Не являетесь ли и вы одним из тех, кто бессознательно ищет в суфийских занятиях определенный вид эмоциональных стимулов и испытывает смутное чувство неудобства, когда суфии отказывают ему в желаемом?
Любой самый заурядный психолог подтвердит, что люди постоянно чего-то ждут от явлений, которые им интересны. Они (хотя и не всегда осознанно) заранее рисуют себе картины того, что «получат» от какой-то определенной вещи. Если они не чувствуют, что «получают ожидаемое», они реагируют соответственно. Разумный человек, вдруг ощутив некое неудобство, будет искать истинную причину своего чувства. Если же индивид утратил бдительность относительно самого себя, он сделает лестный для своей проницательности вывод. Он подумает: «Это не для меня, я не получаю желаемого».
Современный мир, построенный в основном на рекламе, сделках, на возбуждении в человеке жадности, на системе кнута и пряника, входит в сговор с примитивным элементом в человеческом существе. И этот образец, состоящий из угроз и обещаний, обнаруживает себя даже в наиболее почитаемых духовных традициях - настолько сверхупрощенными их сделали те, кого иначе как современными знахарями не назовешь.
Суфии уже самим своим существованием предъявляют вызов этой доктрине. Они, до некоторой степени, всегда ей противостояли. И, до некоторой степени, то здесь, то там постоянно провоцировали недоброжелательные реакции людей. Подобный факт можно объяснить тем, что люди кнута и пряника чувствуют исходящую от суфиев угрозу. На самом же деле суфии не представляют никакой угрозы для таких людей, поскольку похожие личности будут всегда, и во все времена у них будет достаточно слушателей и приверженцев для их собственного удовлетворения. Они бы легко заметили это сами, если бы не чувствовали себя крайне неуверенно.
Но суфии, хотя и не несут в себе угрозы, несомненно, являются вызовом. Сама концепция, что люди способны учиться и могут узнать себя, других и то, что лежит по другую сторону обычного восприятия, и все это, возможно при использовании минимума, а не максимума эмоциональных или интеллектуальных усилий (притом оба этих фактора сохраняются в полном равновесии, так что ни вместе, ни по отдельности не развиваются сверх меры), - сама уже эта концепция представляет собой вызов. Она идет вразрез как с позицией интеллектуалов, так и с позицией «эмо-ционалов». На первый взгляд, она также противостоит позиции тех, кто думает, будто человек, стремясь к развитию духовного восприятия и понимания, должен вообще избегать проявлений и интеллекта, и эмоций. Но если в констатации факта усматривается вызов, то мы имеем право спросить, почему?
Естественно, должен существовать формат, в контексте которого суфийский студент сможет приблизиться к изучению и пониманию. В самых разных общинах и группах суфии на протяжении веков использовали структуры, способствующие наилучшему обучению искателей. В нынешних обстоятельствах вы могли бы принять к сведению следующие важные рекомендации.
Те, кто желает прогресса, должны исследовать свои предположения. Они должны исследовать свои реакции как на суфийское учение, так и на свои повседневные взаимоотношения и события. Они должны обдумать следующий принцип: «Никому не должно быть хуже от контакта со мной!» К этим трем пунктам следует прибавить еще два.
Суфийское понимание приходит в результате правильного изучения и обучения; при выполнении соответствующих упражнений, когда они предписаны; а также в результате напоминания себе о том, что незаделанные трещины могут свести на нет все усилия.
И еще, запомните один очень важный факт: вас учит само Учение, а не индивидуум. Процитирую одного мудреца, не пожелавшего (в силу приведенного выше) быть названным:
«СКОЛЬ МНОГИЕ НАЗЫВАЛИ КОГО-ТО ВЕЛИКИМ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН НАПУГАЛ ИХ?»
«СКОЛЬ МНОГИЕ НАЗЫВАЛИ КОГО-ТО ДОБРЫМ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН ДОСТАВИЛ ИМ УДОВОЛЬСТВИЕ?»
Если вы собираетесь чему-то учить, вам нужно свести воедино определенные элементы. Сюда входят знание, оценка студента, а также метод и содержание учения.
Должны присутствовать все три фактора, и притом в необходимом порядке, должной степени и соответствующим образом.
Любая другая ситуация приведет к обрывочному изучению и путанице, которые затормозят прогресс.
Скажем, если вы задумали преподавать литературу, химию, бизнес или драму людям, которые воспитывались в атмосфере современного Запада, вам не придется уделять вышеупомянутым требованиям слишком много внимания. Этот факт связан с тем, что умы обучающихся уже впитали из своей культуры большую часть элементов и подходов, так сказать, обзавелись необходимым фундаментом, на котором в данных областях можно что-то построить. Вам не придется начинать все с самого начала.
Но если бы вы взялись обучать химии членов общества, которые мыслят только в терминах алхимии, или учить астрономии тех, кто принимает ее за астрологию, у вас, да и у них, возникли бы совсем иные проблемы.
Изучение метафизики на современном Западе можно сравнить с попытками изучать фактическую химию с позиций алхимии. Если бы вам пришлось обучать в подобной ситуации, вы не ушли бы с головой в преподавание, уступая требованиям ваших студентов передать им «высшую форму алхимии». Вам пришлось бы начать с азов и установить формат, в контексте которого может быть усвоена химия.
Вы, возможно, воспользовались бы концепциями и процессами, экспериментами и тому подобным, доставшимися от алхимии, но должны были бы отделить это от остального алхимического наследия, то есть от привнесений, псевдозаключений и многого подобного тому, что отличает химию от алхимии.
