фирман (указ), возводивший преданного слугу в достоинство капудан-паши (главнокомандующего османским флотом) и бейлербея (бея над беями, по европейским понятиям - вице-короля) Северной Африки.
Барбаросса не обманул доверия своего благодетеля. В феврале 1536 году он был направлен султаном к Франциску I, чтобы защитить Францию от притязаний Карла. Когда его корабли проходили Мессинским проливом, их неожиданно обстреляли пушки города Реджо-ди-Калабрия. Трудно сказать, на что рассчитывали городские власти: должно быть, у них просто сдали нервы. Расплата за это легкомыслие последовала незамедлительно: Барбаросса огнем судовых орудий подавил батареи Реджо, а высаженные на берег двенадцать тысяч янычаров предали город огню и мечу. После того как пиратские галеры прибыли в Марсель, где Барбароссу встретили как самого султана, Франциск довольно скоро пожалел о своей опрометчивой просьбе: пираты методично и без разбора грабили все подряд до самой Лигурии, И французам приходилось за умопомрачительные суммы выкупать кораблях у них своих же соотечественников. Никакие увещевания не действовали на железного Хайр-эд-Дина. Наконец Франциск I уведомил Сулеймана, что помощь больше не требуется, и флот Барбароссы отбыл восвояси вдоль побережья Италии, разграбив по пути все острова от Эльбы до Липары, какие оказывались на его пути. Чуть позже Барбаросса захватил Бизерту и несколько островов, принадлежавших Венеции.
Однако 1537 год оказался несчастливым для капудан-паши: в стычке с Дориа около Мессины он потерял двенадцать галер. Ярость Барбароссы слегка улеглась лишь после того, как молодцы с уцелевших его кораблей затопили кровью побережья Апулии и острова Корфу. Дориа между тем торжествовал победу, осыпаемый милостями Карла. Но радость была преждевременной. Год спустя, 25 сентября 1538 года в морском сражении у Ионических островов, в заливе Превеза, флот капудан-паши наголову разгромил испанско-венецианскую армаду, которой командовал Андреа Дориа, после чего Венеция, скрепя сердце, вынуждена была заключить позорный мир с Турцией. А еще через два года Хайр-эд-Дин закрепил свое превосходство на море, уничтожив другой христианский флот при Кандии, у северных берегов Крита.
Союз султана с Хайр-эд-Дином очень напоминает аналогичный союз понтийского царя Митридата с киликийцами. Как и те, варварийские разбойники всегда были уверены в поддержке и благосклонности султана. Султан, со своей стороны, отчетливо сознавая, что его подданных трудно назвать морской нацией, возлагал на пиратов все свои надежды на море и именно в алжирских молодцах видел своих учителей в области мореходства и судостроения.
Престиж Карла в Европе таял на глазах, необходимо было срочно спасать его. Единственное, что могло восстановить сильно пошатнувшийся авторитет императора,- это ликвидация пиратской столицы Средиземноморья - Алжира. На разработку плана его захвата ушло около трех лет.
Осенью 1541 года Карл решил, что час настал: Хайр-эд-Дин загостился в Стамбуле (у него был там собственный великолепный дворец с видом на Босфор) и гарнизон Алжира возглавлял его сын Хасан, молодой и неопытный, как надеялись испанцы. Он не догадался даже закрыть ворота города! 19 октября от пятисот до шестисот христианских кораблей под флагами чуть ли не всей Европы появились на рейде Алжира. На мостике флагманского корабля Андреа Дориа стоял с подзорной трубой в руке император. Герцог Альба отдавал последние указания армии: предстояло высадиться на мысе Матифу и штурмовать стены города-крепости.
Однако испанцев подвела погода. На море было волнение, не сильное, но вполне достаточное для того, чтобы лодки с штурмовыми группами, сидевшие в воде почти по планширь, продвигались к берегу с черепашьей скоростью. Стремительной атаки не получилось, алжирцы успели подготовиться. Император просчитался и на этот раз. Сопровождавший его войско знаменосец мальтийских рыцарей в бессильной ярости вонзил свой кинжал в захлопнувшиеся перед европейцами ворота Востока. В этой битве погибло более десяти тысяч христиан, а пленных, сообщают летописцы, было столько, что на рынках рабов за них «нельзя было получить даже луковицы». Карл взошел на свой флагманский корабль последним, в бессильной ярости разрывая на себе дорогие кружева.
