Надо было встать, добраться до чёртова яйца и заставить его заткнуться, но Гарри, как обычно, не понравился лестнице… многострадальный локоть, дважды собранный мадам Помфри из осколков, был сильно ушиблен - в этот раз не так кошмарно, как в предыдущие, просто ушиб… но всё равно было дико больно. Кожа на челюсти и нижней губе была рассечена до крови, и Гарри чувствовал, как горячие струйки ползут по его лицу вниз, на лестницу. Какая-то особенно подлая ступенька въехала по животу Гарри наискось - кажется, она умудрилась не пропустить при этом ни одного внутреннего органа, сотряся всё, что только сотрясалось. Интересно, можно ли заработать синяк на желудке и шишку на селезёнке?.. Ноги Гарри перепутались в совершенно невообразимой косичке, в которую ни одна конечность, из которой предварительно не удалили кости, по определению не может вплестись. Кроме того, сам по себе удар вышиб из Гарри весь дух, оставив судорожно моргать и открывать рот в беззвучном крике. «Чёрт. Дерьмо, какое дерьмо…». Гарри, собрав последние силы, перевернулся так, что теперь голова была сверху, а не ноги - это разом внушило ему некий оптимизм. А чьи-то шаги в коридоре и вовсе придали Гарри невиданную скорость и силы; он одним движением откатился к стенке. Под мантией его могут и не найти, но вот если наступят, пока будут подниматься по лестнице, обнаружат непременно, можно и к Трелони не ходить!
Яйцо неожиданно замолчало, и Гарри услышал раздумчивое фырканье, какое мог издавать только один человек на этом свете. Проклятье. Яйцо разбудило Снейпа.
Не прошло и тридцати секунд, как Снейп сложил два и два. Впрочем, Гарри и не сомневался, что так и будет.
- Поттер, выходите оттуда, где Вы есть, - в голосе Снейпа не звучало ни тени неуверенности; он знал, что был прав, вычислив владельца яйца. - Вылезайте из-под Вашей мантии-невидимки, и отделаетесь отработками до конца года.
Гарри не шевелился; во-первых, в доброго и сговорчивого Снейпа ему верилось плохо - скорее, тогда уж в притворяющегося безобидным Снейпа, охотящегося на ничего не подозревающих поттеров. Только поверь, и когти сомкнутся на тебе, а потом полетят пух и перья… Во-вторых, вздумай Гарри избавиться от мантии-невидимки, у него попросту не хватило бы сил встать и снять её с себя; он и сидел-то кое-как, отчаянно мечтая о мягкой постели, где можно укрыться среди одеял, как за стенами крепости. Стена холодила спину, но волоски на позвоночнике Гарри вставали дыбом вовсе не от прохлады камня.
- Считаю до пяти, Поттер, - сухо предупредил Снейп; ноздри слизеринского декана раздувались в рваном ритме, и Гарри без труда понял, что Снейп в самой настоящей ярости. - Если за это время Вы не покажетесь, Вас ждёт исключение из Хогвартса. Будьте уверены, я приложу все силы, чтобы Вам припомнили каждое прегрешение и отправили домой к магглам.
«Тогда уж либо домой, либо к магглам - эти два понятия у меня не совпадают…»
- Раз… два… три…
Гарри только сжался под мантией, молясь, чтобы Снейп не вздумал обыскивать лестницу ступенька за ступенькой. Тогда действительно хана…
- …четыре… пять. Всё, Поттер, Вы упустили свой последний шанс остаться под этой крышей до весны.
«Блефует. Меня не выгонят. Чемпион, Мальчик-Который-Выжил… и если уж не выгнали за всё, что раньше было, то за нарушение комендантского часа не выгонят тем более - такая мелочь…»
Снейп медленно поднимался по лестнице, обыскивая её именно так, как Гарри и боялся. «Твою мать…»
Яйцо не упустило возможности сделать подлянку и Снейпу; похоже, эту большую золотую неприятность не волновало: студент или преподаватель, чемпион или не чемпион. Главное, упасть и раскрыться с режущим уши криком в самый неподходящий момент. Хотя, вообще-то, подходящий найти было бы крайне трудно…
Пока вой заглушал все остальные звуки, Гарри развернул Карту Мародёров - она смялась, пока он падал - и собирался было свернуть снова, более аккуратно, чтобы не мялась, когда заметил в том самом коридоре, где они со Снейпом находились, точку с именем Бартемиус Крауч. На той же ступеньке, на которой примостился Гарри, только у противоположной стены. Такая же мантия? Какие-то маскирующие чары? Гарри сунул Карту за пазуху, желая мистеру Краучу много нелицеприятного и малополезного для здоровья (которое, по официальной версии, и так не ахти). Снейп, поймав наконец яйцо, пытался его закрыть. Крышку, совершенно очевидно, заело, и Гарри, молясь, чтобы прокатило, начал потихоньку сползать вниз по ступенькам. Снейп справился с яйцом и, крепко зажав подмышкой капризную вещичку, прищурился в пространство.