И еще вы бы обнаружили, что некоторые или даже все ваши студенты читали и слышали всевозможные теории. Они прочли разные книги, проводили эксперименты и ждут, что вы дадите им разъяснения, столь необходимые и интересные, по их мнению.
Что вы им скажете?
В какой последовательности начнете изложение идей?
Каким оборудованием, инструментами и элементами воспользуетесь?
Что вы исключите, оставите на потом или вовсе проигнорируете?
Если вы действительно знаете, что делать, то должны будете начать с постепенного внедрения концепций, облегчающих студенту последовательное изучение. Вероятно, вы пойдете на некоторые компромиссы со своей аудиторией, но только до определенной степени, чтобы не делать изучение слишком сложным, но и не направлять его по ложному пути.
Суфийский учитель сегодня находится в таком же положении.
Индивид, жаждущий решить проблемы всего человечества сегодня, как правило, приходит к учителю с огромным рюкзаком идей, впечатлений и теорий, лишь немногие из которых будут полезны в этой исключительной специализации.
Тест, который необходимо пройти изучающему прежде всего, состоит в следующем: нужно определить, способен ли он или она учиться тому, что важно и уместно. Если ученик сам себе враг, то он или она будет цепляться за идеи, переживания, теории, порождающие импульсы наслаждения. Итак, прежде всего важно установить: хочет ли студент учиться или на самом деле (часто того не сознавая) хочет «развлечений».
Вот почему суфии упорно настаивают, что учащемуся необходимо исследовать свои предположения. Основное предположение, которое вырастает в препятствие, обычно такое: «Я чувствую, что это верно, значит, так оно и есть; и, следовательно, я буду по-прежнему работать с тем, что продлевает, а главное, усиливает подобное чувство».
Но знание существует не для того, чтобы доставлять удовольствие или разочаровывать.
Суфийские учебные пособия, в том числе учебники, преследуют две цели. Во-первых, как и предыдущие разделы настоящей книги, они информируют нас; во-вторых, несут в себе элементы, которые в соответствующее время выстроятся в умственную структуру, способствующую прогрессу ученика. Эта «умственная структура» не заменяет обычного мышления, но дополняет его. Суфии вовсе не рассчитывают, что люди смогут развить в себе понимание, посеяв суфийское учение на почву предвзятых мнений. Точно так же можно было бы обучать группу, интересующуюся алхимией, бросая идеи нового знания в негодную почву.
В суфийской школе люди учатся примерно так же, как и в обычном обществе, - аккумулируют простейшие элементы, которые помогают им в дальнейшем обучении. В современном мире и ребенок, и взрослый студент приступает к какой-либо организованной программе обучения, предварительно усвоив огромный объем фактов и опыта, на основе которых и выстраивается последующее обучение.
Люди, пожелавшие вникнуть в суфийское знание, допускают предположения, часто ведущие к трагическим последствиям: они полагают, что и в данном случае уже обладают неким эквивалентом необходимой элементарной базы. Это похоже на поведение человека, который хочет прочесть книгу, одновременно настаивая, что ему не нужна грамота. Таким же образом некто может стремиться изучить земледелие, опираясь на концепции и приемы кузнечного ремесла.
Запас базисного знания и опыта, находящийся в распоряжении современного человека, огромен и исключительно полезен. С его помощью мы сможем научиться самым разнообразным вещам. Чтобы стать суфием, вы не только должны накопить больше идей, опыта и умения, вам необходимо также и научиться использовать все это.
То и дело люди приходят к суфиям и заявляют, что, мол, такие-то и такие контакты, чтение книг и определенные переживания «привели их к учителю». Подобные люди ждут подтверждения истинности своих убеждений; они ищут дальнейших стимулов такого же порядка, то есть ожидают, что суфий прольет свет на некоторые тайны и решит какие-то проблемы. Этим посетителям редко приходит в голову, что тайны и проблемы не всегда существуют для того, чтобы разъяснять их. Как правило, люди еще в меньшей степени понимают, что путь, приведший их к суфию, почти всегда исчерпывает свою полезность после того, как достиг источника учения. Они никогда не слышали (или не обдумывали) такое предостережение: «Каким бы замечательным не был осел, на котором вы подъехали к дому, вам придется слезть с него, чтобы войти внутрь».
Что же является препятствием в изучении - хотя и не препятствует человеку воображать, что он может учиться или уже выучился,- прежде всего склонность прибегать к случайным (именно случайным, хотя и неслучайным с виду) предположениям. Суфийские учебные пособия предназначены для того, чтобы помочь человеку в решении подобной проблемы.
Отсутствие терпения и тщеславие резко осуждаются практически во всех религиозных системах. Почему? Потому что они унижают человеческое существо вместо того, чтобы возвысить мужчину или женщину.
Эти качества также осуждаются и во всех моральных и этических системах. Их не любят, им противостоят повсюду: в юриспруденции, в социальных взаимоотношениях, в науке и так далее. Почему? Потому что они создают сложности людям и делу, а также тормозят развитие.
Кем бы мы ни были, с самого детства нам постоянно твердят, что надо преодолеть в себе подобные черты, и поэтому они стали проявляться подспудно. Люди даже не подозревают, что они тщеславны или нетерпеливы. «Но уж, по крайней мере, в стремлении к истине, знанию и так далее я не тщеславен, и терпения мне не занимать, - яростно настаивает подобный индивид, - мне нужны знания, чтобы помогать другим людям. Мне надо спешить, ведь я так мало успел в жизни». На протяжении всей истории суфии наделяли людей способностью бороться с этими негативными чертами. Бороться с ними можно не подавляя
