общих дел - именно дел, а не того, о чём ты подумал». «А почему он не пришёл ко мне на ночь? Он же знает, что я больше не боюсь прикосновений…». «Потому что заснул здесь в кресле!». «А чем это, интересно, таким утомительным они тут занимались?!». Здравый смысл тяжко вздохнул и замолчал. Спорить с Драко было бесполезно.
Послышались шаги за дверью, ведшей в комнату Северуса, и Драко, хотя изначальной его целью было именно найти зельевара, испуганно отпрянул к собственной комнате. Будто занимался чем-то, за чем его никто не должен был застукать.
Закрыв свою дверь изнутри, Драко привалился к ней спиной и судорожно хватал ртом воздух. Эрекция была почти болезненна, на лбу выступили капельки пота. «Скоро наверняка Северус зайдёт, как всегда, узнать, как я себя чувствую». Блондин оторвался от двери, с которой, казалось, сросся, и опрометью кинулся в ванную.
Ледяной душ не особо отрезвил его, но хотя бы охладил горящую голову. К сожалению, с кое-чем пониже холодная вода не справилась, и Драко пришлось-таки заняться этой проблемой. Чертыхаясь сквозь зубы, блондин стянул прилипшие мокрые рубашку и брюки и отбросил их куда-то в угол ванной. Ледяные струи били по мгновенно покрывшейся пупырышками коже. Драко прислонился к кафельной стене [«хорошо, что Основателям хватило ума не делать её каменной»] и прикрыл глаза, вспоминая, как выглядел Гари только что, мирно спящий, хрупкий и изящный, такой невинный с виду… Пальцы Драко сомкнулись на его члене, и блондин прикусил губу до крови, чтобы не стонать.
Резче, быстрее… Драко слизывал с губ собственную солёную кровь и ожесточённо доводил себя до оргазма. Когда он кончил, в его глазах стояли слёзы, хотя, конечно же, это было очень хорошо.
Мокрые волосы облепили лицо и спину. «Хотел бы я вспомнить, когда стриг их в последний раз». Драко начинал уже постукивать зубами, зато приобрёл возможность мыслить трезво. «Зря я, конечно, так распсиховался. Вряд ли у них с Северусом что-то есть… хотя я, конечно, предпочёл бы, чтобы Гарри спал у меня под боком».
Драко вылил себе на голову немного шампуня с запахом вишни и растёр в пену. Занемевшие от холода пальцы плохо слушались, практически утратив чувствительность, но это были мелочи. Смыв пену, Драко постоял под ледяной водой ещё немного, обхватив себя руками за плечи, и выключил наконец душ.
Настроение было вялым, ничего не хотелось ни делать, ни говорить, ни думать. Драко натянул сухие брюки и рубашку и залез под одеяло прямо в одежде. Рядом, на тумбочке, лежала книга о Зельях, и блондин даже попытался дочитать главу о роге Нарвала, но не мог сосредоточиться. Мысли расплывались, как пролитый чай по столу.
«Хоть бы Гарри зашёл».
Никто, однако, не заходил, и Драко воспринял это как естественное развитие событий. Он завернулся в одеяло дважды и лёг, устроив щёку на подушку. Через полчаса он всё ещё не мог согреться. «Интересно, где Северус держит Перечное зелье? Похоже, я здорово простудился со своим ледяным душем. Псих несчастный». Он мог бы сходить и поискать зелье, но всё тело ломило, и не было сил не то что встать, а даже оторвать голову от подушки. Глотать было больно, и глаза слезились. Кажется, у него был сильный жар.
Когда зашёл кто-то, Драко было уже глубоко фиолетово, кто это и зачем. Перед глазами всё мутилось от высокой температуры; он всегда заболевал стремительно и сильно. Прохладная ладонь легла на пылавший лоб, и Драко обиженно промычал что-то, долженствовавшее означать просьбу не издеваться так.
- Что с тобой? - прозвучал обеспокоенный голос Гарри.
Драко выразительно фыркнул, не открывая глаз. Не видно, что ли?
- Я сейчас позову Снейпа, - пообещал Гарри. - Он скажет, что нужно делать.
Лёгкие шаги, и почти неслышный щелчок закрывающейся двери. Он переключил что-то в сознании Драко, и блондин упал в бред и жар, бесконечный, как лента Мёбиуса, и такой же бессмысленный.
Глава 11.
Гарри всерьёз прикидывал, сойдёт ли ему с рук убийство Гойла, но, поразмыслив, решил, что всё же вряд ли. Разве что сделать это очень тайно, а Снейпа поставить на шухер… Нет, всё же стоит отложить пока эту идею.
