заклинание, оно описывалось, как эффективный способ отрясать созревшие плоды с деревьев; кажется, автору даже не приходило в голову, что это можно направить против человека. Впрочем, книга была написана, судя по году издания, в на редкость мирные времена…
Следить за контролем других - это было куда сложнее, чем провести дюжину занятий подряд; приходилось убирать эмпатический щит и вслушиваться в степень сосредоточения каждого, определяя заранее силу будущего удара. Высшим пилотажем, который Гарри пока не освоил как следует, был одновременный контроль всех членов Эй-Пи разом; и самых надёжных - близнецов, например - Гарри проверял реже прочих, полагая, что у них больше шансов не натворить лишних бед.
- А-а-а-ахх… - полустон-полушипение сорвалось с губ рухнувшей на пол Джинни.
Гарри оказался рядом быстрее, чем пославший злополучные чары Майкл.
- Interaneam conditionem volo cognoscere! - Гарри торопливо провёл ладонью вдоль тела девушки. - Ого… это к мадам Помфри!
Майкл, и без того выглядевший виноватым, буквально посерел; Гарри подхватил на руки оказавшуюся неожиданно тяжёлой - гораздо тяжелее Кевина - Джинни и быстрым шагом двинулся прочь из Выручай- комнаты.
- Что с ней? - тревожно осведомилась мадам Помфри, пока Гарри бережно опускал Джинни на кровать в лазарете.
- Ничего серьёзного, в принципе… мы отрабатывали чары удара. Но Джинни, оказывается, беременна. Я не знаю, как понять, повредило ли это ребёнку… и она потеряла сознание и не приходит в себя.
Мадам Помфри поспешно забормотала диагностические заклятия и завершила латинскую скороговорку решительным:
- Ennervate!
Джинни открыла глаза.
- Почему я здесь? - почти с испугом спросила она. - Мы же тренировались… только что…
- Боюсь, дорогая, тебе придётся забыть на некоторое время о тренировках, - с оттенком садистского удовольствия объявила колдомедик. - Ты беременна, и прекрасно об этом знаешь. Иначе не испугалась бы до потери сознания, когда тебя ударило в живот заклинанием.
- Ты знала и отправилась тренироваться?! Джинни, ты вообще соображаешь, что делаешь?
Джинни взглянула на Гарри совершенно больными глазами.
- Командир… я беременная, а не стеклянная, в конце концов! И я не была уверена…
- Первый триместр определённо уже закончился, - сухо сказала мадам Помфри. - Даже если ты ухитрилась скрыть ото всех, сама ты должна была знать уже давно.
- Я… я подозревала, когда меня начало тошнить по утрам… но я даже не думала… мы пользовались специальным зельем…
- «Мы» - это ты и Майкл? - уточнил Гарри.
Джинни молча кивнула.
- Отдашь мне потом остатки этого специального зелья, если сохранились, я проверю, что это такое на самом деле. Хорошо, если оно просто бесполезно!..
- Командир, я просила Гермиону приготовить…
- Гермиона тоже может ошибаться, - Гарри вздохнул. - Ладно, как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, только слабость какая-то, - Джинни приняла от мадам Помфри полный кубок с дымящимся зельем и аккуратно отхлебнула. - Я правда могу тренироваться, командир… просто сегодня нервы подвели, я подумала, что ребёнку…
- Вот именно, - перебил Гарри. - Сама посуди, как ты, нося ребёнка, будешь тренироваться, если думаешь не о том? А в битве тебе вообще вряд ли удастся уцелеть…
Джинни молча пила зелье.
- Ты же понимаешь, что так надо, - мягко сказал Гарри, положив руку Джинни на плечо. - Подумай только о том, что тренировки могут убить и тебя, и растущую в тебе жизнь. Ты не против присоединиться к Луне? Она почти в одиночку занимается младшими курсами, они сейчас заброшены, их никак не приспособить к делу… заодно немного подготовишь себя к роли матери. Договорились?
- Командир… это… это… т…
- Что «это»?
- Н-ничего, - Джинни отрицательно помотала головой и уставилась в пол, избегая взгляда Гарри. - Это… так странно. Я хочу сказать, я никогда не думала, что у меня будет ребёнок так скоро…
- Ты предполагаешь, а что-нибудь или кто-нибудь постоянно располагает, - Гарри успокаивающе погладил Джинни по руке. - Пойду скажу Майклу, что ты в порядке. Ты сама ему скажешь о ребёнке?
