во мне и моих мотивах; он знал, что я люблю Джеймса. И через сколько бы трупов он ни перешагнул во имя достижения своих целей - он всегда знал цену любви, Поттер.
- Он просил Вас приглядывать за мной, - Гарри искоса взглянул на профиль Снейпа. - Но Вы делали это не так уж тщательно… я все время напоминал Вам отца, да?
- По большей части - да. Конечно, у тебя зелёные глаза и шрам, которых не было у Джеймса…
- Но вряд ли это так уже мешало Вам вспоминать об отце при виде меня, не правда ли? Молния на моём лбу связала меня с Вольдемортом, а не с Вами, но…
- Но, - согласился Снейп. - Веришь или нет, я на самом деле ненавидел тебя - за то, что одним своим видом будишь во мне странные чувства, которые я даже не могу обозначить словами.
- Но больше не ненавидите?
- Ненависть выдыхается, Поттер, тогда как любовь с годами только приобретает выдержку.
- Да Вы философ…
- А Вы, кажется, не собираетесь предъявлять мне никаких претензий из-за того, что если бы не я - и у Вас была бы замечательная жизнь в кругу семьи.
- Я не уверен, что променял бы всё, что со мной было, на тихую жизнь в кругу семьи. Я не имею в виду славу или ещё что-нибудь… но тогда со мной могло бы не случиться ни Седрика, ни Блейза, ни Фреда и Джорджа, - выговорить имена оказалось самым трудным из всего, но он справился, обойдясь всего лишь лёгкой дрожью в голосе. - Кроме того, кто я такой, чтобы осуждать Вас? У меня было бы право, если бы все те, кто любил меня, не умирали из-за меня… Вы знаете, что если бы я не уговорил Седрика, что победа в Турнире не моя, а наша общая, Крауч его не убил бы? Если бы я не упал в Арку вместо Сириуса, Блейз не пожертвовал бы собой, чтобы вылечить меня… не перебивайте, я знаю, что это для Вас новость, но… я расскажу об этом потом. Если смогу. Про смерть близнецов Вы знаете…
- Поттер, Вы плакали хоть раз с тех пор, как они погибли?
- Нет.
- Почему?
- Я… не могу.
- Вам это нужно.
- А Вы плакали по моему отцу?
Снейп помолчал, разглядывая свои ногти.
- Я не помню. Я пил огневиски неделю, не просыхая. Скорее всего, плакал.
- Может, мне тоже… выпить огневиски? - нерешительно предположил Гарри.
- Поздно, Поттер, - в словах Снейпа слышалось почти добродушное подтрунивание. - Вы обожгли себе собственным огнём печень и желудок. Не уверен, что эти Ваши внутренние органы так же, как Вы, поприветствуют идею напиться до зелёных салазаров. Мадам Помфри будет до крайности возмущена Вашим поведением.
- Скажите, - Гарри снова зазнобило, - за семнадцать лет… хотя бы становится легче? Я не заслужил облегчения, но…
- Становится, Поттер, и гораздо раньше. Я вошёл в Орден Феникса, узнав, что Вольдеморт примеряет пророчество к Поттерам, и это было моей персональной епитимьей. Если бы не это - как знать, был бы я здесь сейчас, или дальние маггловские родственники похоронили бы меня за церковной оградой, как самоубийцу.
- Боюсь, мне вряд ли поможет официальное вступление в Орден Феникса…
- Разные люди - разные епитимьи, - Снейп пожал плечами. - Убейте Вольдеморта. Отомстите тому, без кого всё сложилось бы куда счастливей.
- Если убивать всех, кто повлиял на ход событий так или иначе, то я потону под трупами.
- Не убивайте всех. Убейте Вольдеморта. Уверяю, это потребует от Вас столько сил и умения, что Вы сочтёте это достаточным.
- Достаточным, чтобы не горевать больше?
- Достаточным, чтобы почувствовать, что Вы искупили большую часть своей вины.
- Вы уверены, что даже если я убью десяток Вольдемортов, я смогу посмотреть в глаза миссис Уизли и подумать, что я искупил большую часть своей вины?
- Убейте сначала одного, Поттер, а там уже будете смотреть в глаза кому угодно.
- А почему тогда Вы не смотрите в глаза мне?
Снейп медленно поднял голову и взглянул на Гарри. Глаза зельевара - огромные чёрные радужки, окружённые извилистыми красными нитями лопнувших от усталости сосудов, - блестели, и Гарри не понимал, было это от подступающих слёз или от чувств, которым даже сам мастер зелий не мог дать названия.
- Видите, Поттер, я смотрю.
- И что Вы при этом думаете?
- Я думаю, что искупил эту свою вину. И буду так думать, даже если на Страшном Суде мне скажут обратное.
И Гарри поверил ему.
* * *
«18.02.
Я больше не ходил к Выручай-комнате. Бьюсь об заклад, Поттер там не появлялся.
Это называется «бросать», по-моему. Поттер меня бросил, вот что это такое.
Не знаю, что он сам думает на этот счёт - я его не видел ни разу с того момента, как он ушёл с Блэком. Я не появляюсь в Большом зале - эльфы всегда рады услужить мне большим количеством еды, чем я могу проглотить за один раз. На общие уроки я просто не хожу. Пока их было не так много, чтобы кто-нибудь из преподавателей почуял неладное, пусть даже я никогда раньше не прогуливал занятия, если не был в больничном крыле.
Поттер не пытается найти меня; если бы он захотел, это было бы просто. Но он - явно и очевидно - не хочет.
Вот так и заканчиваются школьные романы. Любая третьекурсница знает об этом на собственном опыте, а я вот выучил только на шестом. В некоторых областях моё образование просто безобразно запущено, не могу этого не признать.
И мне не хочется реветь, вовсе нет. И в горле не стоит никакого кома. Я просто надышался каким-то зельем - я сегодня варил несколько.
Глупости какие.
02.03.
Всё возвращается на круги своя; история делает финт и замыкается в кольцо. Змея глотает собственный хвост, давясь и пуча глаза.
Всё так, как раньше.
Ну, почти так.
Сегодня шёл на опушку Запретного леса - Слагхорн разрешает мне собирать там травы, которых нет в школьных запасниках; коль скоро и самому декану перепадает от моих заготовок, он не возражает - а навстречу Поттер и Блэк. Возвращаются с квиддичной тренировки; у Поттера на плече метла, сам в квиддичной форме - мятой, как будто её дракон жевал. Блэк шагает рядом - сам-то он не играет, только наблюдает - и что-то втолковывает Поттеру.
По-хорошему, мне стоило бы спрятаться за ближайшее дерево и переждать, пока они уйдут; но за эти практически безопасные полгода я отвык от трусоватой осторожности. Я просто иду мимо. Я не обращаю на них никакого внимания.
Зато они обращают внимание на меня.
- Эй, Сопливус! - провозглашает Блэк с интонациями, с которыми, наверно, молодые петухи на заднем дворе в какой-нибудь деревне высказывают друг другу на своём курином языке всё, что думают, перед тем, как подраться.
Поттер молчит.
Я тоже молчу.
- Эй, Сопливус, так не годится - ты что, оглох?