Сегодняшняя утренняя почта принесла Гарри, помимо письма от Риты Скитер с просьбой об интервью, свежего «Пророка» со статьёй о надвигающихся выборах и обычного вороха писем от поклонниц и поклонников, которых он в глаза не видел, официальное предупреждение Министерства Магии по поводу жестокого обращения с учениками. Их не смущало, что Забини не был ранен по вине Гарри, и предупреждение гласило, что ещё один инцидент - и Гарри будет навсегда лишён возможности преподавать. «Ой, как я устрашился. Можно подумать, я всю жизнь мечтал вдалбливать в студенческие головы, чем Авада Кедавра отличается от абракадабры. Как Скримджер торопится убрать меня со своей дороги… чувствует, что его кресло покачнулось под напором Снейпа». Мальчик-который-всё-ещё-хотел- выжить-и-жить-дальше-по-собственному-усмотрению хмыкнул и убрал письмо от Скитер в карман. Он ответит ей позже. Положительно, разумеется.
Гойл преспокойно поглощал завтрак, не замечая, что на него устремлён внимательный взгляд Гарри. «Кажется, он успел достать всех. Может, скооперироваться с МакГонагалл и превратить его безвозвратно во что-нибудь мелкое и склизкое?». Эта идея тоже заслуживала внимательного рассмотрения. Очень некстати, по мнению Гарри, сменился директор Хогвартса. Где же его искать? Надо проверить всех учеников, пока самого Гарри не выперли за «жестокое обращение», а Снейпа не лишили возможности баллотироваться. Всё это было той ещё авантюрой, но вполне могло сработать. Снейп полагал, что шанс на удачное завершение всего задуманного у них был около десяти из ста. Не так уж и мало. К примеру, шансы Гарри угробить Вольдеморта зельевар в своё время оценивал, как один из пятидесяти тысяч, причём этот один шанс достался Гарри из-за пророчества, которое, по идее, было истинным. И ведь угробил же… как ни странно.
А как их проверять? Не будешь же останавливать каждого в отдельности и просвечивать магическим зрением. На это может с год уйти, а у них и двух недель нет. Надо придумать что-то массовое, как маггловские рамки для высвечивания металлических предметов в аэропортах… Гарри отодвинул тарелку и аппарировал в собственный кабинет.
Там он трансфигурировал прядь своих волос в моток тонкой медной проволоки и долго пыхтел, оборачивая её по косяку, прокладывая у самого порога и сверху - так, чтобы это ни в коем случае не было заметно. Потом он положил пальцы на проволоку, застыв у порога на коленях, и задумался, вспоминая след той силы, которую нашёл у трупа Забини. «Тьфу, ну и туплю же я!», - возмутился Гарри через минуту, сообразив, что в стенах полным-полно образцов этой силы, бери до упада.
Гриффиндорец закрыл глаза, настраивая проволоку на эту силу - и не просто так, а силу в теле человека. Настраивать пришлось долго - главным образом потому, что Гарри и сам с трудом представлял, чего он хочет от своего сооружения. Когда он решил, что дело сделано, веки пришлось разлеплять с усилием. Лучше бы он так и оставил глаза закрытыми - тогда, по крайней мере, ему не пришлось бы под ошеломлёнными взглядами пятых курсов Гриффиндора и Слизерина, столпившихся за открытой дверью, срочно выдумывать объяснение своему поведению.
- Добрый день, - прохладно сказал Гарри, так и не придумав толком, что он мог такого абсолютно невинного и обычного делать, стоя на коленях перед порогом с закрытыми глазами и держа руку где-то на косяке. Даже своеобразной молитвой это было не назвать - нет богов, которым молятся в таких позах. Посвящать же студентов в правду в планы Гарри не входило. - Начнём урок, - с этими словами брюнет грациозно поднялся с колен, небрежно отряхнул запылившиеся брюки и невозмутимо проследовал к своей преподавательской кафедре.
Недоумённо шушукаясь, ученики отправились по местам. Гарри внимательно следил за тем, как они входили - если бы вошёл новый директор Хогвартса, проволока тряхнула бы Гарри, как слабый удар электрического тока, небольно и неопасно, но ощутимо. Он, собственно, и не надеялся на положительный результат своей затеи в первые же пять минут её осуществления, но всё же ощутил нечто вроде разочарования, когда все студенты уже расселись, а проволока так и не подала сигнала.
В этот день к нему приходили третьи и седьмые курсы Рэйвенкло и Хаффлпаффа и четвёртые - Гриффиндора и Слизерина. Проволока бездействовала, а Гарри оставалось только развести руками, когда за последним студентом закрылась дверь, и аппарировать к Драко.