Победа пиратов была полной. Вскоре они без особого труда возвратили себе Джербу. Франциск I заключил с Сулейманом политический и наступательный союз, направленный против Карла V, и 22 августа 1543 года французы при помощи Барбароссы захватили Ниццу, где варварийцы обратили в рабство более пяти тысяч жителей. Они привезли их в Тулонский порт, предоставленный им Франциском для базирования, и распродавали по дешевке в Марселе в течение нескольких последующих лет, пока 19 июня 1547 года Сулейман не заключил с Карлом пятилетнее перемирие и не отозвал Барбароссу из Франции.
Хайр-эд-Дин умер в своем константинопольском дворце 4 июля 1546 года в весьма почтенном возрасте (год его рождения в точности неизвестен) и был похоронен в мавзолее как национальный герой.
После смерти Барбароссы II бейлербеем Северной Африки стал его сын Хасан, но в этой должности ему пришлось пробыть всего четыре года: Хасан никак не мог взять в толк, почему союз Стамбула и Парижа должен лишать его возможности грабить плодородные и богатые берега южной Франции.
Памятуя о союзническом долге, султан был вынужден отстранить Хасана от должности и назначить на его место Салаха, совершившего немало подвигов плечом к плечу с Барбароссой. Салах успел отвоевать у испанцев Бужи, но внезапно умер при подготовке штурма Орана, процарствовав лишь три года.
Подготовку штурма продолжил начальник янычаров Хасан-Корсо, присвоивший себе вместе с титулом главнокомандующего и титул бейлербея. Султан, недовольный тем, что этот вопрос был улажен без него, отозвал войска от Орана, а бейлербеем назначил Мухаммеда Курдогли.
В Алжире наступило двоевластие, сменившееся вскоре полным безвластием: Хасан-Корсо умер от голода на необитаемой скале в море, куда его высадили люди Курдогли, Курдогли немного времени спустя погиб от кинжала племенного вождя Юсуфа, а Юсуф каким-нибудь месяцем позже тихо скончался от чумы.
Перебрав все возможные кандидатуры и не найдя достойной, султан вернул титул бейлербея Хасану. Сын Хайр-эд-Дина больше не повторил ошибки, допущенной шесть лет назад, и оставался в этой должности десять лет, до своей смерти, пережив и самого Сулеймана, умершего 6 сентября 1566 года в Сигетваре во время очередного похода на Венгрию.
В 1556 году почил в бозе и Карл V, испанский трон занял его сын Филипп II. Почти все время своего царствования Карл противостоял Хайр-эд-Дину. Теперь место того и другого заняли их сыновья. Великое противостояние Востока и Запада продолжалось в новом поколении.
Опорой Хасана был его великолепный флот, возглавляемый талантливыми адмиралами, чьи имена были хорошо известны и в христианском мире. Ярче всех в этом созвездии блистал уже знакомый нам Драгут. Он многим был обязан отцу Хасана, Барбароссе II.
И у него были свои счеты с христианами. Вначале он промышлял в Восточном Средиземноморье с эскадрой из дюжины кораблей, но однажды счастье отвернулось от него, и Драгут попал в плен к Андреа Дориа. Три или четыре года, проведенные им в качестве гребца на итальянской галере, превратили его в личного врага Дориа, и он поклялся отомстить ему. Хайр-эд-Дин выкупил его за три тысячи крон, прибегнув к посредничеству рыцарей Мальтийского ордена, и Драгут, приняв командование варварийским флотом, принялся за укрепление Джербы - своей главной базы, откуда он намеревался руководить боевыми операциями.
Дориа вскоре оценил нового противника, но подивился его легкомыслию и неопытности: ядро своего флота Драгут держал в озере внутри Джербы, соединенном с морем узким искусственным каналом с расставленными вдоль него пушками. Пират сам приготовил себе ловушку, решил Дориа. Итальянские корабли бросили якоря у входа в канал и стали ждать. Когда ожидание, по мнению Дориа, чересчур затянулось, он отдал приказ осторожно войти в канал. Остров молчал. Итальянцы прошли весь канал и оказались в озере. Никаких признаков пиратов. И только когда они обошли весь этот водоем, они увидели
