Так в какой-то степени, слабый в детстве организм сыграл свою полезную роль, заставив Алексея Юрьевича с юных лет серьезно заниматься спортом, задуматься о вопросах жизни и смерти, философских проблемах жизни. Уже в четырнадцатилетнем возрасте, он вдохновлённый только что проработанной «Космогонией» Плотина, выстроил и изложил отцу свою собственную систему миропонимания, на что тот заявил, что приятно удивлён зрелостью рассуждений сына и рекомендовал ему начать готовиться к поступлению в Московский государственный университет на философский или социологический факультет.
Но молодой человек думал совсем об ином направлении своей будущей деятельности, пытаясь связать её с дальнейшей, пока ещё не подвластной его осмыслению, жизнью с её вечными проблемами и вопросами. Во имя чего стоит жить? Во имя какой высшей цели дана человеку жизнь? По чьему повелению эта жизнь дарована именно ему? И вообще — что такое жизнь?
Ответы он пытался искать в философских трудах, и в записках своего деда — умнейшего и близкого ему по натуре человека. «Первоисточником всего сущего, в том числе и нашего мироздания является мысль, ибо всякое творчество зарождается и начинается в мысли. Здесь ищи ответы», — много раз говорил ему дед.
«Мысль даёт форму, мысль даёт направление, мысль даёт жизнь, мысль даёт творчество», — постоянно повторял он прочитанную в книге одного из философов фразу.
Другой наиболее близкий ему вывод, почерпнутый из прочитанных философских трудов, гласил: «Человек, отражение Вселенной, образ и подобие Творца, он обладает способностью и силой своей мыслью может, как творить, так и разрушать.
Поэтому человек, которому даровано такое умение, обязан разумно пользоваться этой великой силой для блага ближнего и на пользу эволюции».
В таких размышлениях незаметно приблизился последний школьный звонок…
Казалось бы, Алексею Савину, лежала прямая дорога в МГУ на факультет философии. Однако, не смотря на свои философские увлечения и неослабевающее желание проникнуть в глубины высоких истин, детская мечта о военной службе взяла верх, и в 1964 году он решает поступать в Черноморское Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова в класс морской авиации.
Решение было принято, но само поступление неожиданно оказалось под вопросом. Причина заключалась в здоровье, а точнее в его отсутствии. Несмотря на активные занятия спортом под наблюдением врачей, молодому человеку, так и не удалось избавиться от недомоганий, преследовавших его с самого детства.
Было очевидным, комиссию в военкомате он никак не пройдет. Тем более что служба на флоте предъявляла повышенные требования к состоянию здоровья. Выход из безвыходного положения подсказал отец: «Поезжай в Москву, поступай в один из престижных московских вузов, а потом забирай документы и мчись с ними в училище на береговой факультет. Наверняка в таком случае для тебя сделают исключение и зачислят курсантом первого курса».
Алексей так и поступил, а слова отца оказались пророческими. Сдав успешно экзамены в Московский авиационный институт — одно из известнейших высших учебных заведений страны, он купил билет на самолёт и в этот же день прибыл в Севастополь поступать в Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова на береговой факультет в класс морской авиации. Как оказалось уже на месте, авиа класс в то время был одной из самых престижнейших учебных групп не только в училище, но и на всем флоте. Программа обучения в нем была настолько ёмкой и сложной, что не уступала программам лучших университетов и институтов Советского Союза. И хотя конкурс на поступление в группу был очень большой, Алексея приняли туда без труда, принимая во внимание оценки, полученные на экзаменах в МАИ
Глава 2 Годы учебы
Любая учеба запоминается на всю жизнь, а военная особенно. Ни дня не проходило без курьеза, врезавшегося в память Алексея Юрьевича на всю жизнь.
Особенно запомнился первый день стрельбы из автомата. После завтрака курсанты взяли оружие и строем направились в тир, живописно расположенный почти на гребне скалы, ниспадающей в море. В тире их ждал жёсткий и грозный полковник «Т.», который сразу отругал старшину класса за нечёткий строй. А затем, разбив курсантов на несколько групп по четыре человека, полковник звенящим от ярости властным голосом приказал первой группе заходить в помещение тира и приготовиться к стрельбе.
Что там произошло, неизвестно, но уже через минуту под его зычную ругань все четыре курсанта были буквально вышвырнуты из тира, последовала команда следующей четвёрке. Но курсанты были так перепуганы, что забывали слова докладов в процессе изготовки к стрельбе, путались в словах и действиях необходимых для обеспечения безопасности при применении оружия. При грозном виде полковника у них возникало одно желание — бежать подальше от этого страшного. Да и что можно было взять от вчерашних школьников, едва надевших матросскую робу.
Из второй группы изгнали только одного курсанта, который весь в слезах что-то яростно бубнил и непрестанно нервно, то разбирал, то собирал свой автомат. Незаметно подошла очередь Алексея, которого принимая во внимание его пока кратковременное пребывание в училище, старшина класса выпустил «в объятия» Т. в последнюю очередь. Все замерли, предчувствуя нечто ужасное…
Сначала всё к этому и шло. Алексей без доклада плюхнулся на землю и, выставив ствол автомата перед собой, вопросительно посмотрел на полковника и спросил: «А где патроны»?
От такой невольной наглости у полковника перехватило дух, он секунду молчал, судорожно вбирая в себя воздух. И вдруг одним прыжком, как тигр подскочил к Алексею, выбил ногой автомат, и заорал, чтобы он убирался к такой-то матери. Савин же был, даже рад был такой развязке, так как его нервы находились буквально в запредельном состоянии.
Но тут за него вступился старшина, сказав, что он прибыл в училище всего два дня назад и многих премудростей ещё попросту не знает. В этот момент произошло «чудо», ко всеобщему удивлению «Т.» не стал ругаться, а, терпеливо объяснил Алексею, что нужно делать и говорить перед стрельбой.
Затем он несколько раз заставил его повторить свои слова и, наконец, удовлетворившись ответом, допустил Алексея Савина в тир. Алексей неожиданно чётко произнес необходимый в тире доклад, и довольный полковник торжественно выдал ему те три заветных патрона, о которых мечтали все курсанты по пути на стрельбище.
Дальше все происходило, как в тумане — по непонятной для Алексея причине, он вдруг почувствовал что-то очень привычное и знакомое, держа в руках автомат. В него вдруг вошла какая-то спокойная уверенность: возможно, сработала генетическая память, поскольку многие из его предков были военными.
Он предельно сосредоточился и произвёл три выстрела. Стрелял быстро, без напряжения, профессионально слившись с автоматом, который держал в руках. впервые в жизни.
Полковнику поначалу показалось, что он, наоборот просто палит в белый свет как в копеечку, не отдавая себе отчёт, где мишень и что завтра вместо мишени вполне может оказаться уже реальный враг в лице американского или западноевропейского солдата.
После стрельбы Алексей отрапортовал об ее окончании и полковник, хмуро приказал ему бежать к мишени и доложить о результатах стрельбы. Приказ был выполнен, Алексей, подбежал к мишени и почти не удивился, увидев, что все три его пули очень кучно пронзили десятку. Довольный, он вернулся и доложил полковнику, что выбил тридцать очков из тридцати.
Тот не поверил и долго смотрел то на него, то в сторону мишени. Наконец, не выдержав, полковник сам, взяв с собой старшину класса, быстрым шагом направился к мишени, велев курсанту оставаться на месте, очевидно желая наказать за вранье после проверки мишени.
Но буквально через минуту он вернулся и, поставив перед Алексеем ещё три патрона, приказал