- Мне надоел этот балаган, Поттер, - негромко объявил зельевар. - Я иду в Вашу спальню, и сумею потом подтвердить под Веритасерумом, что Вас там не было. В час ночи, когда Вы должны видеть десятый сон. Я предупреждал Вас и давал Вам шанс…
С этими словами Снейп развернулся и пошагал по коридору к спальням.
«Абсолютное. Совершеннейшее. Полнейшее. Несомненное. Высшего качества. ДЕРЬМО!!!!».
Гарри запаниковал: он никак не мог допустить такого развития событий.
- Locomotor Mortis! - шепнул Гарри вслед Снейпу, выставив из кармана кончик палочки.
Ноги Снейпа ожидаемо заплелись, и он рухнул на пол без единого звука, кроме странного хруста. Чёртово яйцо снова упало и раскрылось.
- Ты бессовестно повторяешься, - укоризненно буркнул Гарри, ползком подбираясь к своему имуществу.
Снейп лежал без движения, запястье его было неестественно вывернуто. «Никогда, ни за что не падайте в подземельях. То, что от вас останется, потом никто не соберёт». Кажется, удар головой тоже был сильным - во всяком случае, его достаточно было, чтобы Снейп потерял сознание.
- Finite Unkantatem, - Гарри отменил свой Локомотор Мортис. Смысл теперь в нём?.. - Ferula. Mobilicorpus.
Тело Снейпа взмыло в воздух; запястье с наложенной шиной неярко светилось белым в темноте коридора. Гарри с трудом поднялся, чувствуя, как противно дрожат коленки, намеревающиеся подогнуться и оставить своего владельца без малейшей поддержки. «Не-ет, это только тогда, когда я доберусь до своей постели. Сходил в ванную, называется…»
Без каких-либо приключений на свою пятую точку Гарри отлевитировал Снейпа до кровати, с которой тот, услышав вопли яйца, встал абсолютно зря. Гарри постоял немного, глядя, как быстро-быстро бьётся жилка на виске Снейпа. Может, Obliviate?.. Хотя нет. Это уже, знаете ли, чересчур.
- Ennervate, - шепнул Гарри перед тем, как выскользнуть из спальни своего декана.
По стеночке добраться до спальни… вот так, медленно, вдох и выдох, чёрт с ним, с локтем, чёрт с засыхающей кровью на подбородке…
- Deletrius. Locus Singularis, - Гарри чувствовал себя разбитым во всех смыслах этого слова.
«Чтоб ему лопнуть, этому Краучу… И теперь я понимаю, почему кошка не перенесла таких испытаний и умерла от любопытства. Должно быть, до неё Снейп всё-таки добрался…»
* * *
Завтрак пришлось пропустить - вместо этого Гарри сходил к мадам Помфри. Медсестра, что видно было по глазам, не верила уже ни единому его слову, когда он объяснял, что просто упал, а вовсе ни с кем не подрался и никто его не пытал. Почему-то правде из уст Гарри вообще верили реже, чем самой наглой лжи. С напутствием беречь локоть, который может и взбунтоваться от жизни такой и не склеиться, если ещё несколько раз вот так вот «удачно» упасть на него, Гарри был отпущен из лазарета, сопровождаемый печальными взорами мадам Помфри. Взоры эти странным образом раздражали Гарри - она словно прикидывала, какие цветы купит ему на могилу после того, как он «упадёт» в следующий раз.
Сидя на ЗОТС - ради разнообразия Грюм решил устроить лекционное занятие, едва ли не первое за всё прошедшее учебное время - Гарри попутно с начертанием конспекта прикидывал, что может значить песенка яйца. «…А взяли то, чего тебе хватать не будет на земле. И у тебя всего лишь час, чтоб это отобрать у нас... Пройдёт часок, и всё, привет - оно уж не увидит свет». Человек это будет или не человек, у Гарри, по логике, будет только час, чтобы найти то, что у него спёрли. Под водой. В компании болтающихся поблизости русалок, гигантского кальмара и прочих милых созданий. А что значит эта фраза: «Оно уж не увидит свет»? Ведь вряд ли кого-нибудь на самом деле утопят ради Турнира, даже если нерадивый чемпион не достанет из воды вовремя то, чего ему «хватать не будет на земле». Скорее всего, фраза призвана