- Если можно, командир… скажи ему сам, - Джинни откинулась на подушку и закрыла глаза. Она выглядела такой неимоверно усталой, что Гарри только сказал:
- Хорошо, - и тихо вышел из палаты.
* * *
Начало декабря принесло пушистый толстый слой снега на истрескавшуюся от холода землю; в подземельях стало ещё более сыро, чем раньше, и Гарри следил за тем, чтобы Кевин не ходил по ним без шарфа. Поскольку это был шарф Эй-Пи, Кевин не возражал. Он вообще старался как можно меньше возражать Гарри; сделался тише и как-то резче после того дня и начал рисовать. Правда, никому не показывал своих рисунков, а если кто-то заглядывал в рисунок через плечо - случайно или намеренно, Кевин комкал пергамент, швырял в камин (если таковой был поблизости) и говорил, что всё равно ничего не получается.
Вольдеморт был подозрительно тих; то есть, если принимать во внимание то, что никакой реакции на поджог Малфой-мэнора до сих пор не последовало. В прочем же Тёмный лорд не видел нужды сдерживаться; избегая открытых битв, он уничтожал семьи магглорожденных, живших в Хогвартсе, устанавливал всё новые законы, утверждавшие превосходство чистокровных, и вообще развлекался на полную катушку, заставляя Гарри скрежетать зубами: Мерлиновы подштанники, с момента первой битвы этой войны прошло четыре месяца, и всё, чего сумело достичь сопротивление за это время - это занять Хогвартс, отдав всю остальную страну на откуп Пожирателям! В одном из нерегулярных донесений Снейпа говорилось о том, что «Три метлы» стали одним из любимых заведений Пожирателей - там, дескать, очень удобно пить и одновременно строить планы по разграблению Хогвартса. Довольно часто Гарри находил под воротами Хогвартса - именно до них простиралась включавшая в себя двор защита замка - нежелательные сюрпризы, содержание которых зависело лишь от прихотливости фантазии налакавшихся огневиски Пожирателей; то это была куча навоза гиппогрифа, то золотое кольцо со встроенным внутрь ядовитым шипом, то издевательская записка, начертанная нетвёрдой рукой, то номер «Пророка», где сообщалась очередная гадость о Гарри и его армии (самой невинной из оных гадостей была «догадка» о свальных оргиях в Выручай-комнате), то ещё что-нибудь, не менее приятное и неожиданное.
Гарри честно старался строить планы на захват хоть чего-нибудь - хотя бы того же Хогсмида - но понимал, что это бесполезно. Армия Вольдеморта, подмявшего под себя к этому времени почти всю Европу, прихлопнула бы всех защитников Хогвартса (и это с учётом того, что в лавке, как говорится, тоже должен был кто-то остаться), не заметив; мало ведь захватить, надо ещё и удержать захваченное. Поэтому самым разумным оставалось отсиживаться в надёжном Хогвартсе, выжидая, пока не настанет пора прикончить Вольдеморта; а уже после его смерти будет гораздо проще. По крайней мере, Гарри надеялся на подобный поворот дела - ведь если отсечь голову чего бы то ни было, тела или организации, всё прочее, пребывая в целости и сохранности, не может больше функционировать, не так ли?
Джинни подозрительно быстро смирилась с перспективой сиднем сидеть в замке, пить витаминные зелья, прописанные мадам Помфри, и возиться с малышнёй, охотно принявшей новую компаньонку Луны; зная пресловутое гриффиндорское упрямство, Гарри ожидал более долгого сопротивления. Гермиона как-то раз предположила - разумеется, эта беседа не достигла слуха Джинни - что младшая Уизли наконец-то повзрослела и начинает остепеняться и правильно расставлять приоритеты. Гарри тогда в ответ только неопределённо пожал плечами; Майкл нервно покусал губы и совершенно невпопад попросил Гарри быть крёстным ребёнка Джинни - мол, лучшей кандидатуры ну просто не найти. Заметив заинтересованные взгляды всех прочих пар Эй-Пи, Гарри всерьёз задумался, можно ли быть крёстным отцом целой толпы детей сразу. Он только надеялся, что они хотя бы погодят с этим до конца войны - ведь может статься, что
