разбили по частям. И те, кто послабее оказался, приняли наши условия. А куда им было деваться. И только затем товарищ Сталин разрешил им сотрудничать с нами. Он дал им всё то, от чего не отказываются. И они не отказались.
— Но тогда почему у тебя появились проблемы?
— Потому что ушёл наш вождь и хозяин. А другой и сам ещё не поймёт, что ему делать. И делает глупости. Да, церковь немного забылась, что естественно. Но ведь я им периодически напоминаю. Не зря же меня поставили на этот важный для партии пост.
— Это, конечно, да. Но всё равно мне кажется, что мы делали что-то неправильно. Мы же их не вырезали под корень, а значит, они нужны?
— Тебе сейчас о другом думать надо, Евгений Александрович, о выздоровлении, — Карпов снова оглянулся. — А если начистоту, то я тебе скажу следующее. У меня все уполномоченные составляют ежеквартальные и ежегодные отчёты. Пишут «пасхальные» и «рождественские» докладные и разные справки. Всё это накапливается и анализируется. То есть мы по-прежнему контролируем ситуацию. Мы ведём картотеку на всех зарегистрированных в приходах лиц. При этом духовенство в известность не ставится.
И вот ещё что. Сейчас, например, меня заинтересовал наместник Псково-Печерсного монастыря архимандрит Извеков. Сергей Александрович. Десятого года рождения.
По моим данным, его мобилизовали в 1941 году. В армии он служил на должностях помощника по тылу начальника штаба стрелкового полка, затем заместителем командира стрелковой роты. Служил, служил, а потом вдруг в июне 43-го пропадает без вести.
А появляется в Москве. Надо разбираться по этому сигналу. Что-то здесь нечисто.
Карпов не заметил, как обессиленный Тучков заснул. Он тихо встал и вышел в коридор.
15 апреля 1957 года в палату к Тучкову по его просьбе пришёл патриарх Алексий I. Жена Евгения Александровича несколько часов ожидала свою очередь в приёмном покое, чтобы проститься с мужем.
Говорят, «безбожница» сильно волновалась при этом и недоумевала, о чём можно так долго говорить. Она боялась не успеть застать мужа живым. Но это была, возможно, предсмертная исповедь, так и оставшаяся тайной для всех… Евгения Александровича похоронили на Ваганьковском кладбище всё в том же апреле 1957-го.
А через три года «в феврале 1960 г., в Кремлёвском театре состоялась очередная Конференция советской общественности за разоружение. В ней участвовали от Русской Православной Церкви патриарх Алексий I, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай и протопресвитер Николай Колчицкий. 16 февраля на утреннем заседании выступил Святейший Патриарх Алексий I и напомнил о многовековом служении Православной Церкви благу России:
«Моими устами, — сказал Святейший Патриарх, — говорит с вами Русская Православная Церковь, объединяющая миллионы православных христиан — граждан нашего государства. Примите её приветствие и благожелания. Как свидетельствует история, это есть та самая Церковь, которая на заре русской государственности содействовала устроению гражданского порядка на Руси, укрепляла христианским назиданием правовые основы семьи, утверждала гражданскую правоспособность женщины, осуждала ростовщичество и рабовладение, воспитывала в людях чувство ответственности и долга и своим законодательством нередко восполняла пробелы государственного закона. Это та самая Церковь, которая создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гордостью нашего народа. Это та самая Церковь, которая в период удельного раздробления Русской земли помогала объединению Руси в одно целое, отстаивая значение Москвы как единственного церковного и гражданского средоточия Русской земли. Это та самая Церковь, которая в тяжкие времена татарского ига умиротворяла ордынских ханов, ограждая русский народ от новых набегов и разорений. Это она, наша Церковь, укрепляла тогда дух народа верой в грядущее избавление, поддерживая в нём чувство национального достоинства и нравственной бодрости. Это она служила опорой Русскому государству в борьбе против иноземных захватчиков в годы Смутного времени и в Отечественную войну 1812 г. И она же оставалась вместе с народом во время последней мировой войны, всеми мерами способствуя нашей победе и достижению мира. Словом, это та самая Русская Православная Церковь, которая на протяжении веков служила прежде всего нравственному становлению нашего народа, а в прошлом — и его государственному устройству. После Второй мировой войны та же самая Церковь наша, вместе с единоверными Церквами- Сёстрами других стран, обратилась в 1948 г. к христианам всего мира с призывом «стать бронёй против всяких покушений и действий, направленных к нарушению мира». И она же, в лице своего представителя митрополита Николая, начиная с 1949 г., принимала активное участие во всех национальных и всемирных конгрессах сторонников мира».
После этих слов Патриарха вместо полагающихся аплодисментов раздались злобные выкрики с мест: «Вы хотите уверить нас, что вся русская культура была создана Церковью… Это неправда!» Речь первосвятителя не оградила Церковь от нападок, но, опубликованная в «Журнале Московской Патриархии», она получила широкое распространение в церковном народе и укрепляла дух служителей алтаря Господня и верных чад Церкви», — рассказывает историк Владислав Цыпин.
Именно это выступление поставило жирную точку на карьере генерала Карпова. Его сняли с поста председателя Совета по делам РПЦ постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1960 года. Главная же вина Георгия Григорьевича заключалась только в том, что он не сумел предотвратить выступления Святейшего патриарха на конференции в самом Кремле.
21 апреля этого же года, в своём выступлении на Всесоюзном совещании уполномоченных Совета, новый его председатель, В. А. Куроедов, сказал: «Главная ошибка Совета по делам Русской Православной Церкви заключалась в том, что он непоследовательно проводил линию партии и государства в отношении Церкви и скатывался зачастую на позиции обслуживания церковных организаций. Занимая защитнические позиции по отношению к Церкви, совет вёл линию не на борьбу с нарушениями духовенством законодательства о культах, а на ограждение церковных интересов».
Георгий Григорьевич Карпов был человеком поистине «непотопляемым». В справке о работе Комитета партийного контроля при ЦК КПСС за период с 1 марта 1956 г. по 1 марта 1957 г., в частности, сообщалось: «По поручению Секретариата ЦК КПСС Комитет партийного контроля проверил заявление секретаря парторганизации Управления КГБ по Псковской области т. Иванова о нарушении социалистической законности бывшим начальником Псковского окротдела НКВД т. Карповым Г. Г., ныне работающим председателем Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР.
Проверкой было установлено, что т. Карпов, работая в 1937–1938 гг. в Ленинградском управлении и Псковском окружном отделе НКВД, грубо нарушал социалистическую законность, производил массовые аресты ни в чём не повинных граждан, применял извращённые методы ведения следствия, а также фальсифицировал протоколы допросов арестованных. За эти незаконные действия большая группа следственных работников Псковского окружного отдела НКВД ещё в 1941 г. была осуждена, а т. Карпов в то время был отозван в Москву в центральный аппарат НКВД. В связи с этим военная коллегия войск НКВД Ленинградского военного округа вынесла определение о возбуждении уголовного преследования в отношении Карпова Г. Г., но это определение Министерством госбезопасности было положено в архив.
За допущенные нарушения социалистической законности в 1937–1938 гг. т. Карпов Г. Г. заслуживал исключения из КПСС, но, учитывая давность совершённых им проступков и положительную работу в последующие годы, Комитет партийного контроля ограничился в отношении т. Карпова Г. Г. объявлением ему строго выговора с занесением в учётную карточку».
Более того, на Г. Г. Карпова, «бывшего начальника 4-го отдела УГБ УНКВД JIO, весной 1938 г. — и. о.
